Ольга Володарская - Хрустальная гробница Богини
– Не пора ли нам приступать к работе, ребята? – громко обратилась к сотрапезникам Эва. – Время уже три с четвертью, а у нас еще конь не валялся…
Это замечание заставило всех призадуматься, а Ганди вскочить со стула.
– Ты права, старуха! – выпалил он, опрокинув в глотку фужер красного. – Время не ждет! – Ганди дернул Ларифан за руку. – Вставай и топай за камерой. Нам с тобой надо сегодня выбрать места для съемок, чтобы завтра с утра начать работу. Эва мне сегодня не нужна, так что ты, Мотя, можешь сейчас ее пофоткать.
– А Клюва не одолжишь? – спросила Матильда. – Я без ассистента осталась…
– Я тебе что, вещь, чтобы меня одалживать? – обиделся осветитель. – Или, может, денежная купюра?
– Сегодня он свободен, – ответил Моте Ганди. – Забирай. – И, не слушая протестов Клюва, обратился к Элене: – Распорядитесь, чтобы мне машину дали. А лучше бы вместе с шофером – я на ваших дорогах могу не справиться с управлением.
Выслушав просьбу, Элена прокричала:
– Анто-о-о-он!
Парень явился на зов через секунду. Узнав, чего от него хотят, проговорил:
– На минивэне Ольга уехала. А у джипа я движок разобрал.
– Получается, у нас нет транспорта? – искренне расстроилась Элена.
– Почему нет? Есть. Снегоход. – Он приспустил очки и глянул из-под них на Ганди. – Надеюсь, вы можете им управлять?
– Могу, могу, не волнуйся! – Он отставил стул и выбрался из-за стола, не забыв прихватить Ларифан. – Ну пошли! Вернемся, как стемнеет.
С этими словами клипмейкер вместе со своей ассистенткой покинули столовую. Вслед за ними из комнаты вышел Антон. Остальные тоже начали подниматься. Одна Дуда осталась сидеть. Ей было неловко перед хозяйкой, которую все решили бросить за столом одну, но Элена, казалось, нисколько не обиделась. Не спеша доев виноград, она принялась за мясной рулет. Когда тарелка опустела, госпожа Рэдрок выпила фужер вина, аккуратно вытерла рот, стряхнула со своей необъятной груди несуществующие крошки и начала подниматься. Дуда с интересом следила за ее действиями, ожидая, когда же Элеонора качнется. Но пожилая леди держалась стойко. Несмотря на явное опьянение, она не моталась, не кренилась и ориентир выбрала правильно – двинула прямехонько к выходу. Ее состояние выдавали только чересчур выверенные шаги. Так шагают воздушные гимнасты, когда передвигаются по леске под куполом цирка, и пьяные, но пытающиеся казаться трезвыми, люди.
– Элена, – окликнула веселую вдову Дуда, – давайте я вас провожу!
– Давайте, – согласилась та, не оборачиваясь. – А по дороге я покажу вам гардеробную. Именно там вы должны взять шубы для съемок. – Она икнула. – О них почему-то никто не вспомнил.
На черепашьей скорости они преодолели галерею комнат, фойе, поднялись по лестнице, свернули в северное крыло и остановились у первой двери. Она была такой же роскошной, как и остальные, только не двухстворчатой, а одинарной, и украшалась зеркалом. Дуда сначала приняла ее за дверку встроенного шкафа, но оказалось, она ведет в гардеробную.
– Открывайте, милочка, – скомандовала Элена, подпихнув Дуду к двери. – Тут не заперто, просто надо ручку повернуть.
Дуду дважды уговаривать не пришлось – она крутанула шарообразную ручку и, когда щелкнуло, толкнула дверь, ожидая увидеть комнату размером метров шесть-восемь, но гардеробная Элены Рэдрок напоминала бальный зал. Она была огромной и пустой. Только вдоль стен, как ожидающие приглашения на танец барышни, стояли манекены в мехах – шубах, манто, пальто, болеро, пончо, накидках, горжетках. На каждом было оригинальное изделие, непохожее на остальные, при этом каждая вещь поражала красотой. Но самое удивительное, что Дуда (считавшая себя специалистом в «пушной» области) не смогла с первого раза понять, из чего сшита та или иная шубка. Меха были так искусно и с выдумкой покрашены, так необычно обработаны, что разобрать, из шкуры какого зверька изготовлена вещь, было практически невозможно.
– Вам нравится моя коллекция? – спросила у пораженной Дуды Элена.
– Офигенно! Просто офигенно… Где вы раздобыли такого гениального модельера? Переманили из итальянского модного дома? «Фенди» или «Ковальи»?
– Я сама создаю коллекции. Просто торговать мехами мне было бы неинтересно…
– Да у вас талант!
– Ну что вы, – скромно улыбнулась хозяйка и тут же предложила: – Хотите что-нибудь примерить?
– О да! – Дуда почти вбежала в гардеробную и заметалась возле нескольких манекенов. – Даже не знаю, с чего начать! Все так красиво! – Наконец она остановилась возле длинной пятнистой шубы, сорвала ее с манекена и набросила на себя. – Это кто? Снежный барс?
– Это рысь. Всего-навсего…
Дуда, мельком глянув на себя в огромное зеркало за спиной у раздетого ею манекена, разоблачилась и кинулась к пушистой меховой курточке.
– Ну вы тут развлекайтесь, – услышала она за спиной голос Элены. – А я пойду прилягу…
– Му-ху, – промычала Дуда, сняв понравившуюся курточку с пластиковых плеч. – Красотища! Мне б такую…
– Можете взять ее себе.
– Как взять?
– На память.
– Шутите?
– Берите, берите! Дарю.
– Спасибо… – выдохнула Дуда, не веря своему счастью, но тут взгляд ее упал на приталенную шубку из короткого меха, то ли соболя, то ли норки, и Дуда взмолилась: – А можно эту?
– Выбирайте ту, которая понравится, – милостиво проговорила Элена, после чего удалилась в свои покои.
Ее ухода Дуда даже не заметила – так была увлечена примеркой. Не обратила она внимания и на появление Пола. Пока она крутилась перед зеркалом в приглянувшейся шубе, он молча стоял в дверях, наблюдая за ней, но, как только Дуда выпалила: «Беру эту норку!», парень обнаружил свое присутствие.
– Не советую, – громко сказал Пол, а когда Дуда обернулась на его голос, добавил: – Это обычный китайский визел, а не норка, как ты подумала.
– А это… этот визел хуже норки?
– Естественно. Поэтому цена этой шубы всего полторы тысячи долларов…
– Всего? Да за такие деньги в Греции можно две норки купить!
– Две подделки под норку. Иначе говоря, того же визела. – Он подошел к Дуде, снял с ее плеч манто, водрузил его на голый манекен, потом подошел к другому – одетому – и, раздев его, протянул Эдуарде свингер из обычной серой норки. – Вот поистине роскошная вещь, рекомендую!
Дуда нехотя примерила «роскошную вещь» и, поняв, что та ей совсем не нравится, буркнула:
– Чем же она хороша? Самая обычная шуба. Бабская какая-то… – Она с тоской посмотрела на понравившуюся шубку из визела и тяжело вздохнула: – А мне оригинального чего-то хочется. Модного! Пусть и не самого дорогого…
– Модную ерунду ты и на свои купить можешь. А на такую шубу тебе денег не хватит…
– Ха, мальчик! – насмешливо бросила Дуда. – Ты не знаешь, насколько я богата!
– А ты не знаешь, какова стоимость этого свингера, – в тон ей бросил Пол. – Цена его шестьдесят кусков!
– Скока?
– Скока слышала!
– Да ладно, не может быть, – недоверчиво хмыкнула она. – Шестьдесят кусков ни одна шуба не стоит.
– Есть и более дорогие вещи. Например, вон та, – он указал на снежно-белую шубу с отделкой из розоватого меха. – Горностай с шиншиллой. Семьдесят тысяч. Но ее брать не советую – непрактично. Слишком светлая и длинная, не для наших зим. А вот эта норочка… – он огладил мех на рукаве свингера, – то, что надо. Шкурки только нерожавших самочек, ручная отделка…
– А что, есть разница между шкурами рожавших и нерожавших самочек? – Дуда поднесла полу шубы к глазам и начала придирчиво рассматривать мех. Ничего особенного она в нем не увидела!
– Конечно. У «нетронутых» барышень подпушек гуще и ворс более покладистый… Но вообще-то цена растет еще и из-за «бунта». Это набор шкур на шубу. Чем их больше, тем, соответственно, выше цена. А так как «девочки» более миниатюрные, значит, бунт увеличивается…
Пол собрался развить тему, но внимание Дуды уже переключилось со свингера на длинную черную шубу, которая висела на манекене, стоящем в самом углу.
– О! Вот это класс! – выдохнула она, заметив по подолу вышивку из жемчуга. – Кто это?
– Соболь.
– Дорогой?
– Тридцать две штуки.
– Хочу его!
– Не глупи, эта норка лучше. Она на все времена. А соболь в следующем сезоне из моды выйдет…
Но Дуда не дала себя уговорить. Схватив вожделенную шубу, она тут же облачилась в нее. И тут даже Полу стало ясно, что вещь будто создана для нее. И крой, и длина, и цвет – все идеально подходило Дуде. А едва заметный стальной отлив меха удивительным образом гармонировал с голубизной ее глаз.
– Ну? – насмешливо спросила Дуда, крутанувшись перед Полом. – Так и будешь меня на норку уговаривать?
– Сдаюсь, – усмехнулся он. – В этом соболе ты неподражаема.
