Татьяна Полякова - Коллекционер пороков и страстей
– Можно вопрос?
– Валяй.
– Что Вадим делал в твоей комнате?
– Зашел пожелать мне доброго утра.
– Я тоже зашел. Вы были в ванной. За запертой дверью.
– Ты ревнуешь? – удивилась я.
– А как ты думаешь? Вдруг ты решила, что ошиблась с выбором?
– Я так не решила, – ответила я.
Очень хотелось добавить что-нибудь типа: чем ревновать, лучше бы уделял побольше внимания своей девушке. Но тут в голову пришла мысль, что ставки здесь совсем другие, все дело опять упирается в это дурацкое предсказание, и только оно Димку по-настоящему волнует.
– У тебя нет повода беспокоиться, – сказала я с излишней резкостью, давая понять, что разговор закончен.
– Тогда еще интереснее, – усмехнулся Димка. – Что вы затеяли?
– Я попросила кое-что узнать для меня, – разговор мне не нравился все больше, но ссориться с Димкой совсем не хотелось.
– Кое-что, касающееся Джокера?
– Нет.
– Нет?
– Ты же слышал.
Он вновь усмехнулся и замолчал, а минут через десять мы собрались в кабинете Бергмана.
Хозяин в то утро выглядел щеголем, я бы решила, что у него романтическое свидание. Темно-синий костюм, белоснежная рубашка, галстук в тонкую полоску. Костюм выше всяких похвал и сидел на нем идеально. Вадим рядом с ним выглядел неотесанным здоровяком, а Димка в бежевых шортах и рубашке в клетку – разносчиком пиццы. Кстати, Димка и Вадим утверждали, что с личной жизнью у Бергмана все в порядке, но его избранницу увидеть мне пока не довелось. Впрочем, тот же Вадим с удивлением отметил, что с недавних пор замашки донжуана Максимильян оставил. Интересно, как выглядит его подружка? Блондинка она или брюнетка? Умная или он предпочитает тех, кто поглупее?
– Я предпочитаю блондинок и не таких умных, как ты, – вдруг заявил он, улыбаясь, я как раз собралась свалиться со стула, когда он добавил: – Но должен сказать, ты прекрасно выглядишь. – Бергман усмехнулся, оставив меня в легком недоумении: это что, обычный комплимент, издевка или все же демонстрация возможностей? Слегка завуалированная демонстрация, чтобы я вопросами не донимала.
– Мне тоже нравится, – подмигнул мне Вадим, а Димка раздраженно нахмурился.
Бергман взглянул на часы и обвел нас взглядом.
– Клиенты появятся с минуты на минуту. Пока есть время, поговорим о наших успехах.
– У меня без новостей, – первым отозвался Вадим.
– У меня, в общем-то, тоже, – пожал плечами Дима.
Я лишь развела руками, давая понять: мне похвастаться уж точно нечем.
– Запись звонка Надежды в полицию получить пока не удалось, – в свою очередь, не порадовал Бергман. – Обычно их стирают через несколько дней. Копия, безусловно, есть у следователя. Но…
– Нам попался несговорчивый следователь?
– К сожалению. Господа в погонах видят в нас конкурентов и не очень жалуют. Я говорил с коллекционером из Самары, которому Лотман продал картину. Он потрясен трагедией, но ничего существенного не сообщил. Ранее он уже приобретал картины Лотмана, две картины, если быть точным. Посредником всегда выступал Шацкий, и никаких проблем не возникало. У меня вопрос…
Что за вопрос, мы в тот момент так и не узнали. Лионелла сообщила, что клиенты прибыли, и мы прошли в кабинет Бергмана, где он обычно принимал посетителей.
Их оказалось куда больше, чем я ожидала. По кабинету расхаживал Аллилуев, заложив руки за спину, и о чем-то сосредоточенно размышлял. На диване сидела Надежда в нежно-голубом платье, похожая на фею из сказки. Ее держала за руку девушка лет восемнадцати, с короткой стрижкой, в джинсах и футболке с большим вырезом и босоножках на высоченных каблуках. Я решила, что это сестра Вербицкого, о которой он говорил. Сам Стас сидел тут же, не спуская с Надежды заботливого взгляда. Я подумала, что девушку своей заботой он, скорее всего, успел достать. Чуть в стороне в кресле напряженно замерла дамочка из тех, что не вылезают из салонов красоты. Возраст неопределенный, кожа на лице так натянута, что того и гляди лопнет, татуаж и губная помада морковного цвета. Запястье ее украшали золотые часы и широкий браслет с бриллиантами. Бриллианты в ушах, на шее и на пальцах. Такое впечатление, что она решила продемонстрировать все нажитое непосильным трудом. Улыбаться женщина не умела, хоть и пыталась. Взгляд оставался настороженным, даже злым.
– Доброе утро, господа, – приветствовал всех Бергман.
Гости недружно ответили. Надя подняла голову, взглянула на Вадима и нерешительно улыбнулась, он ответил ей улыбкой, которая не осталась без внимания. Дамочка тут же сурово нахмурилась.
– Как видите, мы забрали Наденьку из больницы, – с вызовом начала она.
Аллилуев решил вмешаться:
– Позвольте представить: Вербицкая Эмма Николаевна.
– Да, я мать Станислава Яновича. Я, как и мой сын, считаю, что мы несем ответственность за нашу бедную девочку. – Тут она попыталась выжать из себя слезу, но, вовремя сообразив, что ничего из этого не получится, продолжила: – Наде опасно оставаться в городе…
– И поэтому вы отказались от охраны? – спросил Бергман без намека на иронию, но лицо Эммы тут же пошло пятнами.
– Мне понятно ваше стремление заработать на чужом горе…
– Эмма Николаевна, – перебил ее Аллилуев, подняв руку. – Я советовал бы вам воздержаться от подобных заявлений. Во-первых, это я обратился к господину Бергману. Во-вторых, нам следует быть благодарными, что он согласился помочь. У этих людей прекрасная репутация, и я рассчитываю…
– Меня все это не волнует, – возразила Эмма. – Вы хотите найти убийцу, ради бога. Хотя заниматься этим должны совсем другие люди, а не какие-то частные сыщики. Меня волнует исключительно судьба Наденьки. Девочка совершенно одинока. Ей нужна не только охрана, но и близкие люди рядом. Мы увезем ее подальше отсюда, о месте не будет знать никто, кроме нас. – Она с вызовом посмотрела на Аллилуева. – В случае необходимости мы способны сами организовать охрану, и, поверьте мне, это будут люди очень высокой квалификации.
Бергман развел руками:
– Мы не навязываем свои услуги. – И повернулся к Аллилуеву: – Все зависит от решения Сергея Борисовича. Он наш клиент и…
– А что по этому поводу думает Надя? – задала я вопрос.
Дамочка готовилась возразить, но тут Надежда обрела голос.
– Мне все равно, – сказала с досадой. – В больнице мне надоело. Ехать домой я не хочу. И вовсе не потому, что боюсь: меня убьют, как маму и деда. Просто боюсь. Если бы у меня были деньги, я бы уехала куда-нибудь за границу. Но в доме денег нет, и адвокат сказал, что получу я их еще не скоро. И ничего продать не могу. Жаль. Дом бы я продала сразу. Никогда туда не вернусь. У меня есть деньги на карточке, но совсем немного.
– Ни о чем не беспокойся, дорогая, – тут же влезла Эмма. – Ты у друзей и ни в чем не будешь нуждаться. Если хочешь, отправляйся с Инной за границу. Мы все оплатим. И Стас поедет с вами. В такое время очень важно, чтобы рядом был мужчина.
Надежда пожала плечами, давая понять, что ей все равно, а Эмма решительно поднялась.
– Не вижу смысла в нашем дальнейшем присутствии здесь. Надеюсь, мы вам ничего не должны за ваши труды? – В эту фразу она вложила столько яда, сколько нашлось в ее организме, а было его там немерено. – Идемте.
Она направилась к двери, ее дочь вскочила и потянула Надю за руку. Шествие замыкал Стас, слегка смущенный.
– Я позвоню, – пробормотал он, непонятно к кому обращаясь.
– Жуткая баба, – когда дверь за ними закрылась, а шаги стихли, буркнул Аллилуев. – Неудивительно, что ее покойный муж постоянно мучился язвой.
– Похоже, она торопится заполучить богатую невесту для сына, – сказал Вадим.
Аллилуев довольно равнодушно пожал плечами.
– Ее можно понять. Да и Стас, по-моему, влюблен в девчонку.
– С ее-то приданым влюбиться нетрудно, – не отставал Вадим.
– Надя была не против отправиться с ними, – словно оправдываясь, сказал Аллилуев. – В конце концов, она взрослая девушка. И действительно будет лучше, если рядом с ней окажется ее подруга или тот же Стас. Слава богу, беды в этом возрасте быстро забываются.
– Вряд ли Вербицкие способны организовать ей охрану, – заметил Максимильян.
– Вы же видели, что это за фурия? Связываться с ней себе дороже. Она берет заботу о девушке на себя, пусть и ломает голову, как обеспечить ее безопасность. В конце концов, если у нее далекоидущие планы, то это в ее интересах. Иначе не видать Стасу богатой невесты.
Мне очень хотелось вмешаться, но я сочла за благо промолчать, вряд ли Бергман сказал бы спасибо за мои слова.
– В общем, сосредоточьтесь на расследовании. Есть новости? – вроде бы нерешительно поинтересовался Аллилуев.
– Новостей сколько угодно, – усмехнулся краешком губ Максимильян. – А вот приемлемой версии пока нет. Точнее, их слишком много.
