Стрела Гильгамеша - Наталья Николаевна Александрова
Надежда достала мокрую тряпку, и тут откуда-то из-за шкафа высунулась давешняя разбитная девица, которую она видела курившей во дворе.
— Ушла ведьма наша? — спросила она опасливо.
— Ага, а как тебя угораздило? — Надежда снова чихнула.
— Сама не знаю… Парень продинамил, с утра все из рук валится.
— Ну ничего, ты молодая, парней на твой век хватит! — Надежда ловко замела пудру и протерла пол.
— Спасибо тебе… Извини, ничего нет, вот разве что сигаретой могу угостить.
— Ладно, потом сочтемся!
Надежда машинально взяла две сигареты и выкатила тележку в коридор. Потом зашла в очередную комнату, где на вешалках висели черные траурные костюмы и платья, среди которых мелькнуло яркое пятно — знакомое малиновое пальто.
То самое пальто, в которое была одета женщина, изображавшая вымышленную жену Венедиктова. Еще Мариной себя называла, зараза такая, совершенно человека измучила.
В комнате никого не было, и под влиянием неосознанной идеи Надежда схватила это пальто, сложила его и спрятала на своей тележке под банками и коробками с моющими средствами. А интересно, как теперь зловредная брюнетка обойдется без пальтишка? Психоаналитик-то дал установку на малиновое, так если она что другое наденет, то установка может не сработать…
И новоявленная уборщица продолжила обход «Тенистого уголка».
Открыв очередную дверь, из-за которой тянуло могильным холодом, Надежда увидела просторное помещение, разгороженное плотными черными полотнищами. Она отодвинула одну из занавесок и невольно вздрогнула: перед ней на металлической каталке лежал мертвец с недовольным высокомерным лицом. На нем был черный костюм и галстук в унылую полоску.
Надежда дернула следующую тряпку — в закутке стояла такая же каталка, но на ней лежал не какой-то незнакомый покойник, а Кирилл Николаевич Венедиктов.
В первый момент Надежда подумала, что Венедиктов тоже мертв и теперь ждет погребения, но потом заметила, что он дышит. Значит, не помер, а спит или лежит без сознания.
— А он-то как здесь оказался? — пробормотала Надежда и хотела уже подойти к Кириллу Николаевичу, чтобы разбудить его, но тут у нее за спиной раздались быстрые шаги.
Надежда испуганно оглянулась.
У нее за спиной, с красным от гнева лицом, стояла Ирина, секретарша психоаналитика.
Бросив взгляд на Надежду, прошипела:
— Ты что здесь делаеш-шь?
— Что-что… Известно что! Уборку делаю! — недовольным голосом ответила Надежда. — Все вы тут только мусорите, а мне убирать! Вас много, а я одна! И каждый норовит напачкать!
— Сюда не суйся! — огрызнулась Ирина. — Здесь мы и без тебя отлично управимся!
Судя по всему, Надежду она не узнала, это было хорошо.
— Одна говорит — убери, другая — не убирай… — напоследок проворчала Надежда не своим голосом и вышла в коридор.
Надо же, оказывается, главная тут Ирина, а психоаналитик на подхвате, только в транс пациента вводит и установки дает, да и то не слишком в этом деле преуспевает. Ладно, походим, посмотрим, может, что и выясним, подумала Надежда. И едва не столкнулась с еще одной знакомой — той самой мадам, которая изображала жену Венедиктова.
Женщина скользнула по Надежде невидящим взглядом и скрылась за очередной занавеской.
— Да тут, похоже, все в сборе… — пробормотала Надежда, озираясь по сторонам.
И вдруг увидела еще одно знакомое лицо — по коридору быстрым шагом шла Мария.
Она приблизилась к Надежде, явно ее не узнавая, и проговорила озабоченным тоном:
— Извините, я, кажется, заблудилась… вы не подскажете, как отсюда выйти?
Вместо ответа Надежда схватила подругу за локоть, втащила в какое-то пустое помещение и прошипела:
— Тише! Тут, кажется, все уже собрались!
— Вы кто? — пролепетала Мария, вырывая руку. — Что вам от меня нужно?
— Ух ты! Как я хорошо замаскировалась! — удовлетворенно хмыкнула Надежда. — Даже собственная подруга меня не узнает!
— Что?! — Мария уставилась на нее и ахнула: — Надя, это ты, что ли?
— Ну наконец-то!
— А что ты здесь делаешь?
— Могу спросить тебя о том же.
— Я же говорила тебе — пришла на похороны одноклассницы.
— Ну и как похороны?
— Закончились скандалом. Представляешь, такую драку устроили, я еле вырвалась.
— Круто! А я тут под прикрытием. Устроилась уборщицей. По совместительству. Ох, и неблагодарная же работа! Каждый норовит обхамить!
— Кстати, Надя, я узнала, у кого отрезали тот самый палец, который прислали Венедиктову. У моей бывшей одноклассницы Ларисы. Ей, конечно, уже все равно, но какие же безобразия тут творятся!
— Между прочим, сам Венедиктов тоже здесь, — сообщила Надежда. — Только он пока что не в лучшей форме.
— Что ты имеешь в виду?
— Пойдем, покажу. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать!
Она вернулась в разгороженный занавесками зал, но не стала заглядывать за полотнища, а поднялась по узкой железной лесенке на опоясывающую зал галерею. Мария последовала за ней.
Поднявшись наверх, Надежда опустилась на четвереньки и подобралась к самому краю. Мария пристроилась рядом.
Отсюда можно было заглянуть в разгороженные отсеки. Почти в каждый — во всяком случае, Надежда сразу увидела ту секцию, где на каталке лежал бесчувственный Венедиктов. А еще через несколько секций от нее в кресле сидела женщина, выдававшая себя за жену Венедиктова.
Она нервно курила и стряхивала пепел прямо на пол. На плечи ее было накинуто зеленое пальто с выцветшим меховым воротником, потому что просто так сидеть было холодно. Рядом с ней стоял молодой мужчина в черной униформе похоронного бюро.
Надежда снова перевела взгляд на Венедиктова. Возле него стояла Ирина, то и дело поглядывая на часы.
Занавеска откинулась, и в тот же отсек вошел кровавый карлик — так про себя Надежда называла Конрада Карловича, судя по всему, заправлявшего в «Тенистом уголке».
Он что-то сказал Ирине, но из-за расстояния Надежда не услышала. Зато вспомнила, что помимо прочих шпионских инструментов Боб дал ей направленный микрофон. Она еще сомневалась, пригодится ли он. Вот и пригодился.
Надежда достала микрофон из сумочки, направила его на секцию, где лежал Венедиктов, надела наушники.
— Что это? — шепотом спросила Мария.
Надежда молча протянула ей один из наушников, и теперь они обе могли слышать, о чем разговаривают внизу.
— Мы доставили его, как вы велели, — говорила Ирина карлику, — но мне кажется, что он не готов.
— Ничего, мы его сейчас быстро доведем до кондиции! Дайте ему нашатыря!
— Но, Конрад Карлович, нельзя так резко приводить его в сознание. Это может нарушить равновесие психики…
— Нахваталась от своего шефа! — огрызнулся карлик. — Не грузи меня этой вашей психологией! Мне уже надоело! Я буду действовать своими методами! Буди его!
— Как скажете. — Ирина пожала плечами, достала флакон, капнула на ватный тампон и
