Рафин - Юлия Широкова
И это была не единственная причина. Дело в том, что накануне со мной случился приступ ревности. Хотя вроде бы всё было хорошо. Слишком хорошо. Мы с Костей проводили вечер за просмотром научно-популярной передачи – что-то там про тайны мироздания. Оказалось, что его волнуют тайны мироздания. Я сделала вид, что меня они тоже интересуют. На самом деле мне просто нравилось сидеть с ним в обнимку на диване, ощущая запах и теплоту его тела. И тут мой взгляд упал на его татуировку, через которую, если присмотреться, всё ещё просвечивает силуэт его бывшей. И в мою голову гремучей змеёй заползла мысль – а с моим лицом или хотя бы именем он татуировку когда-нибудь сделает? Вряд ли. Сильнее всего мы любим того, кто причиняет нам боль. Или того, кто никогда не будет нам принадлежать. Наверное, всё человечество состоит из грёбанных мазохистов, поэтому шансов на счастливую любовь, о которой мы все так мечтаем, у нас практически нет!
Он почуял, что теряет её любовь – она разочаровалась в нём или это начало происходить без каких-либо объективных причин, и тогда он стал сходить по ней с ума. Резко захотел на ней жениться (хотя до этого они были вместе два года и он почему-то не спешил узаконить их отношения), понаделал татуировок и принялся закатывать ей дикие сцены ревности. Знакомая история. Кое с кем из моих бывших отношения развивались по тому же сценарию. Все они говорят, что хотят найти женщину, с которой им будет психологически комфортно, а потом привязываются к той, которая их мучает, с которой редкий день обходится без ссор, которая их ни во что не ставит.
Проблема в том, что мы с Костей, похоже, действительно подходим друг другу! Отношения развиваются легко, гармонично, без каких либо напрягов, мы ещё даже ни разу не поссорились. Нет, так не пойдёт! Надо что-нибудь придумать. Надо заставить его как-нибудь страдать. Ну, или хотя бы ревновать.
Будто почуяв что-то, либо просто заметив, что я не смотрю на экран, он поинтересовался:
– О чём ты думаешь?
– Ни о чём, – быстро ответила я. Не годится – звучит подозрительно, люди всегда о чём-нибудь думают. – Я думаю о том, как мне хорошо с тобой.
Итак, я согласилась встретиться с Никитой, не только потому, что мне захотелось отплатить ему за нанесённые мне когда-то сердечные раны, но и чтобы заставить Костю ревновать. Собираясь на встречу, я уже предвкушала, как вернувшись, с невинным видом буду рассказывать – вот мол, позвонил мой бывший, умолял о встрече, чуть не рыдал в трубку, мне стало его жалко, поэтому я согласилась, но… Короче, пусть примет к сведению, что мой бывший пытается меня вернуть, что я ещё кому-то нужна. Может быть, это заставит его хотя бы немножко понервничать?
Мы договорились встретиться с Никитой на Патриарших прудах. Увидев его – красивого, загорелого и грустного, я всё-таки что-то такое почувствовала… И мне расхотелось быть жестокой. Я расспросила его о том, как прошли съёмки, поинтересовалась, есть ли новые предложения по работе. Рассказала о том, что моим романом заинтересовалось одно издательство. Потом он взял меня за руку и обнял. Я позволила себя обнять. И душа снова наполнилась болью. Когда он попытался поцеловать меня, я его оттолкнула. Села на скамейку и пожалела о том, что согласилась на эту встречу. Сказать, глядя в глаза человеку, которого ты когда-то любила, что ты его больше не любишь, не так-то просто!
– Я соскучился. Вернись ко мне. Обещаю – больше никаких селфи с девицами! – он говорил нежно, с улыбкой.
– Я живу сейчас здесь неподалёку с другим мужчиной, – ответила я.
– С Рафиным?
– Так ты знаешь?
– Видел ваши фото в интернете. Ты с ним, потому что любишь его или потому что он звезда?
О своей любви к Рафину я ещё никому не говорила, даже ему самому, поэтому я ответила уклончиво:
– Я ему верю. А тебе уже нет. А ещё мне хорошо с ним. А ты чуть ли не с первой встречи только и делал, что мучил меня.
– Ты не ответила на мой вопрос.
– Ответила. Не о чем больше говорить.
Я встала со скамейки и попыталась уйти, но Никита схватил меня за руку. Начал говорить агрессивно, напористо. Я поняла, что он совершенно не испытывает никакой вины из-за своей интрижки, напротив, злится, что я посмела его бросить из-за такой ерунды, да к тому же успела найти себе другого. Особенно его задевало то, что этот другой его коллега, только гораздо более успешный.
– Ты думаешь, Рафин не будет тебе изменять? На меня каждая вторая вешается, хотя мне нечего им предложить, кроме смазливой рожи, а под Рафина вообще каждая встречная будет пытаться подлезть! И ты думаешь, он откажется от какой-нибудь двадцатилетней красотки ради женщины, которой уже под сорок и которая вот-вот выйдет в тираж? Удивительно, что он вообще на тебя повёлся!
Мне захотелось врезать ему по смазливой роже, но я сдержалась, решив ударить словом.
– Он не только, как актёр гораздо талантливее тебя, он и как любовник в сто раз лучше. Он нежный и страстный. И после секса он бывает весел, а не отстранён. С ним я чувствую себя особенной и желанной. Такому мужчине можно многое простить.
Я выбежала из парка и торопливо пошла по бульвару. Улица была тиха и пустынна, кое-где уже начали зажигаться фонари. “Постой!” – крикнул Никита мне вслед. Я оглянулась. Он остановился, чтоб прикурить сигарету. В этот момент я поразилась его сходству с Рафиным. Он даже одет был так же, как Костя во время нашего первого свидания. Я снова пошла по бульвару, чувствуя, что Никита идёт следом.
