Алина Кускова - Амурное злодеяние
– Вы это, Селиванова, после отчета цветами бросайтесь, – испуганно сказал главбух, тараща на парня глаза, вооруженные толстыми линзами.
– А я что сделаю?! – Светлана подошла к юноше, расписалась в бумаге и взяла букет.
– Внутри карточка, миледи, – изрек юноша и подмигнул Селивановой.
В другой раз она бы возмутилась, но сегодня – укатала Октябрину по полной программе с помощью… Она достала карточку и ничего не поняла.
«Жду тебя романтическим вечером на крыше дома. Готовлю сюрприз». Вместо подписи стояла какая-то размашистая закорючка.
– Романтический вечер на крыше, – задумалась Селиванова.
– С Карлсоном, что ли? – хихикнула Октябрина.
– Да, – совершенно серьезно кивнула бухгалтерша. Ох, врать-то она умела! – С Карлсоном Аббой, он из Швеции проездом.
– Что вы говорите, иностранец?! – Очки главбуха полезли на лоб.
Светлана и сама была несколько удивлена.
Но распространяться о том, что она не знает, кто прислал ей букет и пригласил на романтическое свидание, было глупо. Пока Селиванова бегала в поисках вазы (до этого момента ей цветы в бухгалтерию никто не приносил) и наливала в вазу воду, она успела обдумать положение дел.
Итак, мужчина приглашает ее на романтическое свидание. Очень похоже, что этот мужчина – бывший жених Ростов. Не зря мартышка ревнует Светлану к нему, ох не зря. В записке сказано, что он будет ждать ее на крыше дома. Понятно, что ее дома, а не того, в котором он живет с новой пассией. Вечер Вадим называет «романтическим», из чего следует, что выяснения отношений он не хочет. Он хочет романтики. В обычной жизни Ростов не был склонен к романтическим проявлениям, считал их женской придурью. Что-то изменилось? Правильно, он пожил с дылдой Мартыновой и наконец-то понял, какую женщину потерял в лице Селивановой. Понял и хочет вернуть прошлое. Но хочет ли этого Светлана?
Изумительный букет: лилии с розами, такое сочетание ей всегда нравилось. И ваза в тон: розово– белая. Селиванова вздохнула, ваза нашлась у секретарши Королевой, той цветы дарят чаще. Светлане тоже нужно купить в кабинет вазу, чтобы не отвыкать от прекрасного. В случае чего можно покупать себе по одной розочке – для поддержания куража и хорошего настроения.
Светлана почувствовала, что с хорошим настроением у нее возникла проблема, и решила выйти в коридор – покурить и подумать.
Нет, она была счастлива оттого, что сумела уколоть ушедшую с завистью в глазах Октябрину, но на душе скребли черные кошки. Не верилось в то, что Ростов наконец-то осознал, каким придурком был, расставаясь со Светланой. В свете последних довольно странных, если не сказать – неприятных, происшествий, его поведение никак не тянуло на романтическое, оно больше походило на откровенный подхалимаж. Ростов узнал, что Селиванову защищает частный сыщик Василькова, и откровенно испугался, начал совершать неадекватные поступки – звонить, дарить бывшей подруге розы с лилиями, назначать романтические свидания…
Почему она думает обо всем этом во множественном числе? Ей, как любой нормальной девушке, хочется, чтобы все это повторялось постоянно!
Селиванова вернулась за свой стол, где теперь вместе с компьютером громоздилась ваза с цветами, и окунулась в аромат. Завораживающий запах погибающих цветов был обманчиво прекрасен. Обман! Вот в чем кроется правда! Бывший жених решил заманить ее в ловушку.
Однако как отлично он все придумал!
Раззява Селиванова, ослепленная его цветами и вниманием, без оглядки бежит на крышу своего дома. Там Ростов встречает ее с гипсовым Амуром в твердой и решительной руке, бьет доверчивую Селиванову по голове и исчезает с романтического свидания. Селиванову никто не ищет пару часов, ее телу хватает времени для того, чтобы остыть и упокоиться. Светлана всхлипнула.
Огурцов поглядел на нее сквозь мутные стекла очков и укоризненно покачал лысой головой.
– Я думаю о квартальном отчете, – отмахнулась Селиванова.
– О квартальном отчете думать еще рано, голубушка, – скривился главбух.
– Зато о балансе никогда нельзя забывать, – вздохнула Светлана.
Баланс – вот оно, ключевое слово, потому он и приглашает ее на крышу!
Светлана живо представила, как вбегает радостная на чердак (ага, нужно еще ключ от него найти! Ростов все предусмотрел заранее!), получает по рыжей головушке и, качаясь от потери сознания, делает шаги в сторону бездны. После чего ее бездыханное тело находят внизу, и лейтенант Барсуков озвучивает Василисе версию, по которой гражданка Селиванова помутилась рассудком и решила покончить жизнь самоубийством. Ростов, разумеется, успевает к этому времени благополучно покинуть место преступления.
Как хитро он все придумал, подлец и негодяй!
Но Василькову не проведешь на мякине, она стреляный воробей, выудит эту тухлую рыбу на поверхность! Погибать в расцвете сил и возможностей Селивановой отчего-то не хотелось. Но и не пойти на якобы романтическое свидание она не могла! Женское любопытство влекло ее в самую гущу событий, там она смогла бы убедиться в коварстве бывшего жениха!
Селиванова представила, как она, стукнутая по голове статуэткой, поворачивает лицо к Ростову. Он, обжигаясь ее пронизывающим взглядом, пятится, пятится… И внизу находят его безжизненное тело. Барсуков обнародывает версию, по которой Ростов совершил самоубийство. Не рой другому яму…
Селиванова усмехнулась:
– С балансом все в порядке!
– Ну-ну…
Ее так и подмывало ответить главбуху: «Баранки гну!» – но Светлана сдержалась. Некомпетентность и лень начальника давно вызывали в ней стойкое отвращение, переходящее в дерзость. Главбух терпел только потому, что знал – без Селивановой он как без рук.
Снова ее отвлекает!
Значит, сегодня вечером Светлане предстоит гибель от рук негодяя. Она должна подготовиться: забежать в парикмахерскую, сделать укладку, освежить маникюр, купить новые чулки со стрелочкой, хочется найти черные, но прозрачные… Лучше бы поменять красные шпильки на что-то менее вызывающее, лежать в них на асфальте будет неудобно. Впрочем, с красным пятном крови они будут отлично гармонировать. А! Нужно купить новое белье.
Естественно, она будет обороняться, но он же мужчина!
Для обороны она должна взять что-то тяжелое. Светлана скользнула взглядом по кабинету и остановилась на мраморном пресс-папье главбуха.
– Аркадий Тимофеевич, – заявила она, – одолжите ваше пресс-папье на один вечер.
– А вам зачем? – удивился Огурцов.
– Я им человека убью, – призналась Селиванова.
– Вечно вы, голубушка, шутите, – не поверил тот, – берите, только утром верните на место, я к нему привык. Октябринушка подарила.
Светлана взяла будущее оружие самообороны и спрятала его в сумку.
Оставалось разослать знакомым прощальные эсэмэски, но при этом так составить текст, чтобы в случае положительного исхода дела никто не понял, что к чему. Этим она и занялась.
В одном Селиванова была уверена: Васильковой говорить про романтическое свидание она не станет. Василиса собиралась вечером поехать к знакомому фотографу, значит, пусть едет. Светлана позвонила ей и сказала, что сама доберется до дома засветло. По большому счету она не соврала, просто не уточнила, до какого дома будет добираться.
В глубине души, где-то очень глубоко, Светлана надеялась на то, что Ростов все понял и осознал. Какой же тогда она предстанет перед ним дурой, если придет на романтическую встречу с частным сыщиком! Лучше она придет с пресс-папье.
Василиса ехала на встречу с Радиком Кудрявцевым. Он славился необыкновенным умением запечатлевать на свой навороченный цифровой фотоаппарат все, что движется, с любых ракурсов и положений – по желанию клиента. Еще одним важным свойством гениального парня было гробовое молчание, которое он обещал всем, кто пользовался его услугами. Но Радик принимал не все предложения, от некоторых он по понятным лишь для него причинам отказывался. Василиса подготовилась к разговору и ждала от парня согласия.
В тесной квартирке на седьмом этаже обычного жилого дома фотограф оборудовал мастерскую.
Дверь в нее была открыта, Василиса прошла внутрь, перешагивая через многочисленные провода и странную для ее глаз аппаратуру. Она услышала голос Кудрявцева из-за двери, ведущей в комнату:
– Крошка, куколка, давай, давай быстро! Раздеваемся, раздеваемся, скидываем все, скидываем! Принимаем позу! Вот так, отлично! Ножку выше, еще выше, очень хорошо!
Василиса засомневалась, стоит ли открывать дверь? Может быть, подождать, пока за стенкой завершится процесс? В любом случае она окажется третьей лишней. Нет, все-таки творческие люди довольно рассеянные, нужно закрывать дверь квартиры, чтобы чужие люди не стали свидетелями всяких непристойностей. Василиса тяжело вздохнула, когда услышала продолжение:
– Покажи, как его ненавидишь! Покажи, как он тебя достал! Сожми его в кулаке, сожми!
