Евгений Сухов - Тайга мятежников любит
– Да.
Внимательно выслушал, отозвался:
– Я помню о нашем джентльменском соглашении, Александр Витальевич. Не стоит беспокоиться. К сожалению, вчера допустили промашку. Девицу провожал некто Казаченко – студент университета, бывший офицер спецназа. Фигурант оказался не без способностей… – Он резко замолчал, стал слушать. – Хм, вы меняете коней на переправе, Александр Витальевич. Ах, всего лишь тактическая уловка?.. Ну что ж, хорошо, мои люди больше не будут их преследовать. Если считаете, что эти голуби естественным образом выведут вас на объект… А знаете, коллега, в этом, кажется, что-то есть. Хорошо, через два часа в «Шагреневой коже».
Он щелкнул раскладушкой и задумался. Но размышления прервали – со ступенек скатился хозяин седана, сытый, широкомордый, довольный жизнью. Хлопнулся на сиденье, не заметив, что рядом кто-то сидит:
– Домой, Тихон!
Заурчал мотор. Объект поерзал, повернулся – обнаружил постороннего.
– Ты кто такой?.. – Упитанная физиономия загуляла пятнами, он потянулся к кнопке. Ройд поморщился – какие они беспомощные, свято верят, что любую проблему можно решить нажатием кнопки. Он пресек движение, сдавив объекту локоть. Усмехнулся про себя – невелик бицепс у эксгибициониста…
Повернулся водитель:
– Ну что ж вы так нервничаете, господин Петраков? Скоро будете дома.
Субъект не верил, что такое возможно – изъеденная страхом физиономия выражала прогрессирующий кретинизм.
– Проходит ощущение праздника, Павел Львович? – вкрадчиво спросил Ройд. – Это нормально. Не надо истерик, мы пришли, к сожалению, не затем, чтобы вас убить. Убивать таких, как вы, – непозволительная роскошь. Итак, по порядку. Вашего шофера тихо изъяли на заправке, отправили отдыхать, через десять часов проснется дома в состоянии умеренного похмелья. Не надо впутывать посторонних в наш разговор.
– Мне не о чем с вами разговаривать! – взвизгнул субъект. – Я государственный советник! Вы за это поплатитесь!
– Павел Львович, не надо брыкаться, – на жирные колени советника улеглась стопка цветных фотографий. – Знаете толк в популярных жанрах, Павел Львович? Наслаждайтесь. Можете оставить на память. Имеются и нотариально заверенные показания ваших… партнеров. Они не долго запирались. Работа как работа, да и роль им досталась, в рамках общественных представлений, не самая позорная.
На советника было жалко смотреть. Он сообразил, что попал в историю, и даже не пытался соорудить достойную мину.
– Что вы хотите? – затрясся советник. – Денег? У меня их нет…
– Как же нет? – удивился Ройд. Поверх фотографий улеглась банковская распечатка – движение денег по номерному счету. Вчерашняя дата: поступление на сумму 180 тысяч рублей.
– Десять процентов, Павел Львович. Премия посредника. И даже известно, за что вы ее получили.
– Вы ничего не докажете, – пробормотал советник.
Ройд вздохнул. Устал он от этой нехарактерной работы.
– Бросьте, Павел Львович. Снимки пойдут в бульварные газеты, финансовые документы – в более солидные издания. Зачем вам эти неприятности? Давайте лучше к делу. Ваш департамент готовит рекомендации… длинное название. Если вкратце – стоит ли президенту связываться с Земским собором. Мы облегчили вам работу, вот материалы, – Ройд протянул чиновнику компактный накопитель информации. – А вот заключение, – зашуршал бумагами. – На носителе – все необходимые приложения, которые все равно никто не будет читать.
Чиновник прыгающими глазами просмотрел текст.
– Но это же… вразрез с проектом…
– Проект сверните в трубочку и куда-нибудь засуньте, – улыбнулся Ройд. – Посмотрите дома, убедитесь – наш проект обоснован лучше, чем ваша сырая стряпня.
– Но проект подготовлен коллективом – ученые, аналитики… – цеплялся за соломинку чиновник.
– Ваши ученые и аналитики по приказу свыше обоснуют любую чушь. Что президент – живой бог, что сибиряки – просто бледные негры…
– Но я не руковожу департаментом…
– Прекратите, Павел Львович. Ваш начальник – декоративное пугало на пороге пенсии. Подпишет все, что бросят на стол.
– Но президенту поступят и другие мнения… Из других ведомств…
Он насилу сдержался, чтобы не двинуть чиновнику в ухо:
– Они не будут по выводам отличаться от вашего – уж поверьте.
– Но премьер против собора…
– Не спорю. Это его политические похороны. После собора вам придется работать с другим премьером.
И вот тут чиновник задумался. «Дошло, слава богу», – облегченно подумал Ройд. Он внимательно наблюдал за чиновником, не мешая процессу осмысления, – бюрократ увидел новый расклад и лихорадочно подыскивал в нем теплое местечко.
– Я могу на вас положиться?
– Непременно, Павел Львович. Завизируйте наш вариант и живите спокойно. Всех вам благ, привет супруге, интимным партнерам, воруйте все, что плохо лежит… Что-то не так, Павел Львович?
– А машина?.. – покраснел, как помидор, чиновник.
– Вернем, Павел Львович, – рассмеялся Ройд. – На чужое не претендуем. Завтра машина будет вас ждать – с вашим шофером за рулем. А домой мы вас отвезем, не волнуйтесь…
Через сорок минут он сидел в своей каморке на базе и исподлобья рассматривал последнего самодержца, добродушно взирающего со стены. База располагалась на окраине Северного поселка и имела курьезно-криминальную историю. Лет двадцать назад предприимчивый выходец из Кореи взял кредит, возвел цеха, закупил станки и обозвал свое детище «Колбасной фабрикой Ли Пэна». Продукция с экзотическими названиями пользовалась спросом. В бумагах было чисто и правильно, в цехах стерильно, продукция вкусная. Муниципальные комиссии криминала не находили, «алтайский масляный король» Зубарев, давно обосновавшийся в столице Сибири, точил под конкурента, но сделать ничего не мог. А кончилось визитом скорняка-уйгура, который не разобрался в ситуации и принялся орать, что обещанные шкуры до сих пор не привезли. Один из членов комиссии оказался рядом, проявил интерес… и начал тихо облезать, узнав, что основным поставщиком собачьих шкур на шапки был господин Ли Пэн! Еще одна экспертиза, ветеринарная проверка, фабрика закрылась, персонал судили, а директора долго искали по окрестным лесам… А потом пристройки и прилегающую территорию выкупил спортивный клуб «Здоровье». Когда полиция заинтересовалась, чем спортсмены занимаются на досуге, – оказалось, что спортом. Спортзалы, снаряды. Оружия, наркотиков и обнаженных девиц – не нашли. Завклубом прочел полиции лекцию о гибриде восточных и западных методик физического самосовершенствования, показал список персонала, лицензию на преподавательскую деятельность, налоговые квитанции, оплаченные счета за воду, энергию, телефон…
В дверь постучали, сунулся нос:
– Алексей, в подвале допрашивают Богдановича.
Еще одна неприятность – отправили на разведку к журналисту полного кретина, а кончилось разведкой боем и трупом. Какой-то тип из «Сибирского вестника» болтанул про коллекцию Шалимова, наверху решили, что надо проследить и отправить к журналюге «казачка». Но почему ответственное дело Самойлов поручил ничтожеству Богдановичу, бывшему репортеру каких-то районных «ведомостей», уволенному за пьянку и наушничество?
Ройд включил динамик, связующий кабинет с подвалом. Говорил Самойлов, с трудом скрывая брезгливость:
– Возьми себя в руки, Коляша. Рассказывай, что произошло. Да не реви, как девка.
«Арестант», раскисший, как половая тряпка, плакал, срывался на истерику:
– Раскрыл он меня, Глеб… Все хорошо шло, а потом вопросы наводящие стал задавать… В общем, я пришел. Мы выпили. Поговорили о политике, о бабах, а когда я заехал о коллекции того купца, он сразу насторожился…
– Много выпили?
– Да не-е, бутылку на двоих…
– Врешь, Коляша. Две выпитых нашли в квартире, одна разбитая – удержать не мог, потрошитель ты наш?
– Это не я, Глеб… Он сам вскочил, набросился на меня… Что мне еще оставалось делать?..
Ройд покачал головой, отключил динамик. Полная ясность с этим ничтожеством. Потянувшись к пульту, он включил магнитофон, отмотал к нужному месту. Как-то странно слушать беседу покойника с… будущим покойником.
– Я читал твою статью, Кеша, – о евразийцах, – искаженно вещал Богданович. – Слышал, собираешься заняться бароном Унгерном?
– От к-кого это ты, К-коляша, слышал? – Семигин уже хорошенько поддал и через слово спотыкался.
– Люди говорят, Кеша… Ты всерьез считаешь, что барон Унгерн мог закурковать коллекцию Шалимова?
Долгая пауза, звякнула посуда.
– Не жеманься, Кеша, – гнул свою линию Богданович, – я же знаю про твою Камиллу. У нее подружка. Она и натрещала…
– З-знаешь что? – резко перебил Семигин. – Всерьез я т-только водку пью. И ж-жену безмерно уважаю. А сплетни не надо собирать – я знаю, т-ты крупный по ним с…пециалист. Пришел водку пить – вот и пей…
