Ни слова больше! - Карен М. МакМанус
— Нам что, и поговорить нельзя? — почему-то ощетиниваюсь я. Пытаюсь поймать взгляд Триппа, но тот уставился под ноги.
— Да пожалуйста, я не против, — отвечает Шейн. — Просто на сегодня хватит, окей?
Не дожидаясь ответа, он уводит Триппа к дому.
Глава 16. Трипп
Мать все-таки взяла меня измором, но не настолько, чтобы я появился вовремя.
Прихожу на пятнадцать минут позже. Расчет такой: если ее там нет — наиболее вероятный сценарий, так как она всегда опаздывает, — я отчаливаю. Уже и текст для сообщения придумал: «Прости, не дождался. Увидимся в твой следующий приезд». Потом прямиком домой — и в кровать: голова раскалывается после вчерашней вечеринки у Шарлотты.
Я мало что помню, кроме того, как чуть не проговорился Бринн. Что я ей наплел? Хорошо, что Шейн подоспел и не дал выболтать лишнего.
Знал же: нечего было писать ей после стычки с Колином, теперь вот проблем не оберешься.
Ладно, по крайней мере, у меня есть план, как отвертеться от матери. Только и тут облом: официантка провожает меня к закутку, где сидит Лиза-Мари. Судя по почти пустой бутылке пива, она не просто не опоздала, а пришла чуть ли не заранее. Не нравится мне это. Совсем.
— Задержался на работе? — спрашивает Лиза-Мари, когда я усаживаюсь на потрескавшуюся красную банкетку.
«Прицел» — из тех заведений, которые постоянно переходят из рук в руки и меняют названия. Сначала кафе называлось «Всегда готовы», потом «Городская таверна», потом аж «Райский уголок», при этом ни один владелец не удосужился обновить интерьер. В Стерджисе это было излюбленным местом матери, в детстве она водила меня сюда каждую субботу. Про себя я все еще называю его «Всегда готовы».
— Ага, — отвечаю, забирая у официантки меню. Если можно считать работой заполнение формы на грант Кендрика под неотвязным оком Регины. Она дала мне почтовую марку, потом оставила целую очередь ждать и лично проводила меня до угла, чтобы убедиться, что я действительно опущу письмо в почтовый ящик.
«Теперь иди и не вздумай сомневаться», — велела она, когда письмо упало в щель.
«Я не сомневаюсь, что ничего не получу», — заверил я.
«Молодчина», — вздохнула Регина и похлопала меня по плечу.
Возле нашего закутка опять появляется официантка.
— Желаете что-нибудь выпить? — обращается она ко мне.
— Воды, пожалуйста.
Лиза-Мари закатывает глаза:
— Взял бы хоть лимонаду. Побалуй себя.
— Мне вода нравится, — говорю я.
— Вы готовы заказать или еще не решили? — спрашивает официантка.
— Еще не решили, — спешу ответить я, так как вообще не уверен, что останусь здесь на ужин.
— Серьезно? Я жутко проголодалась, — хнычет Лиза-Мари. Я никак не реагирую, и она добавляет: — Можно нам хоть корзинку с хлебом?
— Сию минуту, — обещает официантка и исчезает.
Лиза-Мари легко толкает меня под столом:
— Я возьму бургер.
Вместо того чтобы открыть меню, кладу его на стол и откидываюсь на спинку, в упор глядя на мать. Ее это страшно нервирует — она не может подолгу смотреть собеседнику в глаза. За два года, что мы не виделись, Лиза-Мари особо не изменилась — к моему разочарованию, мы с ней по-прежнему похожи. Хотя волосы вроде светлее и зубы неестественно белые. И губы накачаны? Или мне кажется?
— Как Джуниор? — спрашивает она.
— С папой все в порядке.
До чего же бесит, что она в жизни не скажет «твой отец». Типа он заслуживает называться отцом не больше, чем она — матерью.
— А школа?
Ну уж нет. Не дождетесь.
— Ты зачем приехала?
Лиза-Мари допивает пиво и смотрит в окно.
— Все такой же противник светских разговоров?
— Угу.
Я, может, с виду и спокойный, а внутри все клокочет. С матерью я вечно начеку: никогда не знаешь, что она выкинет.
Появляется официантка с водой, корзинкой с булочками и кусочком масла, завернутым в фольгу.
— Я, пожалуй, повторю, — говорит Лиза-Мари и машет пустой бутылкой пива. Потом берет булочку, разламывает пополам и намазывает все масло на одну из половинок. — Ты начал подавать заявки в колледжи?
— Уже подал, — отвечаю.
— Когда узнаешь результат? — спрашивает она и откусывает приличный кусок булки.
Аккуратно разрываю бумажку на соломинке.
— Через несколько месяцев.
Какое-то время она молча жует, потом проглатывает и говорит:
— А что с финансами? Как собираешься оплачивать учебу?
Мать снова вгрызается в булочку. На губах остается след от масла, она берет салфетку и вытирает рот.
— Там видно будет, — говорю.
Она выгибает бровь:
— Помощь нужна?
— Конечно.
Так. Какого черта она тратит мое время? Я ее месяцами упрашивал заполнить заявление для финансовой помощи студентам. В конце концов она сподобилась — и на том спасибо.
— Я за тем и приехала.
В груди непривычно щемит — я уж и не помню, когда испытывал надежду в отношении матери. Тут же подавляю непрошеную эмоцию — плавали, знаем.
— Чтобы мне помочь? — переспрашиваю. — Интересно чем?
Мать закатывает глаза, мол, какой я тугодум:
— Тем, что заплачу за твой колледж.
Рядом вырастает официантка с пивом для Лизы-Мари и спрашивает:
— Заказать готовы?
— Да, пожалуйста. Я умираю с голоду, — поспешно говорит мать и заказывает бургер.
— Мне то же самое, — еле слышно произношу я из-за переполняющих меня эмоций.
Официантка забирает у нас меню и отходит. Лиза-Мари кладет локти на стол и награждает меня ослепительной улыбкой. Я уже почти улыбаюсь в ответ, но тут она говорит:
— У нас появилась потрясающая возможность.
Застрявший в горле комок мгновенно рассасывается. Скорее похоже на рекламную завлекаловку, чем на предложение профинансировать мою учебу.
— Неужели, — говорю.
— Так вот. В казино заходят всякие интересные личности, — невозмутимо продолжает она. — Иногда, бывает, разговоримся, и не обязательно об их ставках.
Только этого не хватало! Очередной бойфренд, с которым она жаждет меня познакомить? Да будь он хоть из золота, в гробу его видал.
— И что?
— В прошлом месяце я познакомилась с одним парнем… — Я непроизвольно закрываю глаза, но тут же их распахиваю. — И представляешь, он слышал о Стерджисе.
— То есть? — В затылке начинает неприятно покалывать. — Что слышал?
— Смотри: он журналист, занимается реальными преступлениями…
Дальше можно не продолжать.
— Гуннар Фокс, — обреченно констатирую я.
И как я сразу не сообразил, когда мистер Дельгадо упомянул о «выскочке из Лас-Вегаса»! Город, конечно, немаленький, только у моей матери талант притягивать всякое ничтожество вроде Фокса.
Она удивленно вскидывает брови:
— Ты его знаешь?
— Ага, видел компромат на Шейна, — говорю. — «Убойные детки». Жесть.
— Дело в том, что Гуннар хочет совершить революцию в жанре реальных преступлений, уйти от старомодных, раздутых шоу, которыми забит эфир. — Такое впечатление, что передо мной говорящая
