Светлана Алешина - Фуршет с трагическим финалом
— Олег, достань, пожалуйста, дело Полубейцева.
Если это возможно.
— Какого еще Полубейцева?
— Того самого, судимого за грабеж. Приятеля Ростовцева и Аверьянова.
— Ты думаешь? — скептически вопросил Карташов.
— Ну, если это не он, будем мучиться дальше, — кивнула она на бестолковую дачницу.
Карташов хмыкнул и исчез в соседней комнате.
А сержантша продолжала мучить Антонину Гавриловну. Портрет вроде бы вырисовывался, но был настолько безликим и компьютерно-неестественным, что под него можно было подогнать добрую треть неопрятно выглядящих мужиков на улице. Наконец вернулся Карташов и раскрыл перед Антониной Гавриловной дело Полубейцева.
— Батюшки мои! — воскликнула она, то придвигая к своим глазам, то отодвигая от себя фотографию. — По-моему, это он.
— Вы точно уверены? — металлическим голосом спросил Карташов, недоверчиво посмотрев на старушку.
— Да… То есть нет… Он здесь вроде как моложе.
— Если бы вы его увидели вживую, то узнали бы?
— Вживую? Это как вживую? Он что, умер?
— Антонина Гавриловна! — тоном строгого учителя сказал Олег. — Мы можем привезти вам этого человека… — он посмотрел на часы, — ну, скажем, в течение часа. Вы узнаете его?
— Узнаю, — утвердительно кивнула старушка. — Только… Вдруг я не его видела, а человек страдать будет зря.
— Ваша главная задача — успокоиться и вспомнить точно, какого человека вы видели.
— Так уж памяти-то совсем нет, — затараторила в свое оправдание Антонина Гавриловна. — Совсем мозги не знаю куда ушли. Вот доживете до моих лет — вспомните Антонину Гавриловну!
— Обязательно вспомним, — пообещал Карташов. — Только мы вас добром вспомним, если вы нам поможете.
Он кивнул Ларисе, и та сразу поднялась со стула.
— Антонина Гавриловна, — обратился к свидетельнице Карташов. — Вам придется некоторое время подождать, пока мы съездим и привезем этого человека. Не волнуйтесь, это займет немного времени.
Старушка понимающе закивала, потом спросила:
— А ежели я его не признаю?
— Значит, мы извинимся перед ним и отпустим!
И вас тоже. Все! — раздраженно закончил Карташов и вышел из кабинета, крикнув дежурному, чтобы остался с Антониной Гавриловной.
Они с Ларисой вышли на улицу и сели в ее машину. Лариса нажала на педаль газа. За ними следом двинулась милицейская машина с оперативниками.
— Черт! — выругался вдруг Карташов.
— Ты что? — удивленно посмотрела на него Лариса.
— Да совсем голову заморочила эта свидетельница!
То он, то не он. Из-за нее адрес забыл выяснить!
— Не волнуйся, я его уже выяснила, — улыбнулась ;
Лариса.
— Когда же это ты успела? — пришла очередь удивляться Карташову.
— Понимаешь, я давно подозревала именно Полубейцева, — задумчиво проговорила Лариса. — И недавно позвонила в справочную, чтобы узнать, где он живет.
— А на чем основывались твои подозрения? — все еще недоумевал Карташов. — Мне, например, и в голову не приходило его заподозрить!
— Когда я пришла к выводу, что убить хотели Ростовцева, я, как ты помнишь, стала размышлять, у кого могли быть для этого мотивы.
— И какие же мотивы у этого Полубейцева?
— Точно еще не знаю. Но, полагаю, что они скрыты в прошлом. Очень подозрительно совпадение по времена его задержания за ограбление и убийство общего их с Ростовцевым друга — Кости Аверьянова. Из показаний отца Кости выясняется, что все они: Костя, Михаил и Игорь, как и Инга, невеста сначала Кости, а после его смерти — жена Игоря, что-то замышляли.
Интересно, что? Между прочим, двое из этой четверки умерли. Причем насильственной смертью. К тому же… Есть еще один нюанс. Тройное убийство в пансионате разбивается как бы на два: сначала стреляет киллер, его имя мы установили, но он, кстати, тоже мертв, — Лариса красноречиво посмотрела на Карташова. — Потом убивают Парамонова. И, полагаю, что убивает совсем другой человек. И другим способом — просто выкидывает его из окна. И делает он это уже после того, как в пансионат приезжает милиция и начинает заниматься дознанием. Сделать это мог только человек, который был участником конференции.
— Или сотрудником пансионата, — возразил Олег. — А как мы установили, Бортников работал там по левым документам Воронкова.
— Я все же думаю, что киллер после выполнения задания скинул оружие и растворился, — не согласилась Лариса. — Возвращаться в пансионат, чтобы убивать не имеющего отношения к делу Парамонова только для того, чтобы запутать следствие — это из области фантастики. Сам же в свое время говорил! А вот заказчик мог сделать это в целях опять же запутывания светлых голов из областного УВД. Но только в том случае, если он находился в пансионате и являлся участником этой дурацкой конференции.
— Например, твой муж, — сострил Карташов.
— Прекрати, Олег, мы, кажется, уже подъезжаем, и нет времени для шуток. — Лариса показала на двухэтажный дом старой постройки, сплошь из коммунальных квартир.
— Несколько странно, что заместитель такого обеспеченного человека, как Ростовцев, живет в таких условиях, — заметил Карташов.
— Думаю, что и этот момент нам удастся прояснить, — ответила Лариса. — Только боюсь, не сейчас.
— Почему?
— А посмотри на окна второго этажа, — кивнула она. — Они все темные. А судя по номеру, его квартира именно на втором этаже.
— Может быть, он спит? — предположил Карташов.
— Может быть. А чем гадать, лучше пойдем посмотрим.
Они вышли из машины, подошли к подъездной двери и стали всматриваться, пытаясь найти кнопку звонка. Она оказалась прилепленной очень низко, над ней болталась грязная картонка, на которой они с трудом различили полустершуюся надпись «Полубейцевым звонить три раза». Лариса три раза нажала на кнопку и стала ждать. Долгое время никто не открывал.
— Похоже, мы опоздали, — тихо проговорила Лариса, глядя на Карташова.
Тот в нарушение всех установленных коммунальных порядков опять стал трезвонить в дверь. Через некоторое время послышалось кряхтение, осторожное топанье старческих ног, и дверь наконец отворилась.
В проеме появилось морщинистое лицо старика лет семидесяти.
— Вы не знаете, Полубейцев дома? — не церемонясь, спросил Карташов.
— Мишка, что ли? — уточнил старик.
— Да.
— А шут его знает! Днем вообще-то куда-то умотал. А вы чего ему не позвоните?
— Он не открывает.
— Так, значит, и нету его! — отрезал старик — Чего ж тут непонятного! Глупые совсем, что ли? Людей только баламутите среди ночи!
— Извините, — вступила Лариса. — А вы не видели, куда он пошел?
— Нет. Больно мне нужно за ним глядеть, охламоном этим, — ворчливо заметил житель коммуналки.
— А чтобы он возвращался, тоже не видели?
— Не видел! — старик решительно захлопнул дверь.
— Ну что? — Лариса вопросительно посмотрела на Карташова.
— Ну, ломиться к нему, думаю, бесполезно, — махнул тот рукой. — Нет его.
— Что же делать? Ждать, что ли?
— А кто его знает, вернется ли он вообще? Всю ночь тут торчать, что ли?
— Не надо раздражаться, — примирительно проговорила Лариса. — Дай-ка мне лучше подумать.
Карташов демонстративно отошел в сторону. Лариса достала из сумочки сигареты и закурила, присев на лавочку возле дома. Курила она с сосредоточенным видом, потом решительно загасила окурок и бросила Карташову:
— Разворачивай оперативников к Инге Ростовцевой. Думаю, что он должен быть там. Если уже не был и там, тогда мы опоздали.
Карташов не стал утомлять Ларису расспросами по поводу того, почему она так думает, и отдал необходимые команды.
Инга Ростовцева в эту ночь не могла заснуть. Она боялась, несмотря на то что закрыла свою квартиру на все мыслимые засовы. Железная дверь, застекленный балкон на седьмом этаже. Под рукой телефон. И мобильный, и обычный, городской. Но в душе не было покоя, каждый шорох заставлял вздрагивать. И тем не менее обращаться по поводу этих своих страхов в милицию она не решалась. Потому что давно считала ментов недостойными людьми. Просто в их компании было так принято. И это было понятно, поскольку компания эта представляла собой людей с выраженными криминальными наклонностями. Таким был ее муж Игорь, жених Костя и их друг Михаил. Да и сама она, выражаясь затасканными понятиями, «честно жить» не хотела.
Ведь все состояние их с Игорем семьи было нажито отнюдь не праведными средствами. И как все-таки меняются отношения между людьми — когда-то она, как и Костя с Игорем, считала Михаила Полубейцева одним из своих друзей, а теперь боялась этого человека больше всех на свете.
В тот вечер, когда Михаил явился к ним с Игорем после отсидки в зоне, она даже обрадовалась. Но с первых же его слов поняла, как человек сильно изменился. Его визит ничего хорошего для них с мужем не сулил. Она уже тогда почувствовала, что надвигаются крупные неприятности, но еще не подозревала, как далеко они зайдут. А то, что они будут — в этом не было сомнений.
