Наталья Тимошенко - Тишина старого кладбища
– Дворжак, не смей мне тут…
Она вытащила из сумки телефон, чтобы набрать номер Вани. Ей следовало бы сразу вызвать «скорую помощь», но Саша не была уверена, что в таком случае ей позволят вмешиваться в лечение. Если его отвезут не к ней в больницу, она будет не в силах ни на что повлиять, а ни одному другому врачу Войтех не расскажет о причинах своего состояния, в этом она не сомневалась.
Значок в верхней части экрана, означавший отсутствие сети, поставил крест на попытке позвать на помощь Сидорова.
– Да твою ж мать! – Саша отбросила бесполезный аппарат в сторону и снова полезла в сумку, молясь о том, чтобы это оказалась именно та сумка, в которую она когда-то клала ампулу с нашатырным спиртом, иначе ей все-таки придется идти к машине, оставив Войтеха здесь одного.
На этот раз ей повезло, и ампула, завернутая в несколько салфеток, чтобы не разбилась, нашлась в одном из внутренних карманов. Отломав пальцами верхнюю часть, она поднесла ее к носу Войтеха.
После первого же вдоха Войтех дернулся и закашлялся. Он не сразу понял, что именно произошло, только когда почувствовал под спиной холодную сырую землю, вспомнил, как начал терять сознание. Голова все еще пульсировала болью, сердце скакало как сумасшедшее. Лежать было неудобно и неприятно, но сил встать он не чувствовал. Отмахнувшись от руки Саши, которая тыкала ему в лицо что-то отвратительно пахнущее, он снова закрыл глаза.
– Знаешь что? Мне это надоело, – заявил он. – Я отказываюсь это повторять.
Саша нервно рассмеялась, убирая от его лица нашатырный спирт и стряхивая с ладони колючие осколки.
– Давай в следующий раз ты сразу ляжешь, – предложила она, садясь рядом с ним прямо на землю и прислоняясь спиной к дереву. – Потому что в конце концов ты все-таки расшибешь себе голову. – Она взяла его за руку, с облегчением отмечая, что пульс, хоть еще и слишком быстрый, стал ровным. – А сейчас мы поедем в больницу. Нужно сделать ЭКГ.
– Нет, никаких больниц, – он отрицательно покачал головой. – Я в порядке.
– Ты только что грохнулся в обморок, у тебя бешеная тахикардия, а минуту назад была еще и аритмия. В каком месте ты в порядке? Пожалуйста, прекрати спорить. Мы просто сделаем ЭКГ, и вот если там все в порядке, я не стану тебя задерживать.
– Мы еще не нашли фотоаппарат, – напомнил Войтех, с трудом садясь и тоже подползая к дереву, чтобы прислониться к нему спиной. Так было чуть теплее, чем лежать на земле навзничь.
– Если он где-то здесь, найдем его в следующий раз, никуда он не денется, если до этого не делся. Пойдем.
Саша поднялась с земли и протянула ему руку, чтобы помочь встать. Войтех все еще был достаточно бледен и болезненно морщился, поэтому Саша намеревалась в этот раз настоять на своем и все-таки отвезти его на минимальное обследование.
Войтех не стал пренебрегать ее помощью. Поднявшись, он попытался отряхнуть с себя землю и листья, нашел в траве выпавший из рук телефон, а потом пошел совсем не в ту сторону, где находилась дыра в заборе.
– Пойдем со мной, я знаю, где этот фотоаппарат.
Саша несколько мгновений растерянно смотрела ему вслед, затем раздраженно выдохнула, сунула в карман свой телефон и в несколько шагов догнала его.
– Ты невыносимо упрям, – объявила она. – С тобой невозможно разговаривать. Ты игнорируешь мои врачебные указания и плюешь на собственное здоровье. Надеюсь, ты это поймешь и сделаешь выводы.
– Посмотрите, кто заговорил об упрямстве, – проворчал Войтех.
Саша перевела дыхание и, поняв, что все равно не сможет его переубедить, спросила уже совершенно другим тоном:
– Где этот фотоаппарат?
– Думаю, что он там, – Войтех показал на проржавевшую беседку, к которой направлялся. – Я успел увидеть ее до того как… – Он неопределенно махнул рукой. – Надеюсь, что это хотя бы имело смысл.
Саша театрально закатила глаза, чувствуя непреодолимое желание запустить в него чем-нибудь тяжелым. Они свернули с тропинки и вместе подошли к беседке. Вблизи она оказалась гораздо больше, чем можно было подумать. Саша осторожно заглянула внутрь, но, кроме кучи мусора, ничего не увидела.
– Странное место для фотографий, – прокомментировала она. – Будь осторожен, кто знает, насколько крепкий здесь пол.
– Тогда оставайся снаружи, – попросил Войтех, осторожно ступая внутрь.
Здесь было темнее, чем снаружи, поскольку и без того скупой свет перекрывался крышей и решетчатыми стенами. Для верности Войтех включил в телефоне фонарик и осветил им пол. В нескольких шагах от входа в беседку стоял массивный расколотый на две части темный камень с какими-то надписями. По всей видимости, это была еще одна могила. Среди многочисленных желтых листьев, устилавших грязный пол, Войтех заметил какой-то предмет. Наклонившись к нему, он убедился, что это довольно крупная и дорогая камера.
– Нашел, – лаконично сообщил он Саше, поднимая фотоаппарат с пола и возвращаясь ко входу в беседку. – Ладно, польза от моей попытки все-таки была. Возможно, я когда-нибудь решусь подобное повторить.
– Не уверена, что оно того стоит, – покачала головой Саша, – хотя раньше я была активно за, теперь мне это кажется не такой хорошей идеей. Пойдем отсюда. Кстати, – она склонила голову набок и улыбнулась, – у меня в машине точно был шоколад. Я уже не уверена, что он тебе помогает, но это как минимум вкусно.
Она развернулась и пошла к тропинке, стараясь смотреть под ноги, чтобы ни за что не зацепиться. Войтех с трудом удержался от вопроса, действительно ли жизни девушек не стоят его головной боли и риска полной остановки сердца. Не спросил только потому, что не хотел возвращаться к этой теме. Он медленно пошел за Сашей, с любопытством крутя в руках камеру. Ему не терпелось взглянуть на снимки и понять, есть ли на них что-то действительно важное.
Пока он рассматривал камеру, Саша ушла довольно далеко вперед и уже даже перестала слышать его шаги за спиной. Поднявшись по каменным ступенькам наверх, к забору, она с удивлением обнаружила, что все железные прутья на месте. Дыра в заборе, через которую они залезли, таинственным образом исчезла. Саша огляделась. Она точно помнила, что они прошли через нее, буквально в нескольких шагах едва не поссорились, затем спустились по ступенькам. Вот они, ступеньки, но дырки нет.
Не веря своим глазам, она подергала несколько прутьев. Чувствуя, как кожа покрывается неприятными мурашками, Саша снова оглянулась. У нее опять возникло ощущение, будто кто-то невидимый стоит у нее за спиной. Войтех, все еще увлеченно крутивший в руках камеру, как раз подошел к ступенькам и остановился.
– Войтех, – с едва уловимыми нотками страха в голосе позвала она.
– В чем дело? – он вопросительно посмотрел на нее, а потом перевел взгляд на забор. Ему тоже бросилось в глаза наличие всех прутьев. – Что за черт?
Убедившись, что ей не показалось и Войтех тоже не видит дыру, Саша снова подергала за прутья. Они сидели на своих местах крепко, и не было ни намека на то, что какой-то из них можно выломать.
– Я не знаю. Мы же… мы же не могли просочиться сквозь такое расстояние, – она указала на небольшой промежуток между прутьями, через который не прошел бы даже ребенок.
– Я точно не мог, – кивнул Войтех. Он оглянулся по сторонам, чувствуя себя ужасно неуютно. Откуда-то взялось сначала ощущение deja vu, а потом снова начало покалывать затылок. Однако уже через несколько секунд Войтех улыбнулся. – Это не то место.
Саша непонимающе посмотрела на него.
– Как не то? Вот же ступеньки, по которым мы спускались.
Он поманил ее за собой влево, в сторону стены гаражей, начинавшейся чуть дальше.
– Вот эти ступеньки, а вот дыра. Просто мы немного сбились на пути назад. Наверное, потому что на пути сюда были немного… отвлечены.
Саша улыбнулась, ухватилась обеими руками за прутья и спустя несколько секунд была уже по ту сторону забора, неожиданно понимая, что испытывает что-то сродни облегчению. Странно, раньше это кладбище никогда ее не пугало и вообще не вызывало никаких неприятных ощущений. Возможно, дело было не в самом кладбище, а в ее нервном состоянии? Решив, что начавшийся там конфликт должен там же и остаться, она повернулась к Войтеху, который как раз тоже показался на этой стороне.
– Ты так и не ответил, прощена ли я за то, что сказала. – Она хотела улыбнуться, чтобы момент не выглядел слишком напряженным, но почему-то не получилось. Для нее это действительно было важно.
Войтех сделал вид, что отчаянно пытается вспомнить что-то.
– А ты что-то не то сказала? Нет, я ничего такого не слышал или не помню. Пойдем, – он ненавязчиво подтолкнул ее в сторону машины. – Кто-то обещал шоколадку, это единственное, что я помню.
Саша рассмеялась.
– Спасибо, – тихо поблагодарила она, а потом добавила уже громче: – У меня богатый выбор. И жутко хочется побыстрее посмотреть, что там на фотографиях.
