Далия Трускиновская - Коза отпущения
– Сотня будет.
– Конверт чистый есть?
– Найдется.
– Александр Петрович, при вас много денег?
Черенков хмуро посмотрел на него.
Кареев открыл «вольво».
– Скорее, – сказал Артем и первым забрался в машину. – Любую секунду заверещать может.
И кивнул на мобильник.
– Что ж не сказал, что звонка ждешь? – удивился Кареев. – Мы бы его с собой взяли.
– Откуда ж я знал? – в свою очередь удивился Артем. – И брать его с собой было незачем. Отползем-ка за угол…
Он уставился на мобильник, хотя понимал – звонок может последовать и в час ночи, звонка может вовсе не быть…
Черенков сидел хмурый.
– Много пропало? – спросил его Артем.
– Хрен с ними, с деньгами… – пробормотал Черенков. – Разве я ей не давал? Ведь давал! Сколько хотела!
Он повернулся к Артему.
– Слушай… ты ведь хитрый черт!.. Зачем ей понадобились эти деньги? Ведь это – деньги! На них дом купить можно! Настоящий!
– Они не ей понадобились, – объяснил Артем. – Она просто разболтала об этих деньгах. Их слишком легко было получить, понимаешь? И у тебя где-то доллары были, да? В кейсе? Достань пару сотен.
– Ничего себе легко… – прокомментировал Кареев.
– Домашний телефон Инессы и год рождения мог вообще знать кто угодно. А подпись подделать умел только один человек, и дело было даже забавнее…
Если вдуматься, это Инесса подделала подпись…
Тут уж даже у Кареева непроизвольно раскрылся рот.
– Ну, это ты того! – воскликнул невозмутимый Кареев.
– Ты подпись Инессы видел? – спросил его Артем. – Совершенно фантастический росчерк. Можно сказать, высокохудожественный.
Кареев с подозрением взглянул на него – про интерьер он сегодня уже проповедовал, сейчас начнет про графологию…
– Александр Петрович! Доллары-то доставай, понадобятся, – напомнил Артем застывшему Черенкову. – Так вот, что меня удивило – росчерк был без первой буквы имени. «Омель» – и выкрутасы с петлями. Его кто-то придумал, этот росчерк, и репетировал, чтобы получалось непринужденно. Все еще не понял?
– Понял, кажется… – Кареев покосился на шефа. – Ты хочешь сказать, что у нее и у этого Омельяненко…
– Инесса переняла росчерк у своего бывшего мужа Омельяненко, который хорошо рисовал и придумал эту красивую загогулину. Александр Петрович, очнись!
– Не верю, – сказал Черенков. – Похоже на правду, но не верю. Выходит, она с ним встречалась и рассказала ему про вклад?
– Выходит, что так, – подтвердил Артем. – И не рассказала, а похвасталась. Почему-то у вас, у бизнесменов, принято хвастаться.
Губы Кареева чуть дрогнули. Несомненно, это была улыбка.
– Это была не случайная встреча, – продолжал Артем, – и господин Черенков подозревал, что тут не обошлось без Омельяненко. Только господин Черенков не думал, что Инесса забрала все деньги. Он полагал, что в худшем случае она решится пощипывать вклад понемножку… Александр Петрович, вклад был ловушкой?
В машине воцарилось долгое молчание.
– Нет… – сказал наконец Черенков. – У меня другого выхода не было. Я не мог держать эти деньги дома. И не хотел их держать в конторе. Это же смешно…
– Конечно, смешно, – согласился Артем. – Я как профессионал тоже так считаю. Вся история на редкость смешна… Сейчас мы должны убедиться, что деньги попали к Омельяненко и от него – в фирму «Астрал». То, что я рассказал насчет росчерка, – гипотеза. Вам нужны факты. Не занимай мобильник, Вася. Мне вот тоже позвонить нужно, а ничего – держусь.
– Вон там, напротив, автоматы, – подсказал Черенков. – Мы без вас не уедем.
Артем прикинул, что дойти до киоска, взять жетон и позвонить в цирк – минуты три, не больше. Возможно, три минуты мобильник еще помолчит.
Он взялся за ручку дверцы.
– Сиди, – сказал Кареев. – Вот мобильник. Уложись в полминуты.
Артем набрал номер цирковой проходной. Юра и Света не появлялись. Дело попахивало безумием. Нормальный человек не станет пропадать три часа на базаре. А других забот у них в городе вроде нет. Тем более – репетиционное время. Этим-то они дорожат, или как?
Срочно нужно было попать в цирк и расспросить всех про Катю.
Артем положил трубку мобильника и задумался. Он уж совсем было собрался просить Кареева двигаться к цирку, но тут мобильник тихо заверещал.
– Алло! Да, Артем Юрьевич! Я очень рад, Марина Анатольевна, – сказал он незримой собеседнице. – Я ждал вашего звонка. Вы и представить не можете, как я вам благодарен! Куда бы мы могли подъехать, чтобы… Да… Вот и ладушки! Вы что предпочитаете – розы или гвоздики?
Положив трубку, он строго взглянул на Кареева.
– В цветочный магазин – это раз. И к центральному универмагу. В отдел готовой одежды.
Подумал и добавил:
– Возможно, в двести долларов мы и уложимся…
* * *В универмаге была весенняя распродажа. И он показался Артему еще страшнее рынка. На рынке хоть не вопила радиотрансляция.
Сперва он хотел было пойти на встречу с Мариной Анатольевной один. Ну, с Черенковым, которому тоже интересно было бы послушать и посмотреть, на что пойдут его двести долларов. Но и Кареев увязался следом.
И вот они стояли, трое взрослых мужчин, возле кошмарного манекена в китайской пуховой куртке, и уныло смотрели, как суетятся женщины. Цены на эти чудовища были снижены вполовину, но Артем бы не взял такое и бесплатно, разве что для Светы – нужно же ей в чем-то зимой выгуливать прыгучих и игривых псов…
Торговый зал был как буква «Г». Длинный прямоугольник завершался коротким как бы отсеком, и там уж висели действительно хорошие вещи. Скорее всего, как раз туда и собралась Марина Анатольевна. Но Артему было любопытно – не приведет ли она кого за собой. Вот он и пристроился за манекеном.
Не привела.
Когда женщина прошла вдоль прилавка и обернулась в поисках Артема, он вальяжно направился к ней. И, стоя у стенда с дорогими блестящими платками, узнал – да, действительно, деньги получил длинноволосый молодой человек с хвостиком. Он приходил дважды. Такие личности в банк заглядывают редко, вот Марина Анатольевна и обратила на него внимание.
Тогда возле ее стойки была небольшая очередь. Длинноволосый с женщиной встал в очередь, они над чем-то громко смеялись, потом притихли, стали шепотом ссориться, а кончилось тем, что она решительно пошла прочь. Он поспешил за ней, и в дверях их оказалось уже трое – он, женщина и еще какой-то высокий, тоже пытавшийся ее задержать. Как он оказался в операционном зале банка, Марина Анатольевна уже не могла сказать – видно, ничем не выделялся, вот и не бросился в глаза сразу.
Все время беседы Артем вертел в руках конвертик с долларами. Он прекрасно понимал – женщина рискует. Банк опростоволосился – выдал деньги не тому клиенту. И информация об этом ляпсусе банку ни к чему, раз уж он привлекает вкладчиков именно анонимностью вклада.
По ту сторону стенда стояли Черенков с Кареевым. Даже если они и не все расслышали, то главное должны были понять.
Марина Анатольевна четко дала понять – все это она рассказывает Артему, как говорится, «не для печати». И он тоже дал понять – да-да, конечно.
Конверт сам собой переполз из рук в руки. На том и расстались.
Марина Анатольевна ушла первой. Трое мужчин собрались у манекена.
– Ну вот, – первым заговорил Артем. – В сущности, все уже ясно. Маленькая фирма «Астрал» влезла в большие долги. Им нужны были деньги любой ценой.
Омельяненко достаточно случайно узнал про анонимный вклад. Когда он понял, что может получить его и без Инессы, он так и сделал. Но Инесса, очевидно, узнала или догадалась об этом. Возместить вам эти деньги фирма не могла. Основания бояться вас, очевидно, у нее были. Единственным человеком, кто мог выдать Омельяненко, была Инесса…
Тут Артем задумался. Мысль, посетившая его, была довольно-таки неприятна.
– И вот ее нет… – завершил Артем, уже думая совершенно о другом. – Я сделал все, что мог. Я нашел мотив убийства. Выходит, что Катя ни при чем. А теперь пошли отсюда. Смотреть тошно…
И зашагал к выходу.
– «Астрал»… – пробормотал Черенков, и в голосе явственно звучало – ну, держись, «Астрал»!..
– Погоди, – Артема нагнал Кареев. – Куда понесся? Подвезу.
Они спустились вниз и сели в «вольво».
– К цирку, – сказал Артем. – Александр Петрович, ты того… Деньги – это всего лишь деньги. Сегодня – нет, завтра – есть…
Но Черенков не ответил.
Возле цирка Артема выпустили и он понесся за кулисы – разбираться.
Света с Юрой уже часа два как вернулись.
– Я ее, старую дуру, сейчас под выговор подведу! – развоевался Артем. – Сколько раз ей звонил – не приходили да не приходили!
– Да не трогай ты ее, Артем, – вступился за вахтершу Юра. – Мы же через ворота вернулись. Грузовик с сеном проезжал – ну, и мы проскочили. Вот она и не знала, что мы уже пришли.
