Росс МакДональд - Ослепительный оскал
- Да, теперь я вспомнил. Я измерял у нее температуру, она была нормальная. А с температурой сорок один и семь она бы долго не продержалась.
- Она и не продержалась.
Брейк обошел стол и взял термометр у Беннинга.
- Откуда вы его взяли, Арчер?
- У миссис Неррис. Она нашла его в комнате Люси.
- Она могла подержать его над горящей спичкой, так ведь, док?
Беннинг казался озадаченным.
- А зачем? Это не имеет смысла.
- По-моему, имеет. Может быть она пытается доказать, что у Чампион была горячка, и она покончила с собой в состоянии невменяемости.
- Я этого не думаю, - сказал я.
- Подождите-ка минутку.
Брейк постучал ладонью по столу.
- Чампион появилась здесь в первых числах месяца?
- Как раз две недели назад.
- Вот об этом я и думаю. Знаете, какая жара стояла тогда в долине? Сорок три градуса. Лихорадка была не у Чампион, а у этого проклятого города.
- Разве может быть такое, доктор? - спросил я. - Разве могут эти термометры показывать температуру воздуха?
- Конечно. Это сплошь и рядом случается.
- Вот вам и ключ, - сказал Брейк.
- И теперь я могу идти, - добавил Беннинг с тонкой улыбкой.
Когда дверь за ним закрылась, Брейк откинулся на спинку стула и закурил сигарету.
- Думаете, в идее дока насчет фобии Чампион что-то есть?
- Похоже, что он разбирается в психиатрии.
- Еще бы. Он говорил, что одно время собирался в ней специализироваться, только не мог позволить себе лишних пять лет учебы. Когда он говорит мне, что у девчонки с головой было не в порядке, я готов верить ему на слово. Он знает, что говорит.
Брейк выпустил кольцо дыма и проткнул его пальцем в непристойном жесте.
- Сам-то я стою за вещественные улики.
- И у вас что-нибудь есть?
- Достаточно. Будете держать это при себе, к защите не помчитесь?
Я поймал его на слове:
- А вы не забегаете немного вперед?
- Я так знаю свое дело, что могу забежать и далеко.
Он достал из ящика стола черную стальную коробку для хранения вещественных доказательств и открыл крышку. В ней лежал нож с кривым лезвием и черной резной деревянной ручкой. Пятна крови на лезвии стали темно-коричневыми.
- Это я уже видел.
- Но вы не знаете, чей он.
- А вы?
- Вчера я показал этот нож миссис Неррис. Она еще не знала, что Чампион убита, и опознала его. Ее муж прислал этот нож Алексу с Филиппин, примерно семь лет назад. Он висел на стене в его спальне, и она видела этот нож каждое утро, когда приходила убирать постель, вплоть до вчерашнего дня.
- И она это сказала?
- Да, она. Так что, возможно, у Чампион были психические приступы, о которых болтал док. Может быть, между этим делом и делом Синглентона есть связь, о которой мы не знаем. Но у меня достаточно материала для обвинения, и я ничего не собираюсь упускать.
Он закрыл коробку и убрал ее в стол.
Все утро я раздумывал, стоит ли выкладывать Брейку все, что я знал, и решил, что не стоит. В этом деле переплелись оборванные концы разных нитей: Синглентон и его блондинка, Люси и Уна. Разрозненные частицы, которые я собирал, стараясь сложить все в единое целое, нельзя было причислить к разряду прямых улик. Улика же, в понимании Брейка была неким предметом, который можно убрать в коробку, и в надлежащий момент ударить ею, как молотком, по лбам провинциальных присяжных. Нет, подобное дело было не для провинции.
- А у вас есть показания парня по этому поводу? - спросил я. - Он не дурак, и должен был знать, что нож неизбежно приведет к нему. Зачем ему нужно было оставлять там нож?
- А он и не оставлял. Он за ним вернулся. Вы же видели, как он возвращался. Он даже набросился на вас.
- Это не важно. Он думал, что между мной и Люси что-то есть, и потерял голову. Мальчик был вне себя.
- Конечно. Это часть моей версии. Он тип эмоциональный. Я не считаю это преднамеренным убийством. Нет, это преступление под действием страсти, убийство второй степени. Он ворвался и прирезал ее. А может быть, он вытащил ключ из ее сумочки, когда они вместе ехали в машине. Во всяком случае, ключа у нее не было. Он впал в ярость, зарезал ее и убежал. Потом вспомнил про нож и вернулся за ним.
- Ваша версия отвечает лишь фактам. Подозревать же вы должны совсем другое.
Однако я подумал, что раз Брейк обнаружил такой мотив как ревность, то все у него пойдет как по маслу.
- Вы не знаете этих людей так, как я. Я имею с ними дело каждый день.
Он отстегнул запонку с левой манжеты и обнажил тяжелую веснушчатую руку. От запястья к локтю змеился белый шрам.
- Тип, наградивший меня этой штукой, подбирался к моему горлу.
- Значит, получается, что Неррис мясник?
- Очень может быть.
Насмотря на впечатляющий шрам, слова Брейка звучали неубедительно. Жестокий мир, за который и против которого он боролся, не устраивал его также, как и любого другого, и он это знал.
- А я так не думаю. Слишком много людей интересовались Люси. Я бы не остановился на первом подозрении. Все не так просто.
- Вы меня не верно поняли, - возразил Брейк. - Я считаю, что мальчишка действительно виновен. За тридцать лет я насмотрелся на их лица и наслушался их болтовни.
Он мог бы этого не говорить. Все тридцать лет были ясно видны на нем, как кольца на спиленном дереве.
- Да, я по-прежнему стою за убийство второй степени. Вот так. Это мое убеждение. Убийство второй степени.
- Убеждение в виновности - штука сложная и можно сказать психологическая.
- Нет уж, позвольте. У нас голые факты. Мы набрасываемся на него с вопросами - он пытается убежать. Мы ловим его и привозим назад, а он не хочет говорить. Я пытаюсь с ним поговорить - он молчит. Спроси его, плоская ли земля - он не ответит ни да, ни нет.
- Как вы с ним обращались?
- Даже пальцем его не тронул, и вообще никто ему ничего не повредил.
Брейк опустил рукав и застегнул запонку.
- У нас свои психологические методы.
- Где он?
- В морге.
- Но это несколько необычно.
- Для меня - нет. У меня в этом городе в месяц по убийству, а иногда по два. И я их раскрываю, понятно? Большую часть. Обстановка в морге такая, что развязывает языки убийцам быстрее, чем любое другое средство.
- Психология.
- Вот это я и говорю. Ну, так что, играете со мной заодно или будете плакаться в тряпочку? Если вы со мной заодно, поедем туда вместе и посмотрим, готов ли он говорить.
20
На двери стоял номер 101. Комната, находящаяся за ней, была без окон, с низким потолком и бетонным полом. Когда дверь за нами плотно закрылась, мы очутились как бы в очень глубоком склепе. Каблуки Брейка звонко стучали по бетонному полу. Когда он приблизился к единственной в комнате лампочке, его тень легла у моих ног.
Лампа была конусообразная, тусклая. Она висела на передвижной штанге над каталкой с резиновыми колесиками. На каталке под белой простыней лежала Люси. Лицо ее было открыто и обращено к Алексу Неррису. Он сидел на стуле у дальнего конца каталки, неотрывно глядя на лицо мертвой женщины. Его правая рука была скована с ее рукой тонкой стальной цепочкой, отливающей голубым. Механизм системы охлаждения, скрытый в бетонной стене, тикал и постукивал как уходящее время. За двойными стеклянными дверями морозильника лежали, в ожидании судилища, другие накрытые простынями тела на пути к уже близкому аду. И холодно было как в аду.
Полицейский в форме, сидящий напротив Алекса, встал и поднял руку в небрежном приветствии.
- Доброе утро, лейтенант.
- Ну, что, устраиваете здесь поминки, Шварц?
- Вы велели мне не трогать его. Как вы сказали, я предоставил природе взять свое.
- Ну, и она взяла?
Брейк остановился над Алексом, крупный и непроницаемый.
- Теперь вы хотите сделать заявление?
Алекс медленно поднял голову. У него было утомленное лицо. Перипетии прошедшей ночи забрали плоть с его висков и скул. Его широкие, хорошо очерченные губы раздвинулись и снова сомкнулись, не пропустив ни единого звука.
- Хотите сидеть так весь день?
- Ты слышишь, что тебе сказали? - проворчал Шварц. - Он не врет. Будешь сидеть здесь, пока не заговоришь. Через час судебный доктор будет ее резать, доканчивать твою работу. Может быть, хочешь занять место в первом ряду?
Алекс не прореагировал ни на слова Брейка, ни на слова его помощника. Его взгляд снова обратился к лицу умершей и уже не отрывался от него. Под жестким безжалостным светом ее волосы сверкали как металлическая стружка.
- Что с вами, Неррис? В вас умерли все человеческие чувства?
В этой таинственной тишине голос Брейка прозвучал почти жалобно, словно согласившийся на все юноша победил Брейка его же оружием.
- Брейк.
Это слово подействовало на него сильнее, чем я предполагал.
- Что вас там гложет?
Он повернулся ко мне. Лицо его было хмурое и смущенное. Потухшая сигара торчала из уголка рта и была похожа на черный палец. Я двинулся к двери, а он повернулся вслед за мной, так что карикатурно удлиненная тень оказалась у меня под ногами.
