Мой дедушка – частный детектив - Масатеру Кониси
Какое там «немножко». Поворот – круче некуда.
– Угу. Кроме них, других увлечений у меня нет.
– Ну, тогда… в нашей школе произошло что-то вроде детектива, но, может, на самом деле лишь подобие детектива, так что ты, наверное, и слушать не захочешь.
– Ошибаешься. Еще как захочу.
– Детективы ведь делятся по стилистическим и жанровым особенностям, а те – на еще более узкие категории? Ну, «закрытая комната», «разрушенное алиби»…
– Угу.
– А как тогда называется такая разновидность – знаешь, когда человек вдруг исчезает прямо у всех на виду?
«Так и называется – «исчезновение»…
Не хватало еще, чтобы ее считали помешанной на детективах. Каэдэ проглотила эти слова, чтобы не выпалить их сразу же. И когда заговорила, наверное, голос прозвучал лишь слегка взволнованно.
Мастера классического детектива Эллери Куин и Диксон Карр, в течение целой ночи обсуждавшие этот жанр так и сяк, пришли к выводу, что «для завязки детектива нет ничего лучше исчезновения кого-либо».
– Насчет названия я не совсем в курсе, – сказала Каэдэ, – но если можно, хотела бы записать твой рассказ, – и она принялась искать на смартфоне иконку голосовых заметок.
– Как представляю, что идет запись, сразу напрягаюсь. – Мисаки смущенно улыбнулась и тут же свела брови. – Не знаю даже, с чего начать… Так вот, прошлой весной к нам в школу направили новую учительницу, недавнюю выпускницу. С правильными чертами, превосходной фигурой, все просто и мило – в общем, типичная красавица эпохи Сёва.
Красавица эпохи Сёва.
Нет ничего особенного в том, чтобы назвать кого-то «красавицей», но прямолинейная Мисаки никого не стала бы хвалить попусту.
– Поскольку упоминать ее настоящее имя как-то… сама понимаешь, будем называть ее «Кумир-сэнсэй» – нет, «Мадонна-сэнсей», как красавицу Сёва.
– Тогда это как в «Мальчугане» Нацумэ Сосэки, и уже не Сёва, а Мэйдзи.
– Ну, вот и пусть. По правде говоря, образ как раз такой и был.
В этом выражении прошедшего времени – «такой и был» – Каэдэ ощутила какой-то холодок.
– По-моему, такое порой случается на любом рабочем месте: появляется невиданная красавица, и все ее коллеги приходят в волнение, да? Наша школа не исключение, вели себя так, словно спятили, не только, разумеется, холостые учителя-мужчины, но если уж начистоту, то и папы учеников… и почему-то сохранялось ощущение чего-то надвигающегося и тревожного.
– Ясно.
– Если уж на то пошло, ты, Каэдэ, тоже по-своему красива, верно? Но тревожную обстановку в школе не создаешь.
Каэдэ замахала руками – «нет-нет, что ты!» – и перед ее мысленным взором тут же возникло улыбающееся лицо Иваты. Повторив «нет-нет» еще раз, она попросила Мисаки продолжать.
– А потом, примерно этой весной, с лица ранее жизнерадостной Мадонны-сэнсэй вдруг пропала улыбка. По слухам, у нее, видимо, возникли какие-то нелады в личной жизни, а какие именно – неизвестно. Но к сезону дождей она начала все чаще пропускать рабочие дни, и стало ясно: это «что-то» все-таки случилось.
– М-м… – Каэдэ решительно кивнула.
Вспоминая себя недавней выпускницей на второй год работы, она представить не могла, чтобы в то время вдруг начала часто пропускать целые дни.
– А потом настал тот самый день – последний учебный в первом триместре, до летних каникул осталось всего ничего. – Мисаки понизила голос, словно опасаясь, что окружающие ее подслушают. – Только что объявили, что сезон дождей закончился, день выдался страшно жарким, с высоким и чистым голубым небом. На попечении Мадонны-сэнсэй находились тридцать учеников четвертого класса, четвертым уроком в расписании значилось плавание. До сих пор помню радостные крики детей из ее класса, находившегося рядом.
Ощущение этой атмосферы было знакомо Каэдэ. Когда она объявляла: «Всем переодеться и собраться у бассейна!» – от радостных откликов детей ее губы неизменно сами собой растягивались в улыбке. В такие моменты она думала, что с работой ей по-настоящему повезло.
– Итак, урок плавания начался. Вот теперь, наверное, понадобятся рисунки, чтобы объяснение получилось наглядным. Минутку… – Мисаки извлекла ручку и ежедневник из довольно вместительной сумки-тоут, гармонирующей с ее миниатюрной фигуркой.
Пользуясь бонусной картой сетевого магазина как линейкой, она на редкость быстро и умело начертила план территории вокруг бассейна. Наблюдая за ней, Каэдэ почему-то вспомнила, как раскрепощенно Сики исполнял этюды. Наверное, способности такого рода и называют врожденными.
– Пожалуй, в целом вот так.
Мисаки ловко оторвала листок с законченным планом, положила его на стол и придавила смартфоном, как пресс-папье.
– Далее я буду перечислять события, о которых услышала от детей, в хронологическом порядке, – и она снова открыла ежедневник.
Она явно принадлежала к тем, кто с любой задачей справляется быстро и энергично, и отличалась маниакальным пристрастием к записям.
– Урок начался в одиннадцать пятнадцать. Мадонна-сэнсэй, в свои школьные годы состоявшая в клубе плавания, добросовестно учила подопечных правильно дышать. Четвероклассники совсем разошлись: мальчишки говорили, что «даже в резиновой шапочке и очках учительница выглядела круто», а девчонки, вспоминая ее, – «мне бы такую фигуру».
И ничего удивительного. Типичный четвертый класс.
– Наверное, фигура у Мадонны-сэнсэй была хорошая именно потому, что она входила в команду школы по плаванию. В одиннадцать сорок она дунула в свисток и объявила: «Всем спасибо! Последние двадцать минут урока – свободное время!»
Можно себе представить, какие после этого поднялись радостные вопли. Что в прежние времена, что в нынешние – дети обожают карри в школьной столовой и свободное время в школьном бассейне. Тем более что урок плавания стал последним перед началом летних каникул, так что день для бассейна подходил как нельзя лучше.
– По-видимому, дети начали играть все вместе на трех дорожках, которые справа на плане обозначены цифрами от одного до трех. Одни играли под водой в «камень, ножницы, бумага», другие состязались, кто быстрее проплывет кролем и брассом, и наверняка страшно расшумелись.
Мисаки глотнула минералки с газом из своего стакана. Эта вода напомнила Каэдэ прозрачность бассейна в разгар лета.
– Ровно в двенадцать раздался звонок с урока. Дети, конечно, продолжали шуметь и резвиться, и тогда Мадонна-сэнсэй, стоявшая в пункте «А» плана, свистнула. И несколько раз широко взмахнула обеими руками перед собой – этот жест означал «выходите из воды!» Дети явно нехотя вышли из бассейна в пункте «В». Оставалось только принять душ и вернуться в класс. Но в этот момент послышался такой плеск, будто кто-то прыгнул в воду. Дети так и подумали, когда оглянулись, – что «учительница поплавает еще немного, оставшись одна».
– Она ведь занималась раньше плаванием. В том, чтобы порадовать себя немножко, нет ничего плохого.
– Верно, но разве учителю не полагается обязательно проверять после урока плавания,
