Д. Пален - Живой товар
Тем временем черная «Волга» приблизилась к развязке в двух уровнях на перекрестке дороги к аэропорту и Восточной трассы. Сейчас нырнет под мост, вывернется по бублику вправо и выедет на трассу в сторону столицы…
Но «Волга» неожиданно потянулась в правый ряд и, мигая сигналом поворота, свернула на восток — неудачливую невесту везли прямиком домой, в родимый город, к родимой мамочке.
Артур Трофимович перевел дух. Ну, это совсем другое дело. Пятьсот кэмэ — дорога неблизкая, сейчас четыре, пока доедут, глядишь, и сумерки сгустятся, хоть в июне и поздно вечереет, а в сумерках мало ли что случиться может. Тем более с одиноким водителем, будь он хоть трижды из органов. Девчонка, пусть она ребеночек и крупненький, — девчонка и есть…
— Коля, — обратился Мюллер к водителю, — сворачивай на хауз, постепенно «Волгу» обойди, а перед Рыжовкой чуть сбрось газ, вроде бы перед постом ГАИ, и держись машин на десять впереди.
Коля и Витюша — ребята крепкие, умелые и проверенные. Да и себя самого Артур Трофимович со счетов не сбрасывал. Нет, одному водителю не управиться…
Мотор запел чуть громче. Теперь только два «жигуленка» отделяли «мерседес» от черной «Волги», в которой, невидные за темными тонированными стеклами, сидели, как было известно Мюллеру, плечистый водитель в сером элегантном костюме и высокая красивая блондинка.
Глава 20
ЗАСАДА
Снаружи начинало темнеть. Ира опустила глаза к светящемуся циферблату часов на щитке: девять пятнадцать.
За год в Махдене она уже отвыкла от сумерек — там-то темнело раньше и сразу. И от русской речи отвыкла — первые дни в посольстве все сбивалась. Да они и сами там пересыпают разговор английскими и местными словечками. Вот только здесь и почувствовала себя дома. Все говорят по-нашему, и надписи везде наши. Уже проскочили столб «Чураевская область». Ей как-то приходилось ездить по этой дороге, мальчики знакомые катали. Господи, неужели все может когда-нибудь вернуться, стать таким, как раньше?
Все — может, только я уже не могу. Я уже на людей совсем по-другому смотрю. Скажем, стюардесса в самолете — беленькая, тоненькая, лицо такое хорошее, доброе — а я прикидываю, какая она была бы там, на работе…
Или водитель вот этот — плечистый, осанка красивая, ведет себя корректно, а для меня он — клиент. Знает он что-нибудь или нет?
Она коротко вздохнула.
Ладно. Как-то устроится. Еще час — и дома. Мама… Ох, мама…
Интересно, хоть в первый вечер сможет она разговаривать по-человечески?
— А почему машин на дороге совсем мало стало? — спросила она — лишь бы не молчать.
— Сумерки — самое опасное время для водителя. Обманчивое. Вроде бы еще совсем светло, фары включать вроде ни к чему, но свет уже слабый. В такое время больше всего аварий происходит.
— А не ночью?
— Ночью в основном дальнобойщики ездят, они привычные. Соберутся в колонну — и гонят. Машины тяжелые, их так просто не остановишь, сметут…
— В каком смысле — не остановишь?
— А вы что — не знаете? Грабители…
— Ой… а мы… а вы не боитесь?
— А мы не боимся.
* * *Артур Митрофанович еще раз огляделся. Так, все убедительно. Полный декорум. Скользнул взглядом по обочине. Ребят не видно. Коля под четвертым отсюда столбиком, Витюша метров на десять дальше…
Дорога, считай, пустая: минут восемь назад запоздалый «Запорожец» кое-как протиснулся между задком и столбиками — этот сумел, узенький, водитель что-то спросил невнятно, увидел в ответ вежливую улыбку и успокаивающий жест рукой — и укатил с легким сердцем от греха подальше.
Место хорошее — почти в самом низу длинного спуска сужение дороги, но разделительная полоса с газончиком кончается на десяток метров дальше…
Наверху, на фоне еще светлого неба, вынырнул темный силуэт с включенными подфарниками.
Они! Больше некому — специально следил. Ну что ж, все по плану. Он присел на корточки у вывешенного на домкрате левого переднего колеса и принялся орудовать баллонным ключом. Монтировка, вставленная концом в гнездо гидравлического домкрата, была под рукой.
* * *Водитель «Волги» плавно притормозил и с досадой бросил:
— Эк угораздило его, черт побери!
Внизу, чуть не доехав до пропущенной под шоссе трубы, через которую в дождливую погоду сбегал ручеек, стоял «мерседес», развернутый почти поперек дороги. Он перегораживал всю полосу, передним бампером упираясь в бордюрчик разделительного газона.
— О-о, повезло парню! Выстрелила шина, тачку занесло, да еще как… Его счастье, что в бордюр уперся, а то вылетел бы на встречную, прямо под какой-нибудь «КрАЗ»… — В голосе водителя слышалось и сочувствие к невезучему коллеге, и досада на неожиданную помеху.
Действительно, «мерседес» было не объехать: дорога шла по довольно высокой, метра четыре, насыпи, справа круто вниз уходил откос, слева зеленел травкой разделительный газон с высоким бетонным бордюром.
Шофер «мерседеса» возился возле переднего левого колеса. Все дверцы машины были распахнуты настежь.
— Да! Одному куковать на дороге — хуже не придумаешь… Придется глянуть, надолго ли он там. А вы сидите, не вздумайте выходить.
— Да я хоть бы ноги размяла…
— Прошу оставаться в машине!
Он потянулся у Иры за спиной и защелкнул кнопку фиксатора замка.
— Поднимите стекло до отказа!..
«Волга» затормозила метрах в пятнадцати.
Мюллер покосился через плечо. Открылась левая передняя дверца, водитель вышел и направился в его сторону. Артур Митрофанович снова склонился над колесом и потянулся за монтировкой.
— Ну что тут у тебя, брат?
Но «брат» вдруг резко вскочил и замахнулся монтировкой. В тот же момент из-за склона насыпи выскочили двое здоровенных парней и бегом бросились к «Волге».
Водитель «Волги», такой спокойный, выдержанный и неторопливый, вдруг словно взорвался. Двигаясь неуловимо быстро, он нырнул под удар, левой рукой поймал запястье Мюллера — словно стальные тиски сомкнулись, монтировка вылетела из ослабевших пальцев и брякнулась без звона на разогретый за день и еще мягкий асфальт, — протянул запястье еще дальше, а сам из полуприседа резко распрямился, поддев правым плечом противника. Мюллер взлетел в воздух, переворачиваясь. Будь это на тренировочном ковре, водитель «Волги» сейчас придержал бы противника за руку, чтобы тот приземлился спиной и ягодицами. Но это происходило не на ковре — и плечистый молодой человек в нужное мгновение выпустил запястье Мюллера.
Начальник отдела охраны многоотраслевой фирмы «Татьяна» врезался в асфальт макушкой и мгновенно отключился. Поэтому дальнейшего он уже не смог увидеть.
Коля добежал до «Волги» первым и рванул правую переднюю дверцу, за которой, смутно видная в предвечерних сумерках, сидела светловолосая девушка. Но дверца оказалась заперта. Этот вариант был предусмотрен и отработан. Коля левой рукой дернул заднюю дверцу, та распахнулась — и прямо ему в грудь ударил тяжелый десантный ботинок.
Тут же из «Волги» вынырнул крупный парень в пятнистой маскировочной форме с коротким автоматом в руках.
Витюше бежать было дальше, он увидел все это с расстояния в несколько шагов — и на бегу выхватил из-за пояса ТТ. Конечно, «Макаров» калибром помощнее, но Витя к нему так и не привык, никак у него не получалось из этого обрубка попасть во что-нибудь. А ТТ есть ТТ…
Мушка прыгала, не удерживаясь на пятнистой фигуре, нет, на бегу его не срежешь, да и опасно, можно девчонку задеть, а ее ведено привезти живой… Витюша кинулся плашмя на асфальт, уперся локтям, плавно повел ствол сверху вниз…
…И тут его достала короткая очередь, выпущенная откуда-то сбоку. Он успел еще удивиться, откуда взялись стрелки, в машине-то кроме водителя и девчонки никого не было…
А, черт, они же сзади сидели, прятались за темными стеклами, паскуды!.. И все уплыло, а сам Витюша, вертясь, посыпался в черную шахту с гладкими, чуть поблескивающими смоляными стенками, и чернота поглотила его.
Наверное, Коля отделался бы легче всех, если бы остался лежать на месте, куда рухнул после удара башмаком в грудь. Но он не привык сдаваться без боя, тем более когда Короля положили и напарника срезали, он-то хоть и свалился, но все видел…
Хрипло рыча, налившись кровью от злости, он поднялся и, выпустив из рукава свинцовую гирьку на полуметровой цепочке, двинулся на пятнистого. Теперь-то он разглядел темный берет и блестящую птицу на нем, сбоку…
«Кречеты! Ничего, долетаетесь, птахи, есть и на вас управа…»
Охранник спокойно ждал его — и когда осталось всего два шага, а рука с кистенем уже рванулась в замахе назад, выпустил четыре пули. Целился он по ногам нападающего, но АКМС потянуло очередью кверху, и последняя пуля легла высоковато. Ствола у разбойничка, похоже, не было, добивать нет нужды, а там пусть ГАИ с ними разбирается. Нападения на дорогах — их епархия…
