Эрл Гарднер - Адвокат Перри Мейсон

— Правильно.

— Где вы живете?

— В Меса-Виста.

— Это неподалеку от владения Меридита Бордена?

— Примерно мили полторы оттуда.

— Вы знакомы с обвиняемым Джорджем Анслеем?

— Уверена, что не встречалась с ним до тех пор, пока не увидела его недалеко от дома Бордена.

— Вы знакомы с Франком Ферни?

— Знакома.

— Вы знакомы с его женой, которая известна под профессиональным именем Дон Меннинг?

— Знакома.

— Вы можете вспомнить вечер понедельника восьмого числа этого месяца?

— Да, могу.

— Вы можете рассказать нам точно, что произошло этим вечером?

— Мы возражаем, — сказал Гамильтон Бергер, — на основании того, что это несущественно и не имеет отношения к делу. То, что случилось с этой свидетельницей в вечер убийства, не имеет отношения к делу.

Судья задумчиво нахмурился, а потом обратился к Мейсону.

— Вы можете несколько сузить вопрос? — спросил он.

— Хорошо. Вы можете сказать, что произошло в тот вечер на территории, принадлежащей Меридиту Бордену?

— При таком дополнении, — сказал Эрвуд, — возражение отклоняется.

— Да, могу. Я точно знаю, что произошло.

— Не будете ли вы так любезны, — продолжал Мейсон, — рассказать нам это начиная с того момента, когда вы оказались на земле, принадлежащей Меридиту Бордену?

— Дон Меннинг, которая сидела за рулем, провезла меня в ворота и не справилась с машиной. Она пыталась вести машину одной рукой, так как в другой руке держала пистолет.

— Одну минуту, одну минуту, — вскричал, прерывая свидетельницу Гамильтон Бергер. — С разрешения суда, все это не имеет к делу никакого отношения. Ответ Лоретты Харпер лучше, чем любое мое возражение, показывает, какую ошибку совершил суд, разрешив вызывать любого свидетеля и задавать ему каверзные вопросы, касающиеся обстоятельств, которые никоим образом не связаны с настоящим убийством.

— Я сам задам вопрос свидетелю, — сказал судья. — В какое время это произошло, мисс Харпер?

— То есть когда мы въехали на территорию Бордена?

— Да.

— По-моему, это было около девяти часов вечера.

— Возражение отклоняется, — заявил Эрвуд. — Свидетелю разрешается рассказывать о случившемся. А обвинение, равно как и защита, должно обратить особое внимание на то, что сейчас речь идет о событиях, которые происходили именно там, где было совершено убийство, и именно в то время, когда, как показали медицинские эксперты, оно могло быть совершено. При таких обстоятельствах защита имеет право вызывать любых свидетелей и задавать им любые вопросы, которые могут пролить свет на происходившее. И я не позволю превращать суд в спортивную арену для всякого рода юридической акробатики. Продолжайте, мисс Харпер.

— Дон Меннинг вела машину одной рукой. В другой она держала пистолет. Дорога была влажной. Дон не смогла справиться с машиной, и та заскользила. Именно в это время другая машина, которую вел Джордж Анслей, выезжала с территории Бордена.

— И что произошло? — спросил Мейсон.

— Машина, которую вела Дон Меннинг, стукнулась о машину Анслея, мы пролетели сквозь кусты у дороги и перевернулись.

— Дальше?

— Когда машина перевернулась, меня из нее выкинуло. Но ударилась я несильно, так что обошлось без повреждений. Я просто проехалась… заскользила по мокрой траве. Шел дождь, и высокая трава на лужайке была совершенно мокрой.

— Продолжайте, — сказал Мейсон. — Что было дальше?

Судья Эрвуд сидел, наклонившись вперед и приставив к уху сложенную ладонь, чтобы не пропустить ни единого слова. За столом обвинения Сэм Дру и Гамильтон Бергер тихо разговаривали о чем-то. Выражение лиц у них было далеко не радостным.

— Ну, — продолжала Лоретта Харпер, — первая мысль, которая пришла мне в голову, была…

Мейсон поднял руку, но судья опередил его.

— Ваши мысли, — сказал он, — нам не интересны. Мы хотим знать, что вы сделали.

— Я встала и некоторое время постояла, а потом увидела, что приближается мистер Анслей с фонариком в руках. Однако фонарик светил очень слабо, просто давал красноватый отблеск, поэтому почти ничего не было видно.

— Когда вы сказали, что увидели, как приближается мистер Анслей, спросил Мейсон, — вы имели в виду обвиняемого по этому делу?

— Да, сэр.

— Что сделал мистер Анслей?

— Он обошел вокруг машины, и в этот момент я увидела Дон Меннинг, лежавшую около машины. Она была без сознания.

— Что случилось потом?

— Мистер Анслей только хотел нагнуться и рассмотреть ее, как фонарик совсем погас, и он отбросил его.

— Вы видели, как он бросил фонарик?

— Я видела, как он махнул рукой. Конечно, я видела все смутно, ведь было достаточно темно, но это я разглядела. Кроме того, я заметила блеск на металлическом корпусе фонарика, когда мистер Анслей бросал его, а потом услышала, как фонарик ударился о землю. — Лоретта Харпер замолчала, как бы вспоминая.

— Продолжайте.

— Мистер Анслей двинулся к дому. Я подумала, что он собирается…

— Не надо говорить о том, что вы думали, — прервал Мейсон. — Нас интересует только то, что вы делали.

— Хорошо. Я схватила Дон Меннинг за ноги и протащила ее по мокрой траве… не знаю, футов пятнадцать-двадцать, во всяком случае почти до стены.

— И что потом?

— Потом я легла на землю там, где лежала Дон Меннинг, сбила на себе платье так, как было у нее, будто это я проехала по траве, приняла ту же позу, в которой лежала она, и позвала на помощь.

— Дальше?

— Немного подождав, я снова закричала: «Помогите!»

— Ну?

— Потом я услышала приближающиеся шаги. Мистер Анслей возвращался. Именно этого я и хотела.

— Продолжайте. Что вы сделали?

— Я подождала, пока он не подошел достаточно близко, чтобы увидеть позу, в которой я лежала, затем выпрямилась, одернула юбку и попросила его помочь мне подняться.

— А он?

— Он подал мне руку, и я встала на ноги. Анслей хотел знать, не пострадала ли я, и я сказала, что нет. Он предложил отвезти меня домой.

— А где в это время была Дон Меннинг? — спросил Мейсон.

— Дон Меннинг, — ответила свидетельница со злобой, — пришла в сознание, нашла пистолет и ушла.

— Минутку, минутку, — прервал ее Гамильтон Бергер. — С разрешения суда, мы утверждаем, что в данный момент свидетельница показывает то, о чем ей ничего неизвестно.

— Вы видели своими глазами, как Дон Меннинг нашла пистолет? — спросил судья.

— Нет, сэр. Но наверняка все так и было. Когда я встала, то она уже не лежала на том месте. Она пришла в себя и…

— Подождите, — судья поднял руку. — Мисс Харпер, вы должны понять, что можете давать показания только о том, что вам точно известно, а не сообщать свои догадки. Скажите, вы видели, как Дон Меннинг пришла в сознание и встала на ноги?

— Нет, не видела, но после того как я несколько минут поговорила с мистером Анслеем и он согласился отвезти меня домой, мне нужно было обойти машину спереди. Тут я смогла взглянуть в темноту и увидела, что Дон Меннинг уже нет там, где я ее оставила. Значит, она пришла в сознание и ушла.

— Вы видели, как она уходила?

— Нет, но ее не было там, где я ее оставила.

— Тогда только это вы и можете показать, — пояснил судья. Продолжайте, мистер Мейсон.

— Обвиняемый отвез вас домой? — спросил адвокат.

— Нет.

Судья, нахмурившись, взглянул на свидетельницу:

— Мне показалось, будто вы говорили, что он отвез вас домой.

— Он думал, что отвез меня домой, но на самом деле было не так.

— Что вы хотите этим сказать? — в голосе судьи прозвучало нетерпение.

— Я попросила его отвезти меня домой, он согласился и спросил, где я живу. Я сказала, что в Анкордиа аппартментс. Он и привез меня туда.

— Значит, домой? — резко спросил судья.

— Нет, сэр, не домой.

Лицо Эрвуда вспыхнуло.

— Я думаю, — поспешно вмешался Мейсон, — свидетельница хочет сказать, что она не живет в Анкордиа аппартментс.

— Тогда почему же он привез ее туда?

— Потому что она сказала, что живет именно там.

Судья снова взглянул на свидетельницу:

— Вы хотите сказать, что солгали ему?

— Да, Ваша честь.

— Зачем?

— Прошу прощения, — вступил в разговор Гамильтон Бергер, — по при всем моем уважении к судье я должен все-таки заявить, что мы забираемся в дебри. Все это не имеет никакого отношения к делу.

— Вполне возможно, — согласился Эрвуд, — но ведь это свидетель защиты. Вы имеете право на перекрестный допрос. Суду кажется, что ситуация достаточно запутанна. Однако, если вдуматься в показания данной свидетельницы, то становится очевидным, что на месте преступления мог быть кто-то еще. — Эрвуд задумчиво потер подбородок и снова обратился к свидетельнице: