Проклятье египетского жреца - Виктория Лисовская
– Мне было ненамного больше, когда я вступил в поход против Керме! Но ты прав, ни Тутмос, ни Аменхотеп не могут сейчас сражаться, но что же тогда делать?
– Мы можем отправиться к чудищу, но только для того, чтобы взглянуть в Книгу Тота, там есть рецепт исцеления от любой болезни.
– Хорошо, если это поможет, я готов! Вели седлать коней! – взгляд Аменхотепа метал молнии, но голос его был совершенно спокоен.
Июнь 1869 г. Санкт-Петербург
Плотно отобедав ухой и расстегаем с рыбой, Аристарх Венедиктович снова завалился спать, объяснив это тем, что нормально отдохнуть ему Глафира не дала.
Глафире это было на руку, она, услыхав богатырский храп из спальни хозяина, быстро собралась и отправилась в гости к князю Оболенскому.
Это ему, Аристарху Венедиктовичу, нужна была протекция для визита к уважаемому и богатому меценату, а Глафира – баба простая – без всяких волнений постучала в дворницкую.
Дверь открыла высокая статная женщина с недовольным выражением лица:
– Че нать? Че к благородным людям в двери ломишься?
– Здрасти, – прочирикала Глаша и улыбнулась самой глупой улыбкой, на какую была способна. – Я по объявлению, – помахала она перед носом женщины газетой. Расчет Глафиры был прост: еще у Муратовой Дмитрий Аркадьевич жаловался, что недавно приехал из Москвы и все не может найти нормальную прислугу в дом.
Открывшая дверь снова скривилась, как будто проглотила целый кислющий лимон.
– А… в служанки метишь? Ну ладно! Бумаги с собой? Рекомендации от бывших хозяев есть?
– Конечно, есть, все есть, – Глаша затрясла свернутыми в трубочку бумагами. Разумеется, они были пустыми, Глафира позаимствовали их в ящике стола господина Свистунова.
Женщина внимательно оглядела Глафиру, оценивая ее внешний вид. Видимо, девушка ей понравилась, она поцокала языком, попросила Глашу повернуться, попрыгать на месте, а потом все-таки кивнула.
– Ну ладно, заходи. Хозяин Дмитрий Аркадьевич любит хорошеньких, но не боись, – поспешила она успокоить опешившую от удивления Глашу. – Не боись, хозяин не злой, он не обидит, а если ты ему понравишься – то и подарок может преподнести.
Глафира отрицательно замотала головой.
– Нет, вы не поняли. Я горничной хочу устроиться, – залепетала она.
– Нет, это ты не понимаешь, в какой дом можешь попасть. Ступай за мной, – женщина буквально втащила Глафиру за собой в просторную гостиную.
Глаша пригладила волосы и решила разобраться на месте.
На шум в комнату вошла пожилая женщина с идеально прямой спиной и идеально причесанными седыми волосами и сразу же с упреками налетела на новую знакомую Глаши.
– Аксинья, ты где там копаешься? Я тебе поручила на стол накрывать, – замахнулась она сучковатой палкой.
– Ой, Авдотья Ермолаевна, тут это… к вам… пришла… девушка работу ищет… – потупила взгляд Аксинья.
– Девушка? Это ты, что ли? – придирчиво оглядела Глашу старуха.
Глафира уверенно кивнула.
– Как звать тебя?
– Глафира. У меня бумаги есть. Сейчас, – Глаша полезла за пазуху.
– Не нужны мне твои бумаги. Не это главное, – махнула рукой Авдотья. – Слушай сюда, Глафира, ответь мне сразу – чем можно отстирать винные пятна с сюртука шерстяного?
Глаша не успела ответить, как старуха снова налетела на Аксинью.
– А ты чего стоишь столбом, окаянная? А ну марш в столовую, девкам помогай. Лишних рук не хватает.
Ту словно ветром сдуло.
– А ты что молчишь? Не знаешь, так и скажи.
– Почему не знаю? Знаю, – уверенно ответила Глаша. – Винные пятна хорошо убирает сок лимона.
– Хм… Хорошо, а если нет лимона под рукой? – хитрый прищур старческих глаз.
– Тогда солью потереть следует, соль всегда на кухне имеется, – Глаша лукаво улыбнулась.
– Хорошо, чертовка. А сколько яиц следует добавить в классический рецепт кулебяки?
Тут Глафира еле сдержалась, чтобы не рассмеяться – только сегодня утром она готовила классическую кулебяку и знала рецепт наизусть.
– Не более трех яиц, а то тесто не поднимется, – смело ответила она.
– Ну ладно, сойдет, – старуха наморщилась, придумывая новый каверзный вопрос. – А подскажи мне, голубушка, когда нужно для господ вещи прачкам относить? Как часто это нужно делать?
Глафира снова сразу же ответила:
– Всем служанкам известно, что прачки, по крайней мере у нас в Петербурхе, принимают вещи в начале месяца – с первого числа по пятое. То есть вещи господ через неделю можно нести.
Старуха изобразила нечто похожее на улыбку и только собралась что-то спросить, но тут импровизированный экзамен прервал громкий шум: с лестницы в прихожую свалились двое мальчишек лет шести в белых сорочках, выглядывающих из просторных штанов. За ними по лестнице слетела разлохмаченная гувернантка, которая сквозь зубы ругалась по-французски на сорванцов.
Глафира немного понимала французскую речь и опять еле удержалась от улыбки, увидев гримасы гувернантки, пытающейся поймать барчуков.
– Егор Дмитриевич, Федор Дмитриевич, mes chers[4], – хватала их за руки гувернантка, – пойдемте в класс, plus vite, plus vite[5], наш урок еще не закончен! Ну, Федор Дмитриевич, вы что делаете? – чуть не ревела она.
Один из мальчишек демонстративно показал учительнице язык, а второй заканючил:
– Мадам Изольда, мы устали, я есть хочу. Я пить хочу. Авдотья, порежь мне яблочко, – завопил он, увидев управляющую.
– Конечно, Егор Дмитриевич, не извольте волноваться. Поднимайтесь в класс с Изольдой Жановной, сейчас вам все принесут.
– И лимонад захвати, – заявил второй мальчишка.
– Конечно-конечно, – служанка низко поклонилась.
Изольда Жановна подхватила своих учеников с двух сторон и медленно и спокойно поднялась на второй этаж.
Авдотья проводила процессию внимательным взглядом, а потом кивнула Глафире.
– Слушай меня, если хочешь работу – вот тебе задание. Сходи на кухню к девушкам, попроси у них яблок и лимонада для барчуков. Скажи, тебя Авдотья послала. Яблоко почистишь и порежешь на восемь частей и отнесешь на второй этаж к Изольде Жановне. Вторая дверь от лестницы, там увидишь. Ты все поняла? Если все в точности выполнишь, подумаем над твоей кандидатурой.
Глафира кивнула и отправилась на кухню за перекусом для барчуков.
Египет. XIV век до н. э
И вот, как и пятнадцать лет назад, по огнедышащей пустыне, подставляя лицо пыльному ветру, вместе со своими телохранителями и жрецом Хапу передвигался на белом скакуне фараон-Солнце Аменхотеп Великий.
Сидя в седле, он вспоминал события минувших лет и в глубине души готовился к встрече с чудовищем. А может, ничего этого и не было? Может, все приснилось юному наследнику там, в пустыне, возможно, солнце напекло голову – вот и невиданный сфинкс, любящий загадки, предстал ему во сне?
Но
