Диана Кирсанова - Созвездие Льва, или Тайна старинного канделябра
…Полчаса спустя все было кончено.
Жеку увезли.
– Жить будет, рана не очень опасна – видимо, спугнули грабителя, – заметил пожилой врач «Скорой», подсовывая заведующей залом какую-то бумагу для подписи. Почему-то никто не сомневался в том, что в туалете студента подкараулил именно грабитель. И никому не пришло в голову, что у юноши просто нечего было брать…
Пошатываясь, Вероника вышла из библиотеки – ее никто не задерживал. Она присела и просидела несколько минут прямо на каменных ступенях у входа. Голова была пуста, совершенно пуста – ни одной мысли, только бледное лицо нервного молодого человека, полускрытое длинной спутанной челкой, все время стояло перед глазами.
И она никак не могла отогнать от себя это видение.
Может быть, она просидела бы так до самого вечера, но тут кто-то из сбегавших по ступенькам молодых людей крикнул другому: «Уже второй час!»
Второй час! – опомнилась она. Времени совсем не осталось – более того, она же опаздывает! Опаздывает на встречу с Адой!
Поднявшись так резко, что даже закружилась голова, Вероника побежала к метро.
* * *Когда, запыхавшись и с заранее виноватым выражением лица она вошла кафе, где всего три дня назад состоялся ее памятный разговор-знакомство с Адой, леди Зодиак уже сидела за тем же самым столиком у окна.
И, увидев ее, Вероника как-то сразу успокоилась.
Так бывает, когда после тяжелого дня заходишь в теплую комнату и уставший взгляд падает на кошку, удобно свернувшуюся калачиком возле батареи. И сразу все как-то отступает, и почти что сразу приходит сознание того, что когда-нибудь, пусть не сейчас и не сегодня, но когда-нибудь, и даже очень скоро, все-все обязательно будет хорошо…
(Хотя если подумать – чего уж там хорошего! Особенно сегодня…)
– Что-то случилось, – не спросила, а констатировала Ада. И прижмурила глаза – ну точно, львица, почуявшая добычу! Вероника отчетливо увидела, что даже прекрасная грива золотисто-рыжих волос слегка приподнялась, и точеные ноздри чуть раздулись, как бы внюхиваясь в запах новых событий и волнующих приключений.
– Случилось. – Она плюхнулась рядом и жадно припала к бокалу с минеральной водой, который официант, не спрашивая заказа, а повинуясь одному только Адиному знаку, поспешно поставил перед Вероникой.
– Надеюсь, утренняя ссора с мужем не единственная причина твоего плохого настроения?
– Вы и про ссору знаете, – не изумилась, а скорее выразила вежливое удивление Вероника, отставляя бокал.
Ада кивнула, продолжая смотреть на нее сквозь прищур.
– Транзитная Луна в соединении с Луной – сегодня для тебя не тот день, чтобы выяснять отношения в семье. А поскольку тебя уже давно распирает от желания рассказать мужу о том, какие события происходят вокруг, то и реакцию мужа-Льва, и то, чем мог закончиться такой разговор, угадать было довольно легко. Но в сторону ваши ссоры и размолвки – пока вы любите друг друга, они не могут продолжаться долго. Посмотри на меня. Случилось что-то еще.
– Да, случилось…
Ада откинулась на спинке кресла.
– Соединение Луна – Уран: вмешательство в дела других людей и принятие слишком поспешных решений. Видимо, я немного опоздала. Надо было глянуть в твою натальную карту немного раньше, тогда бы мы встретились еще утром и, может быть, не дали случиться тому, что тебя так напугало. Хотя могло быть и по-другому, ведь мы не всегда можем влиять на события, порою их направляет другая, гораздо более могущественная рука.
Вероника вспыхнула.
– Могущественная рука убивает людей из-за этого канделябра, да?! Ерунда! Мы просто ввязались в историю, которую нам никогда не распутать, и хорошо еще, если мы сами выберемся из нее живыми и невредимыми!
Еще не кончив говорить, Вероника уже знала, что произнесла очевидную глупость, и ей стало стыдно уже до того, как она поставила в конце последнего предложения восклицательный знак.
Но Аду все это нисколько не удивило. Она повернула голову к окну, несколько секунд смотрела на солнце, которое точно так же, как в прошлый раз, гладило ее по щеке и пыталось поджечь рыжие волосы, а затем снова обратилась к Веронике и произнесла глуховато и задумчиво, как это случалось уже не раз:
– Транзитная Луна в оппозиции с Юпитером… Пессимизм, чувство вины, скрытая обида, разочарование, размягчение внутреннего стержня… Ничего страшного, все это у тебя пройдет буквально через несколько часов. Тригон Солнце-Марс дадут смелость, волю и решительность.
Голос леди Зодиак, как всегда, звучал негромко, но сила и уверенность прорывались сквозь эти неторопливые интонации, как клокочущая магма. В Веронику словно вливали по каплям целебный и укрепляющий напиток.
– Так что же все-таки случилось?
– Ой, кошмар! – начала она гораздо спокойнее.
Самое удивительное, что по мере того, как рассказ о событиях сегодняшнего утра двигался вперед, она все больше успокаивалась, а к концу его и вовсе пришла в полное душевное равновесие.
* * *Ада выслушала ее, ни разу не прервав и ничем не выразив изумления – если допустить, что оно у нее возникло. Официант, снова возникший ниоткуда, как джинн из сказки, осторожно поставил перед ними коньяк, лимон и по порции чего-то мясного и душистого.
Вероника потянула носом и только сейчас поняла, как она зверски голодна.
– Ешь, – кивнула Ада в ответ на ее виноватый взгляд. И сама тоже взяла вилку. – Нам обеим надо набраться сил, потому что день еще не закончился. А вместе с ним не подошли к концу и его события. Я лично не могу считать себя человеком, готовым к борьбе и новым открытиям, пока не съем приличную порцию мяса.
Вероника хмыкнула. Ее «приличная порция мяса» тоже уменьшалась прямо на глазах. Кто бы мог подумать, что от участия в детективных историях у человека разгорается такой зверский аппетит!
– Мы куда-то сейчас пойдем? – спросила она с набитым ртом (боже, видела бы мама!). – И куда же? Делать новые открытия?
– Пойдем делать открытия, но не сразу. Дай сперва подумать.
Вероника притихла. Даже звяканье вилки о тарелку казалось слишком громким сейчас, когда Ада думает…
Думала она, впрочем, не прерывая обеда. И осмелевшая Вероника тоже через некоторое время заработала приборами.
– Давай начнем с начала, – прервала Ада молчание. – То есть с того места, где остановились вчера.
– Вы… вы о той женщине?
– Да.
– Мы что, снова будем проникать в чужую квартиру? Поедем туда, на Беломорскую?
– Не думаю, что в этом есть острая необходимость. Что сейчас важно узнать в первую очередь? О жизни этой мадам Блюхер, о том, каким человеком она была, какие люди ее окружали, какие события происходили. Это не те сведения, которые можно почерпнуть из обстановки квартиры. Нет, нам надо найти людей, которые хорошо знали дочь Натана, и тогда…
Вероника широко раскрыла глаза, а затем и рот.
– Дочь?! – выдохнула она так громко, что возникший было у их столика официант вздрогнул и растаял в воздухе. – Как дочь?! Почему дочь?! Вы что, знаете, что у антиквара была дочь?! А вчера еще говорили, что не имеете понятия, есть ли у него дети! Значит, Ада, вы не все мне рассказали! Это нечестно!
– Сядь, пожалуйста. Вот так. И не маши руками. Детка, о том, что у Натана Блюхера есть дочь, я узнала позже, чем ты. Вернее, так: ты сама мне рассказала об этом не менее десяти минут назад.
– Это неправда! – снова вскочила Вероника. Господи, да ей даже плакать хотелось от обиды!
– Детка, до сих пор все, что бы я тебе ни говорила, оказывалось правдой.
Ледяной тон этих слов окатил Веронику холодным душем. Она поспешно села, поерзала на сиденье и, не в силах вынести ставший вдруг чужим жесткий взгляд кошачьих Адиных глаз, залпом выпила рюмку коньяку – для укрепления морального духа.
– Извините, – пробормотала она, уставившись в скатерть. – Но я правда не говорила ни о какой дочери, это вам показалось…
– Как звали ту женщину, чье тело мы нашли в запертом сейфе? – грянуло у нее над ухом.
– Блюхер Александра Анатольевна. Мне это в домоуправлении два раза повторили. Блюхер Александра Анатольевна. Подождите! Так вы это про нее сказали – «дочь»? Эта она, что ли, дочь антиквара? Нет-нет! Она его жена! Пусть бывшая, но жена!
– Вот как? А почему?
– Что – почему?
– Почему ты так решила?
Тут уж Веронике пришлось рассказать Аде о своих соображениях на этот счет. И о том, что такой человек, как Натан Блюхер, не стал бы давать ключи от своей квартиры посторонней женщине. И о том, что женщина эта не была посторонней – ведь она носила фамилию антиквара. И в конце концов…
– в конце концов, ее же звали Александрой Анатольевной! А-на-то-льев-ной! – повторила она по слогам последнее слово. А если бы Натан Блюхер приходился ей отцом, то отчество ее должно было бы быть: Натановна!
– Вот как раз последнее обстоятельство меня вообще не смущает. – Ада разжала губы и ослепила Веронику свой фирменной королевской улыбкой. – Анатолий и Натан – родственные имена, точно такие же, как, скажем, Эжен и Евгений или Алекс и Алексей. Как это часто бывает, еврейская девушка, живущая в русскоязычной среде, стеснялась своего слишком экзотического отчества и адаптировала его к нашему слуху. Может быть, еще и для того, чтобы ее отчество проще было запомнить. А скорее всего ее склонил к этому сам отец, Натан, который прекрасно понимал, что девушка с русским именем-отчеством будет иметь в нашем, увы, все еще предубежденном обществе меньше проблем. Кстати, сам Натан стал Натаном тоже в зрелом возрасте. Он сам рассказывал мне, что до определенного возраста предпочитал называться Анатолием. Известно, что к своим кровным корням, неважно, что это именно – иудейство, православие, буддизм или шаманство, – людей начинает тянуть с приближением старости.
