Kniga-Online.club
» » » » Михаил Литов - Наивность разрушения

Михаил Литов - Наивность разрушения

Читать бесплатно Михаил Литов - Наивность разрушения. Жанр: Детектив издательство неизвестно, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

- Вот таким я тебя люблю, - сказала она. Остановилась и, коротко прильнув, холодными губами поцеловала меня в щеку. - Думаешь, мне легко и я не колеблюсь? Я бы пошла с тобой, побежала за тобой, как собачонка, но как же он? Все так сложно, и за один вечер ничего не решишь. Да еще эта ночь... мне холодно стоять на снегу, Саша. В голове вроде бы складывается мысль, вот-вот решу все правильно и окончательно, а поднимешь глаза, посмотришь вокруг - в такую вот тьму - и снова только пустота. Поневоле цепляешься за человека, за любимого. Я еще буду тебя целовать, ты еще увидишь все мои страхи и всю мою прилипчивость. Но как же он? Он понимает, что у нас с тобой может зайти слишком далеко, чувствует, что я к тебе все больше привязываюсь, и он, уж поверь мне, страдает.

Я не мешал ей выговориться.

- Знаешь, - продолжала она, уныло покачивая головой и глядя на меня невидящими глазами, - сколько бы я ни уверяла, что не брошу его или брошу не сразу, помаленечку, так, чтобы не причинять ему боли, или, например, навсегда останусь любящей, заботливой дочерью, для него все это будет лишь пустым звуком, все эти слова, эти обещания и клятвы.

- И все-таки, Наташа!

- Хорошее у нас сегодня получается объяснение, Саша, я давно ждала подобного. Ты находишь верные слова, и я чувствую, что ты любишь меня. Постарайся же почувствовать и мою способность к любви, сообрази, каково мне смотреть на него... Он веселится, болтает с твоим другом, а я сержусь: ну, пьяница, я уйду от тебя! Но у него бывает такой несчастный вид, особенно когда он следит за мной украдкой, думая, что я не замечаю...

- Не могу я горести этого человека считать такими же законными, как свои.

- Как это глупо! - вспылила Наташа, чистосердечно или даже простодушно раздосадованная. - Ты говоришь о нем так, словно он невменяемый или негодяй, каких свет не видывал, и его можно не принимать в расчет, его-де надо и права голоса лишить, избирательного какого-нибудь права, просто посадить в смирительную рубашку. А между тем он живой, нормальный человек, как ты, как я, и потребности у него...

- Мы вообще не о том говорим, - торопливо перебил я. - Нужно говорить о тебе, о твоем решении... ты должна решить, Наташа, решиться... речь идет только о сегодняшнем вечере, пусть так и не более, но это для меня очень важно.

- Не знаю, - проговорила она; одиноко стояла на снегу и смотрела на меня страдальчески. - Не в состоянии решить. Я могу раздеваться догола перед тобой, перед ним, перед кем угодно, но разорваться на части я не могу. Я хочу пойти с тобой, Сашенька, ты меня почти уговорил, но как же он? Что он будет думать, если я не прийду домой? Он поймет, что я ушла к тебе, но если он решит, что это окончательно и что я уже никогда к нему не вернусь, это будет для него еще мучительнее, чем если бы я умерла. Как я могу сделать с ним такое?

- А со мной можешь? Я буду спокоен, буду чему-то радоваться, если ты уйдешь к нему?

Она кусала губы и переминалась с ноги на ногу, колебалась и страдала. Я шепнул:

- Решайся...

- Ладно! - выкрикнула она как бы и не своим, каким-то пронзительным, неестественным голосом. - Пойду к тебе. Ты сейчас живее, и к тому же не пьян, находишь хорошие слова, а женщины любят ушами. Нынче я тебя чувствую лучше, чем его. Может, он найдет выход, что-нибудь придумает, ну конечно, так и будет... Но ты-то будешь со мной ласков?

Мне перехватило дыхание, и я лишь промычал в ответ что-то невразумительное, пытаясь придать издаваемым звукам оттенок укоризненности. Возможно ли помыслить, что я буду неласков? На миг в том обороте, какой приняли события, мне почудились хорошо и гладко скрытые элементы игры, призванной вселить в меня безудержный, доходящий до бессмысленного оптимизм; но это оттого, наверно, что я, одержав победу, никак не мог отдышаться, не зная толком, радоваться мне или постараться взять себя в руки, чтобы быть готовым ко всяким неожиданностям. Положение человека, внезапным наскоком взявшего верх над соперником, ко многому обязывало, и скажу прямо, что, прикасаясь к Наташе, приобнимая и поддерживая ее, я не сомневался, что впереди маячит, подстерегая меня, что-то тягостное, обременительное, пугающее. Мы свернули к моему дому и зашагали быстро и решительно, почти побежали. Время-событие предстояло столь значительное, что я не ощущал уверенности, что мне достанет сил достойно войти в него, преодолеть все препятствия и не только быть ласковым с Наташей, но и вообще не опростоволоситься перед ней. Я вдруг остро осознал, что отрываюсь, ухожу от жизни в ее общественном смысле и значении, ныряю в неизведанную глубину от поверхности, на которой люди завязывают узлы мучительных противоречий, коллизий и противостояний, колеблющихся между миром и войной, думают, что бы сделать с отечеством, сшибаются в кучи и что-то провозглашают, и что-то декларируют, поднимают вопросы и знамена, предпринимают шаги во благо страны, а то и совершают безрассудные поступки, как бы не отдавая себе отчета, что те способны привести их к страшным опасностям.

***

Наташа попросила час отдыха, устала на работе, а хочет быть в форме, когда доведется отвечать на мои ласки. Свою просьбу она изложила подробно, с милой непосредственностью, печально и в самом деле устало улыбаясь. Я пообещал придумать что-нибудь на ужин. Наташа легла в маленькой комнате и мгновенно уснула. Я пил в кухне крепкий чай, и он пьянил меня, крепкий чай, похоже, вообще хорошо, жутковато дурманит голодного человека. Мне стало грезиться что-то о том, как мы с Наташей живем в скромной, чистенькой бедности, страдаем и страдание делает нас красивыми; тут правда причудливо мешалась с домыслами. Потом я, бесшумно приоткрывая дверь, часто заглядывал в маленькую комнату, смотрел на спящую Наташу и жалел ее: смотри-ка, такая молодая, сильная, а томится и устает на работе. Но подточила ее не только физическая усталость, сегодня я по-настоящему расчувствовал в ней сомнение и муку, она и говорила со мной там, на улице, когда я увещевал ее пойти ко мне, как человек, несущий бремя безысходности. Я глубоко ошибался на ее счет, полагая, что ей все как с гуся вода. Происходящее с нею не представляется ей простым, я не кажусь ей простым и забавным!

Тем более в зловещем свете представал предо мной Иннокентий Владимирович, который своими запросами и насилиями мешал дочери разобраться и найти верную дорогу в жизни, достичь берегов покоя и благоразумия. Наконец-то мое отношение к этому человеку начало проясняться. Пока, опираясь на высказывания Наташи о нем, я видел его каким-никаким, а все же отцом, от которого она неотделима и который держит ее при себе по праву крови, я старался поменьше о нем думать. Но теперь я увидел, к своему изумлению, усталость и муку здоровой, прекрасной женщины, я увидел, что в высшем смысле дочь оставлена, предана и растоптана отцом и в ее дочернем бесправии у нее нет иного права, кроме как поступать с ним сообразно с его собственными поступками. И этот краснобай явился мне в образе сознательно стремящегося причинить зло человека.

Битый час я занимался тем, что как венки к подножию монумента возлагал надежды и мечты на некий неожиданный поворот в событиях, который со всей неизбежностью выведет "папу" на чистую воду, а Наташу, невинную, несчастную, спящую в моем доме с ладошкой по-детски под щекой, никак не обескуражит и благополучно оставит со мной. Я думал о том, что с изворотливым, злоумышляющим "папой" мне лучше вовсе не встречаться, а там, глядишь, его уберут с моего пути, устранят, упрячут, и это было упование, отчасти напоенное сжатой в глубине души молитвой. Но не тот Иннокентий Владимирович был человек, чтобы уступать без боя, и я уже стоял на пороге откровенной, как бы ничем не прикрытой и не защищенной встречи с ним. Он забеспокоился, видя, что Наташа не возвращается с работы, он догадался, куда он пошла, и настоял, чтобы его новый друг Перстов отвез его ко мне.

Они ворвались шумно, празднично и разбудили Наташу. Иннокентий Владимирович какое-то время притворялся (уж не знаю, перед кем) отчаянно гуляющим человеком, но и впрямь гулял и даже успел хватить лишку. Затем он повел себя в моем доме как в собственном, - Наташа, проснувшись на шум и увидев его, улыбнулась ему, и это его окрылило; у него оставались шансы, он пустился поглядывать орлом, а когда я попадал в поле его зрения, искусными намеками жестов и выражений, скажу так, изощренными интригами мимики давал мне понять, что мое жилище не производит на него выгодного впечатления. Дескать, в такой лачуге нет нужды чиниться и сдерживать себя. Я все ждал, что он сплюнет или высморкается на пол. Он до такого не дошел. Позднее я его ударил. Но это позднее, а до той поры я только с неопределенной угрозой двигал челюстями да украдкой стирал пот с ладоней. В каком-то смысле Иннокентий Владимирович был, конечно, прежде всего несчастным человеком, как были несчастны Наташа и я, запутавшиеся в сетях любви, и как несчастны все запутавшиеся люди, но я не мог забыть, что он поступает против законов людей, Бога и природы.

Перейти на страницу:

Михаил Литов читать все книги автора по порядку

Михаил Литов - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Наивность разрушения отзывы

Отзывы читателей о книге Наивность разрушения, автор: Михаил Литов. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*