Александр Колосов - Злые сумерки невозможного мира
Два прыжка слились в хаосе перекрестного движения. Кот целил в Большого, Большой - в Марину. Страшный удар кулака выбил сознание из обессилившей жертвы, когти чудовища вспахали песок. Бешенству его не было предела, с пронзительным воплем кот взмыл на дыбы и, мгновенно развернувшись, навис над выпрямившимся экстремальщиком.
Но перед ним уже стоял совершенно иной человек.
- Эх ты, глупое атмосферное недоразумение! - ухмыляясь прямо в нависшую смрадную пасть, сказал Алик Ложкин. - Неужели ты и вправду могло вообразить, будто тебя кто-нибудь может испугаться? Не смеши меня! Самое умное из того, что ты можешь сделать - это поскорее забыть обо всей этой дурацкой истории. - Он нагнулся и поднял на руки бесчувственное, обмякшее тело девушки, шагнул вперед. - Сгинь, говорю!
Очертания страшилища по-прежнему оставались четкими до рези в лазах, но Большой его, похоже, уже не видел. И что с того, что оно в ярости каталось по песку, нанося беспорядочные удары лапами, щелкая клыками и оглашая окрестности злобным воем? Оно могло бесноваться сколько угодно, его могуществу уже был положен неодолимый предел.
Захваченный развернувшейся перед ним картиной противоборства, Артем совсем упустил из виду еще одно реально действующее лицо, до времени не привлекавшее внимания к своему присутствию. Позади Большого, совсем рядом, мелькнул вдруг длинный оранжевый хвост...
- Лиса! - заорал Артем, выпрыгивая за пределы круга и размахивая ножом.
Большой, не оборачиваясь, отмахнулся ногой. Раздался пронзительный визг, сменившийся истошным лаем. С клыков обезумевшего зверя полетели крупные капли слюны. Артем метнул нож, но промахнулся.
- Прими девчонку, салага! - распорядился Большой.
Он повернулся к наскакивающей бестии с видом, не обещавшим ей ничего хорошего...
- Убирайся прочь, крыса! - услышал Артем. - Уходи прочь, или клянусь тебе бессмертием души, я не успокоюсь, пока не познакомлю тебя с серебряной пулей! Слышишь меня, позор лисьего рода?!
Спустя секунду на песок рядом с Артемом шлепнулось тяжелое тело, распространяющее вокруг запах пота и табачную вонь.
- Положи девчонку себе на колени и держись за нее, как за ноющий зуб, пропыхтело "тело" и принялось втыкать в песок желтые восковые свечи. Домой здорово хочешь?
- Очень! - выдохнул Артем, закрывая глаза.
Вокруг свистало, выло, скреблось и ухало, слышались подозрительные шорохи и шепотки, но от этого домой хотелось вдвое сильней. Мало-помалу звуки терялись, глохли, отступали вдаль. Артем еще крепче стиснул веки, всей душой стремясь поскорей оказаться в таком уютном, в таком покойном монастырском застенке. Девушка, лежащая у него на коленях, казалась невесомой и неживой, он лишь изредка ощущал ее почти неслышное, невероятно слабое сердцебиение. Впрочем, это ни о чем не говорило -его собственное сердце бухало с такой силой, что заглушало даже тяжелое дыхание Большого. Открывать глаза было страшно, и он осмелился сделать это только после того, как очнувшийся Андрей внятно и забористо обложил их обоих.
- Совсем ох...ли! - орал Евдокимов, выдирая жену из закостеневших объятий частного детектива. - Что вы с ней сделали, м...ки!..
...В подвале все было, как всегда, только немного душно от запаха свечного нагара, но Артем боялся поверить в удачный исход их сумасшедшего предприятия, по-прежнему сидел в той же позе и глупо хлопал глазами. Большой лежал рядом, провожая взглядом супружескую чету Евдокимовых.
- Не торопись, Артемий, - сказал он и лег поудобней, закинув руки за голову. - Мы свое дело сделали, пусть малость без нас похлопочут...
21
Сутки спустя Артем проснулся от назойливого дребезжания дверного звонка. Крикнув, чтоб обождали, наскоро сполоснул лицо и, напялив джинсы, отправился открывать. В дверях стояла его ветреная любовь во всем блеске красоты и благополучия.
- Ну, здравствуй, пропажа, - сказала она с холодной деловитостью судебного заседателя. - Нужно поговорить.
Артем молча пропустил ее в комнату и сел на кровать. Здесь они провели когда-то немало по-настоящему счастливых часов.
Сегодня Ольга заняла позицию официальной гостьи - в кресле возле стола. Артему были прекрасно видны ее круглые колени, округлость бедер, едва прикрытых короткой юбкой. Но это чудесное зрелище сегодня оставило его равнодушным до удивления.
- Нэлька видела тебя у "Космоса" вместе с каким-то громилой, - сказала Ольга, закурив и глубоко затянувшись. - Почему не позвонил, что вернулся?
Она хотела казаться спокойной и отстраненной, но Артем видел, как нервно вздрагивали ее холеные длинные пальцы, как трепетали нежные ноздри.
- Извини, - сказал он и крепко отер ладонью лицо. - Командировка выдалась очень хлопотной, страшно устал. И не разбуди ты меня, проспал бы до самой ночи.
- Я всегда была для тебя только игрушкой! - вспылила Ольга.
- Если тебе так удобнее, пусть будет так.
- Что ты хочешь этим сказать?!
"О, Господи!"
- Я просто неудачно пошутил, Оля. - Вот только ссор ему сейчас не хватало для полного счастья! - Ты собиралась поговорить, я слушаю.
За окном закатно пригревало июльское солнышко. Со двора доносились голоса ребятни, с утра до самого вечера бьющейся на самодельной футбольной площадке, автомобильный рык и громыханье трамвайных колес. Город шумел суетно и беспечно.
- Кто он? - спросил Артем, утомившись затянутой паузой.
- Представитель Хартхоффена. Это фирма такая в Германии. - Ольга внимательно, с почти искренним интересом рассматривала безупречно отлакированные ноготки на свободной руке. - Солидный капитал, обширные связи... А ревнив - ужасно. Я думаю, мы больше не сможем встречаться, Атэ. - Из всех миллиардов говорящих двуногих существ, населяющих нашу старушку-планету, только она одна называла Артема "Атэ". Это было так элегантно...
- Жаль, что у меня нет солидного капитала, - сказал Артем. - Но кому-то из нас должно было повезти. Рад за тебя, правда - рад.
На самом деле ему было абсолютно безразлично, сердце билось ровно и сонно. Хотелось поскорей развязать нелепые узелки излишних отношений и выключиться до утра.
Ольга поднялась. Оба смотрели куда угодно, лишь бы не встретить ответного взгляда. Романтика отношений умирала с беззвучным стоном, сколько ни прячь глаза.
- Не тяни, - попросил Артем свою снежную леди. - И не кайся. Все правильно: мы были красивой парой, но на свете много красивых пар, и не все из них счастливы.
- Я любила тебя, чурбан, - сказала Ольга со смутной тоской. - Ну почему ты такой нищий?!
Вот пропасть!
- Мы оба нищие, Оля, - ответил Артем. - И едва ли станем богаче, хоть золотом под макушку засыпь. Но мне хуже, потому что я знаком с человеком, воистину знающим, что такое любовь!
- Псих! - сказала снежная леди и ушла, бросив ключ на кровать.
22
Ночью приехал Андрей, привез деньги, коробку коньяка, блок "Данхилл" и груду закусок. Две бутылки сунул совершенно обалдевшему Игореше, открывшему дверь. Артем налил полные стаканы. Выпили, не чокаясь.
- Ну? - спросил хозяин комнаты, распечатывая сигареты.
- Пока под наркозом, но врачи говорят - выкарабкается. Плесни еще. Евдокимов опрокинул в рот полстакана так, будто лекарство принял. - Хату придется менять.
- Ну и зря, - сказал Артем. - Большой говорит, что блуждающая Зона раньше, чем через двести лет, не появится. Переезжать гораздо опаснее.
- Попробуй это Маринке моей объяснить, - хмыкнул Андрей. - Что тебе снилось сегодня?
Артем удобно пристроил подбородок на ладонь руки, оперся рукою о стол, в зрачках его отразилась стопроцентная пустота.
- Я видел море, - ответил он минуту спустя. - И вода была синяя-синяя. А потом пришла одна красивая стерва, которая испортила все. Хуже всего то, что мне ее жалко. Я тоже стервец, Андрюха.
- Был, - сказал Андрей. - А сейчас - вряд ли. У меня к тебе дело, брат. Бросай к лешему свое вшивое агентство и переходи ко мне в охрану. Хочешь сто тысяч баксов?
- Хочу, но не сейчас. Или вообще никогда.
Андрей не обиделся. Андрей не удивился. Андрей понимающе кивнул:
- Надумаешь - скажи.
Артем протянул ему раскупоренную бутылку, а из своей сделал несколько жадных глотков, совершенно не чувствуя ни вкуса, ни запаха.
- Худо мне, - пояснил с неожиданной для себя простотой. - Будто душевной отравы объелся. Только во сне и живу.
- Та же картина, - утешил его Андрей. - А как усну - иду по степи, трава до колен, небо высокое, звезды с кулак. И - хорошо-о-о... Потом очнусь и не знаю, что реальнее: явь или сон.
Больше говорить было не о чем. Да и незачем. Молчали и пили, пили и молчали. Сизый дым вытягивало в окно, пахло сладкой бензиновой гарью, спиртом и дубовой корой. Восход застал их спящими на полу.
23
Большой лежал в ручье у бассейна с пластиковой трубкой во рту. Второй ее конец терялся в бочонке "хванчкары". На подошедших соратников атаман даже не взглянул. Андрей выложил на поднос семь банковских пачек. Артем вытряхнул из фруктовой вазы изысканную пирамидку цитрусовых, зачерпнул вина прямо из бочонка.
