Мой дедушка – частный детектив - Масатеру Кониси
Некоторое время никто не говорил ни слова.
Ну, если так… Каэдэ указала на один из элементов плана. Доводов, подкрепляющих возражения, у нее оставалось все меньше и меньше.
– Оставим в покое вопрос о звуке как от прыгнувшего в бассейн человека: разве не могла Мадонна-сэнсэй затаиться в учительской раздевалке, вот здесь? Или в кладовке, находящейся в глубине раздевалки?
– Могла, – отозвалась Мисаки. – Сразу же после уроков один из учителей, находившихся в учительской, сказал: «А вдруг она упала в раздевалке или в кладовке?» – и все учителя боязливо отправились туда, чтобы проверить. Раздевалка была не заперта, попасть туда оказалось легко. А вот там…
Видимо, в памяти всплыло пережитое: не пытаясь скрыть испуг, проступивший на лице, Мисаки прижала обе руки к открытому вырезу блузки.
– Там был шкафчик, доски для плавания, веревки, принадлежности для уборки и ни души. Все-таки Мадонна-сэнсэй прыгнула в бассейн и исчезла.
– Минутку, Мисаки, – Каэдэ слегка повысила голос. – А разве это не явная пропажа человека или не инцидент криминального характера, по крайней мере отчасти? Вправе ли мы ограничиваться выражением «исчезла»?
– Вот потому-то, – Мисаки заговорила еще громче, чем Каэдэ, – потому-то я и советуюсь с тобой! Она была слишком красива и наверняка выплыла, производила впечатление честной и покладистой, слушала старших и относилась к директору с большим уважением… Она очень нравилась мне. Кажется, еще с того лета, когда только пришла в школу. На экскурсии к морю, когда дети начали делить арбуз, она вдруг расплакалась. Я незаметно отвела ее в сторонку, чтобы расспросить, и узнала, что она родом с отдаленного острова. Запах морской воды напомнил ей о родине, вот и полились слезы. А потом оказалось, что за камнями наш разговор подслушивают четверо или пятеро мальчишек. Я рассердилась, и они разом бросились наутек по берегу. Я думала, они разболтают остальным, что новенькая учительница расплакалась, вспомнив родную деревню, но ошиблась. Эти дети принесли Мадонне самый большой ломоть арбуза: «Не плачьте, сэнсэй».
Мисаки, которая в этот момент выглядела так, будто смеялась сквозь слезы, промокнула уголки глаз платком.
– А мне все больше и больше хотелось работать с ней вместе. Вот я и подумала: лучше уж узнать, что произошло в тот день, от Каэдэ, а не от полиции.
«Прости, Мисаки, – мысленно отозвалась Каэдэ. – Видимо, если кто из нас и проявил черствость, так это я».
Исчез человек, а она в глубине души, вероятно, больше интересовалась детективной стороной дела.
– Стало быть, полиция бездействует.
– Верно. Из ее родных в живых остался только папа… то есть отец, а он по какой-то причине не подавал заявление о розыске. На этом, собственно, и заканчивается рассказ. Говорят, когда человек исчезает, даже если кто-то из членов семьи или родителей подает в розыск, добиться, чтобы открыли дело, нелегко. Видимо, только после заявления о розыске человека признают пропавшим без вести, так что Мадонна-сэнсэй даже не числится среди пропавших.
«Мисаки ничуть не изменилась. И тщательно изучила вопрос», – подумала Каэдэ.
Немало пациентов с деменцией, склонных к блужданиям, пропавшими без вести так и остаются. К счастью, дед Каэдэ не выказывал склонности к подобному поведению, но благодаря объяснениям консультанта по уходу, она имела общее представление о таком явлении.
До совсем недавнего времени людей, заявления о пропаже которых были приняты к рассмотрению, относили к одной из двух категорий: «типичные сбежавшие из дому», которые, как считалось, совершили побег по собственной воле, и «нетипичные сбежавшие из дому», исчезновению которых приписывали криминальный характер.
Но с недавних пор, возможно, заботясь о чувствах родных, не желающих осуждения по отношению к тем, кого считают сбежавшими, их стали именовать «типичными» или «нетипичными пропавшими без вести». Короче, слова Мисаки о том, как трудно добиться открытия дела о пропавшем человеке, попали точно в цель.
– Слушай, Мисаки, давай рассуждать чисто гипотетически, – предложила Каэдэ. – Допустим, Мадонна-сэнсэй сбежала по собственной воле. И допустим также, что она каким-то образом покинула территорию школы, оставшись никем не замеченной.
– М-м.
– Тогда после этого она прыгнула в поезд на ближайшей станции и…
Где-то всего в пяти минутах ходьбы от школы, где работал дед, должна быть станция.
– Или же разве не могла она воспользоваться припаркованной неподалеку машиной, чтобы покинуть город? Могла также сесть в автобус.
– Нет, вряд ли, – твердо высказалась Мисаки. – В торговом квартале перед станцией повсюду установлены камеры видеонаблюдения. И еще, только строго между нами… – Мисаки приложила палец к губам. – Один учитель из числа поклонников Мадонны-сэнсэй в хороших отношениях с председателем Ассоциации развития торгового квартала. В виде большого одолжения отснятые материалы с камер проверили. Но ни в тот день, ни на следующий в кадр не попало ни единого человека, похожего на Мадонну-сэнсэй. Так как по пути к автобусной остановке необходимо пройти перед станцией, сесть в автобус она тоже никак не могла. Остается еще версия с личной машиной, но машины у нее нет. Вернее, начать следовало с того, что у нее нет даже водительских прав.
Не упущено ли что-нибудь еще?
Неужели ничего?
Перебирая все мыслимые варианты, Каэдэ словно выдвигала в лихорадочной спешке один за другим ящички у себя в голове. Но больше ей ничего не попадалось.
– Значит, все-таки, – Мисаки прищурилась и бросила отсутствующий взгляд на стакан, из минералки в котором уже улетучился газ, – она просто прыгнула в бассейн и исчезла.
Только теперь Каэдэ и Мисаки заметили, что восемь их бывших соучеников разошлись, и за столом их осталось двое.
Мисаки слегка опустила голову и со словами: «Вот так, Каэдэ», помешала газировку палочкой для коктейлей. Как же ей, наверное, было тоскливо и одиноко теперь, с исчезновением младшей коллеги, с которой они так хорошо ладили. Ее чувства передались и Каэдэ, хоть она и обрадовалась, услышав впервые за долгое время, как ее назвали просто по имени.
– Если дело о пропаже так и не откроют, людские пересуды, согласно поговорке, иссякнут через семьдесят пять дней.
– М-м.
– На замену Мадонне-сэнсэй спешно назначили нового классного руководителя. Летние каникулы закончились, начались занятия, и никто опомниться не успел, как возникло ощущение, будто жизнь взрослых в школе наконец вернулась к совершенно привычной обыденности. Атмосфера в учительской стала такой, будто даже на упоминания о Мадонне-сэнсэй наложен запрет… От этого мне в самом деле тяжело.
Понятно.
Случаи, когда молодые учителя внезапно исчезают из школы по эмоциональным причинам или домашним обстоятельствам, – отнюдь не редкость. Среди однокашников Каэдэ по меньшей мере у троих
