Тера - Паутина прошлого
— Что со мной? Чем вы меня отравили?
— Если тебя так это интересует, — мужчина усмехнулся, — это был Валиум, галлюциноген и кое-что от меня лично. Не мог же я позволить тебе умереть настолько легко. Говорят, галлюцинации способны довести человека до безумия, иногда из-за этого убийца может видеть всех, в смерти кого он виновен. А ты? Что видела ты? Призраки не мучили?
Прикрыла глаза я изо всех сил постаралась отвернуться, чтобы не видеть его, не слышать этот голос.
— Я ничего не видела.
— Я так и думал, — он склонился надо мной, совсем близко, так, что я смогла почувствовать на своем лице его дыхание, — значит, совесть тебя не мучает?
— Пошел ты! — понимая, что мне нечего терять, зло прошептала я.
— Как грубо, — было видно, что его забавляет моя реакция, мои попытки скрыть страх, — женщина не должна грубить. Особенно тому, от кого зависит ее жизнь.
— Пошел ты! Пошел ты! Пошел ты! — с каждым сказанным словом я чувствовала себя менее скованной и более свободной. Вот сейчас он сбросит с себя это пугающее спокойствие и, наконец, рассвирепев, чем-то себя выдаст. Или убьет… Хотя, по его же собственным словам он приготовил для меня что-то другое.
Он положил руку в перчатке мне на шею и легонько сжал. Я замолчала, так и замерев с полуоткрытым ртом.
— Тсс, — он поднес палец к губам, делая мне знак замолчать, — ты же не хочешь разбудить своих друзе? Кто знает, чем может закончиться наша с ними повторная встреча?
— Ублюдок! — выдавила я.
Его взгляд прошелся по моему лицу, спустился ниже и я перестала дышать, остро ощущая, что бретелька моей пижамной майки сползла, оголив плечо.
Несколько секунд он просто смотрел не мигая, потом грубо перевернул меня на живот, и завел руки за спину. Я почувствовала прикосновение веревки и резкую боль в запястьях и щиколотках. Нападающий не церемонясь связал, затолкал мне в рот какую-то тряпку и, отстранившись, принялся осматривать дело своих рук.
— Не больно? — излишне заботливо поинтересовался он, — вот и хорошо. Прости, но вынужден тебя покинуть. Не бойся, скоро кто-нибудь из твоих дружков сможет тебя освободить. Я не прощаюсь.
С этими словами он выключил свет и вышел, оставив меня совершенно одну.
За окном начало светать, а я все еще лежала на диване связанная по рукам и ногам, не способная ни пошевелиться, ни позвать на помощь. Да и помощи в ближайшее время ждать было неоткуда. Если этот тип не солгал, парни так же отравлены газом, как и я. Вот только почему-то мне повезло проснуться раньше. Проснуться, и снова увидеть этого человека. Как он сюда проник? Зачем приходил? И почему оставил меня в живых? В какой-то момент мне показалось, что он готов меня придушить, но переборов себя ограничился веревками. Значит, это еще не конец, и самое страшное впереди. А если страшное уже произошло? Я смогла очнуться. Но как же ребята? Слишком долго они были без сознания. А если они мертвы?
Где-то наверху скрипнула дверь и во мне снова проснулась надежда. Звук неуверенных шаркающих шагов достиг лестницы, и я поняла, что кто-то спускается вниз. Стараясь привлечь к себе внимание, я замычала. На миг шаги остановились, но тут же ускорились и через несколько секунд в дверях появился Мишка. Вид у него был плачевный, видимо, не одна я плохо перенесла действие усыпляющего газа. В руках он сжимал пистолет. Когда его глаза сфокусировались на мне, он хрипло вскрикнул и поспешил в комнату, зацепившись за ковер и едва не опрокинув столик. Упав передо мной на колени, он положил пистолет на пол, осторожно вынул кляп и сосредоточился на веревках. Его шумное дыхание заглушало все остальные звуки, и я не сразу поняла, что в комнате есть кто-то еще. Никита стоял у входа, прислонившись к стене, и казалось, что только благодаря этому он до сих пор не падает на пол. У обоих лица были сероватого оттенка, глаза Миши покраснели и налились кровью.
— Что здесь произошло? Это он? Это был он? — голос моего друга выражал страх и нетерпение. Неудивительно. До сих пор наш преследователь не баловал его лично своим вниманием.
— Да, — сплевывая, выдавила я.
— Что он с тобой сделал?
— Усыпил, связал, все как всегда, — выпутавшись из веревок, невольно потерла едва начавшие заживать запястья. Везет мне! Словно сбывается тайная мечта мазохиста.
— Чего он хотел? — настаивал Миша. Рыжик по-прежнему стоял у стены, не произнося ни слова. Казалось, он онемел.
— Сказать забыл. Где охрана?
— Это и мне хотелось бы знать, — со злостью бросил Мишка и, встав, заспешил к выходу из дома. Задержался, видимо оценивая степень риска, и выругавшись, дернул дверь. Она сразу же подалась, впуская в дом свежий морозный воздух октябрьского утра.
Его не было уже несколько минут, казавшихся мне столетиями. Я свернулась клубочком, обхватив себя руками за плечи. Совсем рядом раздавалось тяжелое дыхание Рыжика.
— Он не вернется, — послышался его дрожащий голос.
— Заткнись, — в тот момент у меня не было сил успокаивать кого-то другого. Мне самой нужно было утешение.
А Мишка все не появлялся и мое сознание рисовало пугающие картины, где он погибает, а его убийца возвращается в дом, чтобы расправиться с нами.
Не имея больше сил просто сидеть и ждать, я с трудом встала и двинулась в коридор. Проходя мимо Никиты, наткнулась на его испуганный предостерегающий взгляд, но, проигнорировав его, подошла к двери, не решаясь сделать следующее движение. Если там опасность, я должна быть к ней готова. Осматривая коридор, мой взгляд остановился на темном пятне прямо возле двери ведущей в подвал. Значит, предчувствия меня не обманули, и это был еще не конец. Я медленно продвигалась к подвалу, понимая, что как только увижу что там, моя жизнь изменится. Надежда на то, что удасться выбраться из этой истории без последствий таяла с каждым пройденным мною шагом. Подобравшись к двери, я бессильно приникла к ней, одновременно поворачивая ручку.
Лестница вела вниз, семь ступеней… Он специально оставил свет, чтобы мы сразу могли это увидеть.
Он сидел на стуле с заведенными за спину руками, лицом ко мне. На его голове был целлофановый пакет. Я подошла поближе, и, стремясь хоть чем-то помочь, осторожно сняла целлофан. Его голова слегка склонилась вперед. Слипшиеся от пота и крови волосы упали на лоб, не скрывая следов жестоких побоев. Запекшиеся губы были сведены судорогой, грудь и ноги представляли собой одну сплошную кровоточащую рану. Еще довольно молодой мужчина, лет сорока с небольшим, хотя я могла ошибиться. Весь его облик был переполнен такой нечеловеческой мукой, что я инстинктивно дернулась, желая немедленно взбежать по лестнице, запереть эту дверь и никогда больше сюда не возвращаться. Но, быстро подавив в душе это трусливое желание, шумно вдохнула, тут же об этом пожалев: тяжелый воздух был пропитан запахом крови. Краем глаза я отметила, что его руки туго связаны сзади, ладонями наружу. Человек сидел, не шевелясь, не раскрывая глаз, и глядя на него, я испытывала неловкость и страх. Пульс… главное, нащупать пульс. Он должен быть жив! Он не может умереть… Приложила пальцы к вене на шее и… ничего не почувствовала. Он мертв! Боже мой!
— Никита! — закричала я, опасаясь, что страх и паника помешают моему приятелю спуститься сюда, — ты мне нужен! Быстро!
— Я здесь. О Боже! — не прошло и пяти минут, как Рыжик смог спуститься в подвал и его возглас свидетельствовал о том, что он успел рассмотреть находку, — кто это? Как он здесь оказался?
— Думаю, что об этом мы должны спросить у того типа, который усыпил нас сегодня ночью, — со злостью ответила я, и добавила, — чего стоишь? Нужен врач. Возможно, он еще жив.
Я сама понимал, что это глупо, но не могла просто стоять и смотреть, как передо мной умирает человек. Или уже умер. Нет! — поспешила я уверить саму себя. Если я не могу нащупать пульс, это еще ничего не значит. Просто, нужен врач, и тогда все будет в порядке…
Никита быстро поднялся наверх, я слышала его торопливые шаги, и понимала, что с каждой секундой тает надежда на то, что несчастный выживет. Не желая тратить время, я попыталась развязать ему руки. Мои дрожащие пальцы то и дело соскальзывали с мокрой веревки, но вскоре мне это все же удалось, и я положила бедолагу на пол, не замечая, что вся испачкалась в его крови.
— Какого черта? — Мишке не потребовалось спускаться дальше трех ступенек, чтобы оценить происходящее, — Дерьмо!
Нервно процедив что-то еще, он стремительно развернулся и выбежал прочь. Наверху послышались голоса, и, судя по всему, они принадлежали кому-то из охраны. Минут через десять, когда я уже потеряла всякую надежду дождаться помощи, и решила подняться, ко мне спустился Никита, подавая всяческие знаки, чтобы я молчала.
— Что происходит? — все же шепотом спросила я, — ты вызвал скорую? Они приедут?
