Эва Хансен - Латекс
Ларс вонзал и вонзал свое копье, на мгновение замирая, чтобы продлить удовольствие, но мышцы Линн уже начали сокращаться. Она была не в состоянии терпеть дольше. Кончили вместе и очень бурно, но повалиться на кровать, чтобы отдышаться, Ларс не позволил.
– Стой так.
Несколько раз сильно шлепнул по выпяченным ягодицам и ушел в душ. Было очень больно, зад горел после ударов, но внутри все постепенно успокаивалось, по телу, несмотря на боль и неудобство, разливалась приятная истома. О, она мазохистка еще та… Вот чего им не хватало в последние месяцы – секса с элементами садизма.
Вернувшись, Ларс протер ее салфеткой и обнадежил:
– Это прелюдия, дорогая. Теперь вот так…
Ее мышцы еще сокращались, а внутрь уже скользнула вторая свеча. Линн показалось, что она куда толще первой. И снова Ларс угадал ее мысли, усмехнувшись:
– Эта толще. Потерпишь. Ты давно не порота, пора наверстывать упущенное. Готова?
Что ей оставалось? Только кивнуть в знак согласия.
Конечно, это не флоггер, но Ларс умело использовал связку веревок, уже через минуту кожа на ягодицах горела огнем. Боль снова опоясала все ниже копчика, Линн заерзала, получила увесистый шлепок рукой и совет:
– Будешь елозить, выпорю так, что не сможешь сидеть неделю.
Она понимала, что Ларс угрозу выполнит, а потому застыла. В конце концов, сама напросилась, никто не заставлял тащиться в Лулео следом за мужем и делать разные намеки.
На глазах уже выступили слезы, хотелось выть, закусив полотенце, которым завязан рот, но Линн не просто терпела, она чувствовала, что купается в этой боли. Сначала пыталась считать удары, но потом бросила, зад, казалось, был раскален от порки и горел не только снаружи, но и где-то внутри.
– Еще?
Кивок.
Но прежде чем нанести новую серию ударов, он основательно пошевелил обе свечки. Линн даже застонала, это был стон удовольствия.
Муж рассмеялся:
– А ты протестовала против завязанного рта! Сейчас кричала бы на весь отель. Но если будешь громко стонать – накажу.
Линн хотелось быть наказанной, и она демонстративно застонала снова.
– Я же не предупредил, как накажу. Например, вот так…
Он наполовину вытащил свечку из влагалища, одновременно теребя вторую, но когда Линн невольно подалась следом, не вернул на место. Свеча касалась малых губ и входа, страшно возбуждая и не позволяя мышцам завладеть ею.
Она тихонько замычала, Ларс рассмеялся.
– А так?
Пальцы затеребили клитор, почти доведя ее до нового оргазма. Линн начала ерзать задом и тут же получила по нему сильный шлепок. Ларс не шутил, он действительно наказывал.
– Ты забыла правило: даже испытать оргазм без моего разрешения нельзя. Это не секс с игрушками, это БДСМ.
Освободил руки, вытянул их вверх и связал запястья уже там. Перевернул жену на спину.
– Полежи вот так.
Линн постаралась чуть приподнять ягодицы, чтобы не касались простыни, так легче. Муж то ли не заметил, то сделал вид, что не замечает ее ухищрений, он был чем-то занят. Линн прислушивалась, пытаясь догадаться, что же Ларс делает теперь. Неизвестность, невозможность видеть приготовления возбуждает сильно, потому, когда прищепка коснулась соска, она вздрогнула. Груди оказались сцеплены и притянуты друг к дружке. Грудь у Линн всегда была немаленькой для ее комплекции, а после рождения Мари, даже притом, что она кормила дочь всего полгода, увеличилась на целый размер. Этакие два аппетитных шара безо всяких усилий и силикона.
Через мгновение она поняла, для чего муж соединил груди – она сама оказалась сложена буквально пополам, ноги подтянуты коленями к плечам, привязаны к ним, а груди расположились между ногами, будучи ими просто стиснуты.
– Как ты?
Линн кивнула, несмотря на довольно тяжелую позу, было вполне терпимо, тем более в таком положении поротый зад вовсе не касался постели. Лежать нетяжело, сказывалась гибкость ее позвоночника и тренированные ноги.
– Хорошо.
Ларс потеребил свечу в анальном отверстии, заставив Линн поерзать.
– Больно?
– He-а… – Удалось только промычать, но он понял.
– Вставить вторую?
Линн кивнула, Ларс всегда учил ее потакать своим сексуальным желаниям. В пределах разумного, конечно, но потакать.
– Хорошо…
Вставил, потеребил, а заодно и клитор. Мышцы снова начали сокращаться.
Линн ожидала, что муж заменит свечу собой, но он не стал этого делать, продолжил теребить, пока она не кончила по-настоящему.
– Отдохни, потом продолжим.
Она лежала, будучи сложенной пополам, и думала о том, что готова к большей боли и большим мучениям, как и к бесконечному оргазму тоже.
Ларс сходил в душ, вернулся свежий, вкусно пахнущий даже на расстоянии. Линн подумала о том, как выглядит она сама. Наверное, не слишком приятно.
Но муж видно не разделял такое мнение, потому что предложил:
– Продолжим?
Она кивнула. Конечно, продолжим.
Ларс освободил ее от веревок, развязал глаза и рот, осмотрел локти и запястья, кивнул:
– Все в порядке. Подвигай руками.
Она кивнула, мол, ты прав, все в порядке. Последовал шлепок по ягодицам.
– Я сказал подвигать руками!
Пришлось демонстрировать подвижность суставов.
– Ты разучилась выполнять приказы. Придется отшлепать серьезно. Пойдем.
Он попросту перегнул ее через край ванны, подложив под живот полотенце, и отхлестал так, что сесть на ягодицы было невозможно. В ход снова пошла и ладонь, и купленная веревка.
Она стояла, опершись о дно ванны, закусив губу, чтобы не кричать, и вздрагивая от каждого удара. Раньше Ларс порол жену в основном флоггерами, не пользуясь ни рукой, ни чем-то тяжелым. От прикосновения флоггеров по коже буквально разливался огонь, но сильной боли не было. Рука оказалась куда тяжелей, было именно больно, тем более внутри все еще сидела свеча, но уже после третьего удара Линн начала снова испытывать возбуждение. Даже боль от Ларса была приятна и желанна.
Мазохистка? Конечно. Но почему бы и нет?
Закончив экзекуцию Ларс помог жене подняться.
– Что нужно сказать?
– Спасибо.
– Еще?
– Я буду послушной. – Линн даже чуть заикалась от боли.
– Надеюсь. Повернись, смажу.
Смазанные обезболивающим кремом ягодицы пришли в себя довольно быстро, все затихало, и от этого было особенно приятно.
Ларс смазал кремом и вокруг по-прежнему зажатых прищепками сосков, явно намереваясь их снять, но посмотрел на Линн и оставил.
– Помучайся еще немножко.
Вернулись в комнату, Ларс распорядился:
– Полежи, потом еще помучаю.
Но при этом связал запястья, подняв ей руки вверх, и щиколотки.
Линн лежала на боку и гадала, что еще он придумает.
Придумал, но скорее для себя.
Подложив под спину и голову жены все подушки, которые нашел в номере, Ларс уселся на нее сверху, поднял связанные руки наверх, придерживая их одной рукой, а второй принялся водить возбужденным членом ей по губам. Но когда Линн открыла рот, готовясь принять Ларса, он не позволил сделать этого.
– Я сказал открывать рот?
Она послушно закрыла.
– Открой. Высуни язык. Поработай им.
Пришлось вспоминать навыки, когда-то полученные в квартире на Эстермальмсгатан. Линн долго противилась анальному и оральному сексу. Первому, потому что имела очень болезненный опыт, а второго просто боялась из опасений задохнуться. Ларс приучил ее и к тому, и к другому, но в последние месяцы их семейная жизнь была далека от идеальной, а от БДСМ и орального секса тем более. Хотя, что мешало ей делать мужу минет?
Зато сейчас в таком беспомощном состоянии делала это с удовольствием.
Ларс даже удивился:
– Нет проблем?
– Нет.
– Тогда будешь делать мне минет чаще и не только в постели.
Подождал вопрос, понимая, что ей хочется уточнить, не дождался, рассмеялся:
– Молодец, не спрашиваешь, пока не разрешу. Где? В машине, в лифте, в примерочной кабинке, да мало где еще? Всюду, где мне удастся достать член из штанов, не заморозив его. Будешь?
Глаза смотрели почти насмешливо, знал же, что согласится. Куда она денется, если согласилась подчиняться?
– Буду.
– Будешь хорошей девочкой – будешь получать удовольствие. Как твоя аппетитная попка?
Линн не успела сказать, что затихает, как получила продолжение:
– Добавить?
Едва сдержалась, чтобы не взвыть, но вспомнила, что если это произойдет, до добавка будет посерьезней.
– Как хочешь.
– Уговорила, повторю, но только позже. На сегодня с тебя хватит. Сейчас мне нужно, чтобы ты могла сидеть.
Хотелось попросить для этого вытащить свечу, все же свеча, да еще толстая, не плат.
