Надломленный мозг - Валерий Александрович Пушной
— Ты полиции рассказала об этом?
— Нет. А что, надо было? — замерла и напряглась Зоя.
— Когда это было? — справился Глеб.
На мгновение задумавшись, девушка произнесла:
— С полмесяца назад. Полиции я боюсь что-то говорить, потому что в свидетели потащат. Зачем мне это? А ты не полиция! Я уверена, это Падищев! — Она сунула в руки Глебу пустой пакет и быстрым шагом направилась назад в палату.
Удивленно посмотрев на смятый пакет, Корозов протянул его охраннику. Прикинул в голове: если встреча Флебникова с Ротёмкиным и Падищевым состоялась полмесяца назад, то все это происходило буквально перед гибелью Ротёмкина. К этому времени у него с Ротёмкиным уже была достигнута договоренность о купле-продаже торгового центра. В таком случае получается, что Игорь что-то напутал, говоря, что при встрече с Ротёмкиным посоветовал обратиться к нему. Это должно было произойти гораздо раньше. А раньше не могло быть, ибо, со слов Игоря, Ротёмкин был в его кабинете один раз. Тогда кто — Зоя или Игорь — путает даты и время? Не сходятся события по времени. Случайность или нет? Новый вопрос. Информацию, правда, можно проверить у Падищева. Хотя, если подозрения Зои справедливы, вряд ли можно будет получить какой-то вразумительный правдивый ответ.
Выйдя из больницы, Глеб посмотрел на небо. По-прежнему клубились сизые облака, не пропуская лучи солнца. По-прежнему ветер не утихал, дул в лицо и трепал полы пиджака. По сторонам дорожек покачивались деревья, трепетали на ветру листья, колебались ветви. Под деревьями на скамейках никого не было. На дорожках тоже пусто. Больничный двор чист. Постояв некоторое время в раздумье, Глеб решительно направился к парковке. Сел в авто. Охранники прыгнули следом. Один на сиденье рядом с водителем, другой — на заднее сиденье сбоку от Корозова. Глеб достал телефон и набрал номер Падищева. Тот ответил.
— Не возражаешь, если я подъеду к тебе? — спросил Глеб.
— Давай. Заруливай, — раздалось в ответ.
Сказав водителю, куда ехать, Корозов расслабился, прижал затылок к подголовнику. Ехать надо было в другой конец города. Времени достаточно, чтобы спокойно подумать над всем, что пришлось услышать. Дорога была забита транспортом. Глеб прикрыл глаза. Так лучше думалось. Ничто не отвлекало. Впрочем, зачем преждевременно ломать голову, вот сейчас надо будет послушать Падищева и потом сопоставить факты. Хотя факты это или не факты, придется еще разобраться. Открыв глаза, Глеб посмотрел сквозь боковое тонированное стекло. Машины, машины на дороге. А вот с тротуаров погода разогнала прохожих. Мелькали немногие, шли быстро, отворачивая лица от ветра. Наконец подъехали к зданию, где располагался офис Падищева. Здание тусклое, старой постройки, но, может быть, свой отпечаток накладывала безрадостная несолнечная погода, отчего и здание, и все вокруг казалось серым.
В приемной секретарь — высокая миловидная девушка — перед зеркалом красила ресницы и даже не обратила внимания на Глеба. Ему это не понравилось. Если бы его секретарь вела себя так перед посетителями, она у него вылетела бы в два счета. Молча пройдя мимо нее, Глеб открыл дверь кабинета. Поднявшись и выйдя из-за стола навстречу Корозову, Падищев протянул руку для пожатия. Он был крепкого сложения, приземистый, стоял широко расставив ноги; глаза с тяжелыми веками, нос короткий, уши вытянутые кверху. Кто знал его, говорил, что парень он хоть и молодой, но хваткий, не брезговал ничем, зарабатывая деньги. Одет просто: джинсы, желтоватая рубаха, легкая куртка болотного тона с молнией, застегнутой наполовину. Кабинет длинный, но узкий. Мебель расставлена беспорядочно. Первое впечатление, что приткнули всё как попало, где пришлось. Между тем по хозяину кабинета было видно, что ему здесь комфортно.
— Проходи, Глеб! — пригласил Падищев, показал рукой на стул. — Садись. Что тебя привело ко мне? Давно не заглядывал.
— Давно, — подтвердил Корозов. — Смотрю, секретарь у тебя новая, Аркадий.
— Приглянулась? — хохотнул тот. — Махнем, не глядя?
— Избавь! — усмехнулся Глеб. — У нас с тобой вкусы не совпадают! — Сел, дождался, когда Падищев расположится напротив, сказал: — Я по серьезному делу!
— Догадываюсь, — отозвался Аркадий. — У тебя всегда серьезные дела. Тогда не будем терять время, говори!
Решив сразу взять быка за рога, Корозов начал:
— Ты, наверно, слышал о покушении на Флебникова?
— А как же? — завозился на стуле Падищев. Вытянутые кверху уши шевельнулись, тяжелые веки сошлись, оставляя узкие щелки. — Земля слухами полнится. Я даже знаю, что тебя с моста в воду сбросили. Завелась какая-то мразь, на предпринимателей охоту устроила. Ротёмкина тоже взорвали.
— А у тебя к Флебникову какие претензии? — спросил прямо в лоб Глеб.
— Претензии? К Флебникову? — Аркадий распахнул веки, вытаращив глаза. — Какие у меня могут быть к нему претензии? Окстись, Глеб! Ты о чем?
Смотря пристально, Корозов продолжил:
— Полмесяца назад ты был в кабинете у Игоря, и у вас состоялся крупный разговор! Ты кричал на него! Только не юли. Что за разлад произошел между вами? А вдруг ты имеешь отношение к покушению на него?
Вскочив с места, Падищев по-бычьи нагнул голову, ноздри короткого носа распахнулись так, что нос стал широким и плоским, уши покраснели. Вскинув руки, выпалил на одном дыхании:
— Послушай, Глеб, что ты себе позволяешь?
В ответ Корозов успокоил:
— Ну что ты взвился?! Сядь! Я просто спрашиваю! Ты был у него полмесяца назад?
— Был, — подтвердил Аркадий.
— Полмесяца назад? — переспросил Глеб.
— Я уже ответил тебе! — повысил голос собеседник.
— Угрожал ему? — не отрывал взора от него Корозов.
В распахнутых глазах Падищева стояло изумление. Он опять опустился на стул. Минуты две приходил в себя, а затем уже тише спросил:
— Это тебе Флебников наплел про меня? Ну и подлец! Выдумать такое! Я на него покушался! У меня что, других дел мало? Скотина! Ну и сволочь! Ни дна ему, ни покрышки! Нет, я знаю, что он прохвост. Я и сам не святоша, никогда не был им, могу иногда в дерьме измазаться, но чтобы наплести такое про человека — это с головой не все в порядке! Проходимец! — Сделал паузу, раздувая ноздри. — Хотя от Флебникова вполне можно ожидать! Это же просто мразь в человеческом облике!
Выслушав это возмущение, Корозов усмехнулся:
— Вижу, ты о нем не лучшего мнения.
— Я о нем вообще никакого мнения. Меня просто возмущает идиотизм с его стороны! — вспыхнул Аркадий.
Приподняв ладонь, Глеб чуть приглушил его тон:
— Флебникова оставь в покое, он ничего о тебе
