Их было девять… - Настасья Викторовна Лис
– Ребят, как здорово мы сегодня гульнули! Просто слов не подобрать, как! – воскликнул Димка Сухарев, всё еще переодетый в Костины футболку и штаны. Родители Лизки снова уехали в соседний посёлок, к бабке с дедом. Они через день там бывают. Иногда с ночёвкой остаются. Поэтому Лизка без проблем приглашает к себе домой молодёжь, и парней, и знакомых девчонок. Да и, когда родители дома, она тоже зовёт к себе, так как они сами её побаиваются, исполняют все ее желания и прихоти. Она с матерью разговаривает, как с ровней, а отца вообще ни во что не ставит. Он у них выпить любитель. Так, мать периодически выгоняет его из дома, и он ночует под дверью. Лизка тоже так же к нему относится. Ну, дело не в этом. Сегодня мы «поменялись» с Костиком одеждой и манерами. Я вёл себя более скромно, почти молчал всю дорогу, а, Костик, наоборот, старался шутить, в общем, пародировал меня, как мог. Ну, я сначала думал, что нас раскроют минут через пять-десять, но, ничего! Проканало! Представляете? Никто ничего и не заподозрил! Конечно, сначала было непривычно отзываться на чужое имя, но потом, – ничего, привыкли, и стало даже как-то забавно. (Тут Сухаревы оба громко захохотали. И мне показалось, что Костя, примерив на себя образ брата, даже сейчас стал вести себя более смело и раскованно, чем обычно. Словно, не вышел до сих пор из образа. А, может, и не хотел из него выходить). Наверняка, если бы можно было загадать желание о том, чтобы поменяться с братом телами, Костик обязательно воспользовался бы этим. Даже, не раздумывая ни минуты. Димка подавлял его своим авторитетом, чего даже не скрывал, а Сухарев «младший» комплексовал по этому поводу, и, кажется, любое слово, которое хотел сказать, обдумывал и взвешивал прежде, чем озвучить. Поэтому, чаще всего и предпочитал промолчать.
– В общем, вечер удался! – не успокаивался Сухарев «Старший». Костян всё время был с Лизкой. Она еще удивлялась, что это он ничего не требует: ни выпивки, ни сигарет, и вообще, сегодня какой-то более тихий, чем обычно. Костик сначала растерялся, а потом возьми, да и ляпни, что, мол, влюбился по уши, поэтому и менее решительный стал. Лизка, прям, вся разрумянилась после этих слов, кажется, готова была лопнуть от счастья. Весь вечер приобнимала Костяна, а он, как кот, объевшийся сметаны, сидел, довольный и захмелевший, то ли от вина, то ли от любви. (Теперь загоготала вся «группа», включая Павла). – Конечно, в образе Костяна мне было не так-то легко привлечь к себе внимание той же Катьки. Она, всё-таки, девчонка видная, и, в принципе, наверняка, привыкла выбирать, а не довольствоваться тем, что есть рядом. (Тут громко загоготали Попов и Павлов). – Кость, я вообще не понимаю, как ты так жил раньше? Удивляюсь, каким образом у тебя смог возникнуть еще хоть один недолгий роман в школе? – обратился Сухарев к брату, который улыбался и смотрел уже в пол. Видимо, ему чётко дали понять, где его место теперь. – Хотя эта Вера была абсолютно ни о чём. Парни, вот, не понимаю, что он в ней нашёл! – продолжал хихикать и принижать Костю Димка. – Какая-то серая мышь, очень скромная, затюканная, с серыми волосами, которые расчёсывались, наверное, раз в неделю. Хотя выбор-то у Костика был невелик, – это единственная девушка, которая на него запала. Да, Костян? Вот, и пришлось бедолаге довольствоваться малым. Вся компания хихикала, не переставая, даже не думая о том, что Косте, который так же состоит с ними в этой «группе», может быть не только неприятно, но и больно. Мне вдруг стало интересно: а насколько еще издевательств брата хватит Сухарева «младшего»? Мне кажется, что это «улыбчивое молчание» всё-таки закончится когда-нибудь, и, возможно, даже раньше, чем это можно себе предположить. Но пока что Костя отмалчивался и улыбался, предпочитая терпеть насмешки и издевательства товарищей. Я думаю, что как сейчас, так и в жизни, у братьев были одни и те же друзья. Димке было легче их заводить и удерживать возле себя при помощи шуток над братом. Ведь в любом коллективе есть человек, который морально слабее всех остальных, и это, как ни странно, чувствуют участники группы. Чувствуют настолько явно и сразу, будто у него на лбу написано: «Я самый слабый из вас, – можете издеваться. Я вытерплю». А Димка, наверняка, всегда «крутился» возле брата, так как был слишком скромен и не столь остроумен, чтобы суметь заинтересовать других людей именно собой, своей индивидуальностью. Поэтому и предпочитал терпеть все выходки Димки, лишь бы не остаться один на один со своими мыслями. – Кстати, Паш, ты заметил, что моя Катька сначала обратила внимание на тебя? И, если бы ты ее не «отшил», то так бы она и ходила за тобой, как привязанная. А что ты, кстати, отправил ее от себя? – вдруг, поинтересовался Димка.
– Ну, как-то не понравилась она мне, не зацепила. Если честно, она мне чем-то Ольгу напомнила, – еле слышно, шепнул Сухареву Павел, словно побоявшись, что это услышит Оля. Или, я? Мне, конечно, стало неприятно. Но в этот диалог я решил не влезать: вроде как, они разговаривали между собой, и со мной никто не делился своими мыслями. – Мне нравятся девчонки повыше, с длинными волосами, такие, ухоженные… – тихо продолжил Павел. – А Катька, кстати, очень даже ничего. Ну, да, волосы не до пояса, не очень высокая. Но и я не с тебя ростом! Так что, мне она вполне…,
