Мила Бояджиева - Дар полночного святого

— Тебе и Карлос нравился. — Аня вздохнула. — Странно, он куда-то пропал. Даже ни разу не позвонил. Может, чувствует, что я, наконец, от него освободилась?

— И правда, не скучаешь?

— Ни капельки, — соврала Аня. Воспоминания не оставляли её. Они подло подкрадывались в самый неподходящий момент, заставляя оценивать, сравнивать. Аня убрала подальше записи их музыки, боясь наткнуться на аргентинское танго, мамбу, «Карменситу»… Так уж, наверно, заведено на этом свете — либо ты категорическая однолюбка, вроде матери, не подпустившей к себе больше ни одного мужчины, либо однолюбка, но в процессе поиска, то есть, в принципе — «душечка».

Теперь Аня часто рассказывала Верочке про всяческие строительные проблемы. Та внимательно слушала, стараясь «перевести» новые понятия на привычные из области театральной жизни.

— Выходит, на премьере, ну, когда это новое здание откроют, — Михаила чествовать будут, ведь он главный режиссер.

— Главный архитектор, — поправила Аня. — Только театр не государственный, а как бы собственный — частная антреприза Лешковского.

— Это его фирма так называется?

— Да нет! Это я так объясняю. — Аня обняла мать. — Вообще-то я оказалась типичная «душечка». Помнишь, рассказ Чехова?

— А как же! Хороший был фильм с Касаткиной. Много страдала женщина и по-настоящему любить умела — всей душой, всеми своими помыслами.

— Вот и правильно. Быть душечкой — подвиг. Подвиг самоотвержения. Аня погрустнела. — Поэтому, наверно, счастливы только самолюбивые эгоистки.

23

… Приближался Новый год. Аней овладело суеверное беспокойство. Она ждала чего-то нехорошего и даже не удивилась, когда Михаил сказал по телефону:

— Мы не увидимся сегодня… Прости, дорогая… Возникли кое-какие сложности. Боюсь, чтобы уладить дела, мне понадобится неделя.

— Неделя?! — Ужаснулась Аня. Ведь было уже двадцать пятое. Значит, елка отменяется?

— Ты будешь меня ждать? Это очень важно…

— Буду, конечно, буду… — Аня горько усмехнулась. Она уже догадывалась, что Михаил готовит сюрприз к Новому году. Не зря возил её в шикарный ювелирный салон, якобы для выбора презента совладельцу компании, но выпытал у Ани мнение о дамских украшениях. Еще он, не любивший хвастаться, как-то проговорился, что подыскивает новое жилье, да такое, чтобы и принцессе понравилось. И вот… Неделя!

Аня вдруг поняла, как одиноко без Михаила. Связи с девочками из «Вестерна» потеряны, новые знакомства ограничились поверхностно-любезными отношениями в рабочей обстановке. Даже Алина исчезла за рамками жизни, сомкнувшимися вокруг Михаила. «На тебе сошелся клином белый свет…» поется в песне. Анин свет оказался пустым и ничтожным без НЕГО. Телефон молчал целых два дня, а когда зазвонил, она с трудом выдержала три гудка, чтобы сразу же не сорвать трубку.

— Ты наглухо ушла в подполье, красивая. — Алина явно на что-то намекала. Уж Аня знала каждую её интонацию. — Не хочешь мне что-нибудь рассказать? У меня сегодня выдрали зуб мудрости. С клещами и отвертками. Щеку разнесло. Сижу, измученная, слабенькая, никому не нужная. Заходи, захвати по дороге мороженого. Естественно, итальянское. Мне можно есть только холодное.

— Клубничное и шоколадное. Буду через полчаса. — Аня, к своему удивлению, обрадовалась. — Эй, а где все твои?

— Ден в Колумбии уже десять дней. Вернется к Новому году. Старики в Доме творчества. Отцу необходим свежий сосновый воздух. Так что — гуляй, не хочу. А я с зубом этим чертовым мучаюсь, — Алина неподдельно вздохнула. Жду.

Встретив Аню, Алина тут же взялась за пакет с мороженым.

— Представляешь, сколько во мне нереализованного детства? Обожаю подарки, сюрпризы и сладенькое.

— А я, оказывается, предпочитаю состоятельных, солидных мужчин. Звезды так сошлись.

— Тогда рассказывай все как на духу. — Достав вазочки, Алина разложила мороженое и уселась в угол кухонного дивана. С левой стороны она стала похожа на хомячка. Щека, действительно, распухла, словно во рту Алина держала сливу. Волосы завитками падали на лоб и щеки.

— Да не смотри так. Убогая, несчастная. Патлы отпускаю — короткая стрижка была ошибкой. — Она скользнула взглядом по косе Ани. — Скучновато, но и то лучше… Попробуй смешать клубничное с фисташковым — кайф!

— К итальяшкам за мороженым в очереди стояла. На морозе. Вина нет? спросила Аня, предчувствуя собственную исповедь.

— А! Замечание по делу. Глянь вон там, в шкафу. В баре Денисовы заначки, а здесь начатое. Выпивка располагает к откровенности… Так, за нас! — провозгласила Алина короткий тост, выпила, набрала полный рот мороженого и промурлыкала, — давай раскалывайся.

Аня не без удовольствия изложила свою романтическую историю. «И вот теперь он пропал», — печально завершила она.

— Что ж… Совсем неплохо, неплохо… — Задумалась Алина. — Я и сама его тебе думала сосватать, но он в этих делах не контактный. Старомодный какой-то. Хорошо, что без меня разобрались. Одобряю, — кадр ценный!

— Так ведь пропал! И какие-то трудности…

— А у них всегда, у этих деловых, — «после радости неприятности, по теории вероятности». Насколько я знаю, в фирме все нормально. То есть без особых эксцессов. Денис вчера из Боготы звонил, даже не заикался о неприятностях. Может, у Михаила нечто личное?

— Не думаю… Он жену бывшую без всякого удовольствия поминал.

— Не знаю точно, в чем у них причина конфликта, но перемирие невозможно. А вот мужик он верченый… Это правда. Не очень-то разберешь, что на уме… В бизнесе партнер надежный, влиятелен и богат черт знает как. Шарит под простачка…

— А у самого новенький «вольво»…

— «Вольво»? Ха! Это так, тачка на каждый день. Я его и в «мерсе» видела, и в «джипе».

— Может, не его? — Растерялась Аня. — Что ж он тогда от меня скрывает? Наверно, доходы нечистые…

— Разве там поймешь? Гадюшник. Что, у кого, откуда, почему — ни одна прокуратура не разберется… — Алина с удовольствием облизала ложечку. — А тебе-то какое дело? Принимай подарки, предложения, поезжай с ним в круиз… Жениться-то он вряд ли сейчас будет…

— Ты хочешь сказать, на мне вряд ли? Недостаточно эффектная персона для такого воротилы? Нужна эстрадная звезда, топ-модель, поэтесса…

— Да уж не дочка министерского чиновника. Нынче номенклатура не котируется. Вовремя я успела Южного ухватить.

— Лин, что ж теперь делать-то?

— Как это что? Ждать. Верно и терпеливо, как Пенелопа. И танцора своего на расстоянии держать.

— Опять ждать… Новый год на носу… У нас были фантастические планы…

— Послушай мудрый совет: вырядись принцессой и вдвоем с маманей за праздничный стол садись. Елка, пирожки самодельные, сладенькая наливка, дешевое шипучее, телевизор… И не хочешь, — заплачешь от умиления.

— Думаешь, он придет?

— Не уверена. Но предположить можно. Представляешь, — вы уже шампанское открыть пытаетесь, а здесь — звонок. В дверях — он! Смокинг, бабочка, белые розы… ну, все традиционно, хоть и банально.

— Мне нравится.

— Вот и жди. Женщина — существо слабое. Чтобы защитить себя, она обязана видеть вперед на два хода.

27

Аня воспользовалась полученной инструкцией. Наверно потому, что именно так она бы поступила и без всяких советов. Уходить из дома не хотелось, да и предложений интересных не было. Накануне позвонил Карлос, пожелал удачи в новом году и простился — вместе с танцевальной группой «Техас» он улетал на гастроли в Америку. Добились все же! Аня отметила, что все интересное происходит в этой жизни без нее: либо она появляется слишком рано на пустом перроне, либо опаздывает, не успев запрыгнуть в последний вагон.

В пуловере из белоснежной ангоры, в больших жемчужных клипсах и даже новеньких туфельках, совершенно не видных под столом, она сидела рядом с матерью напротив экрана. Телевизионное бурное веселье и чинно ожидавших полночного рубежа одиноких женщин разделял стол, накрытый с учетом рекомендаций астрологов зеленью, овощами и вопреки рекомендациям — мясными деликатесами.

— Ой, надо шампанское заранее раскрутить. Боюсь, мы быстро не откроем, — деликатно заметила Верочка.

— Ничего, милиционера позовем. Вон он у пункта обмена валюты круглые сутки топчется. — Аня выглянула в окно на совершенно пустой и белый двор. Пуст был и кусочек бульвара, видный из-за угла соседнего дома. Там, в розовом свете фонаря, стоял одинокий охранник. И вдруг прямо мимо него, сверкая темными боками, в проезд въехала большая машина, издали видать, иностранная, вроде, «мерседеса»!

— К кому-то гости на «мерсе» прикатили, — нарочито равнодушным голосом сообщила матери Аня, а сама обмерла, даже дух захватило. Но автомобиль повернул к другому дому. Сильно огорчиться Аня не успела, — в передней прогремел звонок. Так неожиданно, что обе женщины вздрогнули.