Алессандро Периссинотто - Моему судье

— Бывало дважды. Первый раз в Хельсинки. Увидел в музее типа, с которым за год до этого в Эдинбурге мы делили комнату в общежитии. И еще — пару лет назад. На Центральном вокзале в Милане обращаю внимание на японское семейство: папа, мама и дочка лет двадцати. У дочки темные очки в совершенно жуткой оправе — желто-зеленой. Через день еду в Шамони—и кого я вижу? Японское семейство, созерцающее Монблан.

— Со мной тоже такое часто случается. Например, вон тот человек.

— Какой?

— Да вон, в желтой рубашке с закатанными рукавами. Сегодня утром, пока ты снимал деньги, он сидел на террасе в кафе рядом с нами, помнишь бар, где я смотрела цены? Ну вот. В таком огромном городе два незнакомых человека постоянно встречаются, в этом есть что-то сверхъестественное, да?

— Сверхъестественного я всегда побаивался.

— И я, по правде сказать.

Она опять стиснула мою руку и улыбнулась:

— Пошли?

— Пошли.

Мы снова оказались на одном из безликих проспектов и поравнялись с магазином оргтехники.

— Не возражаешь, если заглянем на минутку? — спросил я.

— Да что ты. Только в четыре у меня встреча.

— Я недолго. Лишь бы продавец попался толковый.

Продавец попался толковый.

— Мне нужен ноутбук, выше среднего уровня. Меня не интересует ни емкость жесткого диска, ни какая у него графическая плата, главное, чтобы он мог выходить в Интернет через мобильный телефон GSM.

Продавец показал две модели. Я выбрал ту, что подороже. Потом взял еще мобильник, рюкзак для компьютера и расплатился.

Элоди, выходя из магазина, удивленно посмотрела на меня.

— Ты всегда так делаешь покупки?

— Нет, это исключение.

Мне показалось, она встревожена, и тогда я погладил ее тыльной стороной ладони по щеке, чтобы успокоить, но не знаю, что у меня получилось, ведь если хочешь успокоить другого, нужно самому быть спокойным, а я не был.

Зато прогулка пошла нам на пользу. Мы болтали, шутили, смеялись, как нормальные люди, как люди, которые любили друг друга.

В три с четвертью мы вернулись в гостиницу.

— Теперь я должна тебя оставить, — сказала Элоди, — как ни жаль.

— Можно я пойду с тобой?

— Тебе там будет скучно. Я встречаюсь с двумя школьными подругами. Классическая женская компания: запрещается приводить мужчин, а также говорить о них хорошо.

Она тоже погладила меня по щеке и добавила:

— Оставляю Кандида на тебя, поиграй с ним за нас обоих.

Я взял с собой котенка и поднялся в комнату. Мне не терпелось попробовать новую игрушку, но главное, нужно было уладить кое-какие дела.

Я включил компьютер в телефонную розетку, борясь с Кандидом, который порывался перегрызть провод.

В Интернете на черном рынке я тут же принялся искать кого-нибудь, кто продаст мне карту GSM. С предоплатой и записанную на подставное лицо — на какую-нибудь бабулю в доме престарелых или на покойника. Найти карту оказалось непросто: с тех пор как мобильники стали использовать в качестве детонаторов, народ с большей опаской относился к подобным сделкам. Однако в конце концов, сойдясь в цене, которая заметно выросла за последние четыре-пять месяцев, сговориться удалось, и завтра (но не скажу, где и когда) я получу карту.

Разобравшись с картой, я перешел к следующему вопросу, который мучает меня с самого утра: «День за днем ты контролируешь электронную почту Мирко Гуиди и узнаешь, что в четверг, 20 мая, поздно вечером у него назначена встреча». Читать чужую электронную почту гораздо труднее, чем кажется, а вот проникнуть в веб-ежедневник — дело минутное.

Сейчас объясню.

В Интернете полно веб-сайтов, которые предоставляют место для записи встреч и телефонных номеров. Это настоящая электронная записная книжка, она всегда под рукой, ее можно открыть отовсюду — из дому, со службы, из любого Интернет-кафе. Помню, у Гуиди, когда мы работали вместе, была такая книжка, и он заносил туда все на свете, в том числе разные мелочи. Он страшно боялся о чем-нибудь забыть и записывал все подряд, иначе его охватывало беспокойство. Я не помнил, на каком именно сайте, но долго искать не пришлось.

И вот так передо мной прошел последний день его жизни.

Могу поспорить, что криминалисты перевернули в его компьютере все до последнего документа и попытались восстановить его выходы в Интернет. Может, они до сих пор еще проверяют сайты, на которых Гуиди побывал перед смертью, но на такую работу нужны дни, недели — и все напрасно, если не знаешь, где искать.

Но я-то знал и быстро нашел ответ: мне известно имя человека, с которым Гуиди должен был встретиться в четверг, 20 мая, поздно вечером.

А теперь мы должны заключить пакт, прийти к окончательному соглашению.

Вы, господин судья, либо должны мне поверить раз и навсегда, либо прервать нашу переписку и просто-напросто вести на меня охоту. Вы не можете по-прежнему говорить, что я сумасшедший, по-прежнему подвергать мои слова сомнению. Вспомните Сименона, нашего любимого Мегрэ. Сколько раз Мегрэ отказывался верить тому, что казалось очевидным! Сколько раз верил подозреваемому! В «Цене головы» он даже помогает приговоренному к смерти бежать из тюрьмы, чтобы доказать его невиновность. И вы, господин судья, должны взять с него пример, должны наконец решить, верите вы мне или нет. И если верите, должны дойти со мной в этом расследовании до конца, должны продвигаться за мной вперед, пока мы не откроем, кто убил Мирко Гуиди, потому что теперь уже мы расследуем убийство Гуиди.

Чтобы помочь вам принять решение, я в подтверждение чистоты своих намерений сообщаю имя, которое значится в записной книжке Гуиди на странице от 20 мая в строке 23.00: Сильвано Брамбилла, кавалер Сильвано Брамбилла.

Знаю, что вы думаете. Вы думаете, Брамбилла — слишком распространенная в Милане фамилия, чтобы оказаться настоящей, что кавалер Брамбилла — шарж, имя нарицательное. Согласен, но его подпись я видел своими глазами, и она запала мне в память. Видел в куче бумаг, скопившихся на столе у Джулиано, на бланке с логотипом какой-то телефонной компании, головной офис которой находится в Тринидаде и Тобаго. Кавалер Брамбилла не мог не запомниться, потому что тогда я улыбнулся при мысли, что на одном листе бумаги сошлись две крайности: Милан, воплощенная доморощенность, и экзотика дальних стран — какое-то ризотто с шафраном, сервированное под пальмами на тропическом пляже.

А потом в разговоре Лаянок я еще раз услышал это имя, такое привычное для слуха. Всего две-три реплики, ничего особенного:

— Джулиано, ты случаем не рассердил кавалера Брамбиллу?

— Да вроде нет.

— Отлично, потому что сегодня у нас с ним важный разговор.

Вот, господин судья, это мой вклад в расследование.

Однако теперь мне придется задать вам один вопрос, хоть я и не могу рассчитывать, что вы ответите откровенно.

Кто этот человек в желтой рубашке с засученными рукавами, которого мы с Элоди встретили два раза всего за несколько часов?

Игра случая, который забавляется, подкидывая совпадения, чтобы тайные замыслы провидения показались нам достойными доверия? Начавшаяся мания преследования? Агент в штатском, следующий за мной по пятам? Кто это? Скажите мне вы, господин судья.

* * *

Дата: Пятница 4 июня 17.24

От кого: [email protected]

Кому: [email protected]

Тема: Вся правда

Ты прав, на колебания времени не осталось. Но едва я успеваю на чем-то остановиться, тут же выясняются факты, которые заставляют усомниться, а правильно ли я поступаю, заставляют думать, будто ты не говоришь всей правды. Сперва убийство Гуиди, а теперь — два дня назад — фотография. Поначалу я не хотела говорить тебе, но если мы и вправду должны заключить пакт, лучше, чтобы не было недомолвок.

На прошлой неделе хозяин твоей миланской квартиры через своего адвоката просил снять арест с комнаты: пока она пустует, он несет убытки. Естественно, мы уже произвели там обыск на следующий день после убийства Лаянки и ничего не нашли, поэтому я поручила двум судебным исполнителям упаковать вещи и доставить в прокуратуру: комната теперь свободна на радость хозяину.

Не то чтобы я особенно рассчитывала на эти коробки, но когда их принесли в мой кабинет, я подумала, что вещи, которые окружали тебя в последние месяцы, помогут мне лучше тебя узнать.

Ничего особенного там не было. Джинсы, какими торгуют китайцы на рынке, две-три майки из универмага, два свитера, где акрила больше, чем шерсти, и синяя шелковая пижама, купленная в центре, в дорогом магазине, — она как раз отлично подходит для обитателя лофта, когда он время от времени (но, похоже, не так уж часто, ведь пижама совсем новая) ночует с женщиной, с которой познакомился недавно. Ничего, что на самом деле говорило бы о тебе.