Лгунья - Натали Барелли
– Извините, я этого не знала… И что вы сделали?
– Я сказала ему: «Когда у тебя родился ребенок, с тобой было то же самое?»
– Отличный ответ! – смеюсь я.
– Все дело в том, что я от природы человек спокойный. Меня трудно напугать. Не хочу сказать, что я храбрая и бесстрашная. Я никогда не прыгала с парашютом и не ныряла с аквалангом, потому что это очень страшно и опасно, а я не сумасшедшая. Но даже во время беременности я оставалась спокойной. Мне нравилось быть беременной. Я приняла это, как лотос принимает воду. Я постоянно поглаживала себе живот, как счастливый Будда. Я хочу сказать, да, я не была без ума от того, что стала похожа на слона, но старалась не придавать этому значения. Однако после рождения Мии – честное слово! – всякий раз, когда я видела Харви спящим, мне хотелось встряхнуть его и истерично рассмеяться ему в лицо. У нас из-за этого возникали страшные ссоры. Но затем Харви настоял на том, чтобы я обратилась к психотерапевту.
– Понятно.
– В тот вечер, после того как я отпустила Диану, Харви был в Чикаго. Я осталась с Мией. Я подумала, как будет здорово, если она будет рядом с моей кроватью, и переложила ее в переноску.
– Знаю такие, – я киваю.
– Я была уверена в том, что малышка будет спать сном ангела, на каком-то первобытном, животном уровне чувствуя, что ее мать рядом.
– Разумно.
– Вот только эффект оказался обратным. На протяжении нескольких часов я смотрела на то, как ее красное личико корчится от злости, чувствуя себя бессильной помочь ей. Я брала Мию на руки, пела ей колыбельную, снова клала ее в кроватку, ласкала ее, не ласкала ее… Я оставляла ее в кроватке и принималась расхаживать по комнате, затем снова брала на руки. Так продолжалось снова и снова, и я была в любую минуту готова присоединиться к ее истошным воплям. Я искренне начала думать, что малышка предпочитает быть одна. Что она меня ненавидит.
Ханна быстро оглядывается на меня, чтобы увидеть мою реакцию.
– Такое бывает, – говорю я. – У миссис Ван Кемп были огромные проблемы с младшим ребенком. По-моему, она целый год глаз не могла сомкнуть, так что вы тут на многие мили впереди. – Говоря это, я наполняю Ханне бокал, и она залпом его выпивает. Затем продолжает:
– Вдруг, совершенно внезапно, Мия перестала плакать. Словно ей отключили электричество. Когда это произошло, я сидела на краю кровати, обхватив руками голову. Я подумала, что Мия просто решила передохнуть, подготовиться к следующему натиску; но когда я посмотрела на нее, она лежала совершенно неподвижно, ее стиснутые кулачки застыли в воздухе. И тут я сообразила, чем она занималась.
– Чем?
– Она прислушивалась.
– К чему?
– В доме кто-то был.
Я ахаю. Затем оглядываюсь по сторонам и смотрю в окно, потому что на какое-то мгновение мне кажется, будто Диана сейчас находится в доме.
– Я решила, что схожу с ума, потому что, естественно, в доме никого не было. Было где-то около полуночи, и Харви должен был вернуться только на следующий день. Но затем мы снова услышали этот звук, и Мия тихо пискнула. Мы переглянулись, и я поднесла палец к губам, думая, как было бы замечательно, если бы все было так просто, и в то же время гадая, не грозит ли нам смертельная опасность. Я вышла посмотреть, в чем дело.
– И в доме кто-то был? – шепотом спрашиваю я.
Ханна качает головой.
– Но что-то было не так. На лестнице горел свет. Я перевесилась через перила и посмотрела вниз. Я всегда выключаю весь свет – не потому, что беспокоюсь за счета за электричество, а потому что считаю, что мы должны беречь природные ресурсы, сколько бы денег у нас ни было.
Как будто Ханна когда-либо заботилась о ком-нибудь, кроме себя… Но мне удается не закатить глаза, так что всё в порядке.
– Горел свет на первом этаже. Поэтому я, естественно, спустилась посмотреть, что к чему…
– Не знаю, почему вы сказали «естественно». Я бы не пошла.
– Значит, вы умнее меня. Я уже спустилась до середины, как вдруг до меня дошло: что же я делаю? Я оставила Мию наверху! По крайней мере мне нужно было бы захватить с собой сотовый, но я даже не знала, где он. Потом вспомнила, как видела в новостях сюжет про какую-то знаменитость, которая заперлась в ванной и вызвала полицию, потому что в доме был кто-то посторонний. Я вспомнила, как подумала тогда, как же ей повезло, что у нее в ванной был сотовый телефон. – Ханна смеется. – Вот только это было не везение, правда? Это была предусмотрительность. В отличие от меня, полной идиотки, выскочившей на лестницу босиком, в спортивных штанах и старой футболке Харви.
Она крутит за ножку пустой бокал, и я собираюсь налить ей еще, но бутылка уже пуста.
– А вы… – начинает Ханна.
– Ждите здесь. – Я спешу к бару и возвращаюсь с новой бутылкой. – Эта пойдет?
– Чудесно.
Я наливаю ей еще один бокал.
– Так, продолжайте. Я умираю от страха.
– К этому моменту я дошла до лестничной площадки и окликнула: «Кто там?» Но никто не ответил. Я сказала себе, что причин для паники нет. Это я сама оставила лампу включенной. Но это была лампа с матовым абажуром и выключателем в виде бронзовой цепочки, вы ее знаете? Та, что рядом с телефоном.
Киваю. Я знаю эту лампу.
– Я ее редко включаю. Но я стояла перед ней и увидела свое отражение в окне. И тут зазвонил телефон, и я подумала, что меня сейчас хватит удар. Номер был незнакомый, но я сняла трубку, и это была она.
Ханна подается вперед, и я делаю то же самое. Уже стемнело. Свет мы не зажигали, и все предметы в комнате лишились своих красок.
– Что она сказала?
– «Будь ты проклята, миссис Картер! Надеюсь, тебе ненавистна твоя жизнь».
* * *Я откидываюсь назад, не в силах вымолвить ни слова. Возможно, Ханна сошла с ума, возможно, Харви прав, что отправил ее к психотерапевту, и я действительно сказала ей все эти гадости; но я не проникала к ней в дом и не зажигала лампу.
Ханна вздыхает.
– Как и следовало ожидать, Харви сказал, что я напрасно волнуюсь. Он сказал, что беспокойство взяло надо мной верх. Что мне нужно успокоиться и расслабиться. Что, очевидно, свет включенным оставила
