Марина Серова - Алые губки – мягкий дурман
— Обижаете, я все уже сделал. Когда вы заберете у меня свое хозяйство? — поинтересовался Дима Авельянов. — Через час мне надо отлучиться из дома.
— Я заеду до этого времени, — ответила я и отключилась, после чего обратилась к Витьке: — Ну что ж, я тебя больше не задерживаю, вставай, одевайся, я отвернусь, и можешь идти по своим делам.
Я говорила самым непринужденным тоном, хотя рассчитывала, что реакция Буренкова на мои слова будет бурной. Ведь идти-то ему было некуда! Выражение лица Буренкова стало меняться: от самоуверенной надменности не осталось и следа, рот скривился в недовольной мине, а в глазах, смотрящих куда-то сквозь меня, отразился страх. Он стал нервно поглаживать рукой свою бороду, и у меня не осталось сомнений, что я выбрала правильную тактику.
Буренков сдернул с себя легкое покрывало, встал и принялся натягивать джинсы. Я не удержалась от соблазна рассмотреть его теперешнюю фигуру и сравнить с той, которая когда-то была. И пришла к выводу, что, пожалуй, сейчас он вряд ли бы рискнул забираться ко мне на балкон по веревочной лестнице. Да и выдержала бы она его? В этом я сомневалась. После того как Витька застегнул все пуговицы на рубашке, он повернулся ко мне и спросил:
— Я понимаю, что помогать мне бесплатно ты не будешь. Сколько тебе надо заплатить, чтобы ты занялась решением… моей проблемы?
Витька, по всей видимости, почувствовал себя униженным и оскорбленным, а потому решил отыграться на моем самолюбии.
— Сотка в час, — сказала я полусерьезно-полушутя. — Но если клиент дает полезную информацию, я делаю скидки.
— В долларах? — совершенно серьезно спросил Буренков и стал ощупывать свои карманы.
— Нет, в евро, — нашлась я, вспомнив, что Лидия Петровна была первой, расплатившись со мной новой валютой.
Витька присвистнул от удивления, но, внимательно посмотрев на выражение моего лица, понял, что я пошутила.
— Я окончательно запутался, — признался тогда он. — Я знаю, что ты ехала за машиной директора той самой мебельной фабрики, ну за Вахрушевым. Я сразу его узнал, видел же, когда пришел на фабрику. Потом ко мне домой вместо тебя заявились непрошеные гости, фотография одного из них у тебя в том ящике. Что я должен о тебе думать?
— Вот на этом давай-ка остановимся и поговорим поподробней, — сказала я, извлекая кипу фотографий из ящика. — Кто из них был у тебя позавчера?
Буренков ткнул пальцем в самую верхнюю фотографию и спросил:
— Что это все-таки значит?
Я пожала плечами вместо ответа. Я напряженно всматривалась в лицо человека на фотоснимке и не могла вспомнить, кто он такой. Похоже, он был одним из «второстепенных персонажей» в одном из моих первых частных расследований. В голове вертелась какая-то кличка из двух слов, я мысленно перебирала множество вариантов, пока наконец не вспомнила.
— Папин-Сибиряк, — сказала я вслух.
— Точно, — подтвердил Буренков, — второй, который рыжий, к нему так и обращался. Я еще тогда подумал, что писатель был Мамин-Сибиряк, а этот почему-то Папин-Сибиряк.
— Сидел он в Сибири, — ответила я. — Отец его, кстати, тоже был уголовником. Я ту историю совсем уже забыла, да она нам и ни к чему. А сейчас мы попробуем разузнать, где его можно найти.
— Зачем? — спросил Витька с испугом.
— Чтобы узнать, почему тебя связали и что собирались делать потом.
— Разве он расскажет? — наивно спросил Буренков. — Он выше меня на полголовы и шире в плечах!
— Это не твоя забота, — ответила я и стала набирать номер Кирьянова. — Привет, Киря! Узнал?
— Разумеется. Что у тебя на сей раз?
— На сей раз меня интересует Папин-Сибиряк, — без предисловий ответила я. — Знаешь такого?
— Разумеется. Что тебя о нем интересует? — вполне благосклонно ответил Киря.
— Где его сейчас можно найти?
— Вопрос не из легких, но для тебя я постараюсь. Перезвоню минут через десять. Идет?
— Хорошо, я на сотовом.
— У тебя все схвачено, — заметил Буренков с издевкой в голосе.
— Иди умойся и причеши бороду, — ответила я. — Мне надо подумать.
Как ни странно, Витька ничего не съязвил в ответ и направился в туалет, а затем в ванную.
Я стала думать, что мне может дать разговор с Папиным-Сибиряком, и пришла к выводу, что многое. Несмотря на свои внушительные габариты, этот «герой» был «шестеркой» в деле, которое я когда-то расследовала. Похоже, что и сейчас его роль была не больше. Но по своему сыскному опыту я знала, что от «шестерок» можно получить больше информации о тузах, чем от валетов и королей. В этом была своя логика, ведь не случайно в некоторых карточных играх шестерки бьют тузов. Эта мысль меня вдохновила.
Буренков вернулся из ванной в комнату, и в тот же момент зазвонил мой телефон.
— Да, я слушаю.
— Тебе повезло, Татьяна, что я сегодня в хорошем расположении духа и…
— Неужели тебя приставили к награде или к очередному званию?
— Почти. Мне подписали рапорт на отпуск…
— Как? А что же я буду делать без тебя? — засмеялась я. — Я ведь в отпуск не собираюсь, у меня может возникнуть масса вопросов, а ты будешь на даче грядки пропалывать, и никто мне на них не ответит.
— Придется оставить заместителя.
— Раз так, тогда мне придется заплатить тебе отпускные. Конечно, если ты раздобыл адресок.
— Разумеется. Я сегодня просто в ударе! Твой приятель живет в Заводском районе, причем там же, где и зарегистрирован. Большой Динамовский проезд.
— Понятно. Пока, спасибо, а отпускные чуть позже. — Я посмотрела на Буренкова и спросила: — Ну что, едешь со мной или останешься здесь ждать моих указаний?
— С тобой, и желательно через продуктовый магазин. Ты сама хоть завтракала?
— Кофе выпила, — ответила я и, чтобы окончательно разрешить свои сомнения, спросила: — Ну и все-таки, зачем ты тогда поехал за мной?
— Сам не знаю. Я ехал к Сашке, его риелторская фирма в Заводском районе находится, а увидел твою машину недалеко от заправки, развернулся и поехал за тобой. С той минуты все и пошло наперекосяк…
— С той ли? — возразила я. — Наперекосяк все пошло с того момента, когда ты согласился на просьбу своего шефа сопровождать в Москву груз.
Буренков не нашел аргументов, чтобы мне возразить. Кажется, мы стали приходить с ним к взаимопониманию, волна недоверия друг к другу отступила. Но два часа драгоценного времени было потеряно безвозвратно, а я рассчитывала выжать из каждого дополнительные минуты! «Придется активизироваться!» — приказала я сама себе.
* * *Дима Авельянов потрудился на славу: он не только влез в фабричный компьютер, но и провел сравнительный анализ бухгалтерских документов с обоих компьютеров, хотя я его об этом и не просила. А я даже не знала, что у парня еще и талант в области бухгалтерии. Обычно скупая на похвалы, я выразила Диме свое восхищение.
— Чего уж там! Однажды я сделал программу для одного налогового полицейского, а сегодня запустил ее и… сравнительный анализ был готов. Да тут ничего сложного и нет. Даже первоклассник может сравнить два числа и понять, где прибыль больше, а где меньше. Моя программа только ускоряет процесс сравнения, — оправдывал свою инициативу Авельянов.
Я еще раз заглянула в бумаги. Финансовая картина вахрушевского мебельного производства теперь была мне ясна.
Я знала, сколько ежемесячно фабрика «Нинель» недоплачивала в бюджет. Поработав за меня, Авельянов вернул мне примерно час потраченного впустую времени. Я выплатила ему премию, Дима принял ее как должное, и мы расстались.
До того, как я обнаружила Буренкова, привязанного к кровати в его же собственной квартире, «черная» бухгалтерия фабрики «Нинель» представлялась мне единственным козырем против Вахрушева, хотя я оценивала его достоинство не выше «десятки». Теперь мы ехали к «шестерке», и две козырные карты должны были повысить мои шансы на успех. Только бы Папин-Сибиряк оказался дома!
Мы въехали в Заводской район, и я не отказала себе в удовольствии проехать мимо фабрики «Нинель», тем более это оказалось нам по пути. Примерно за квартал до проходной Буренков встрепенулся и стал настороженно поглядывать на меня.
— Да не волнуйся ты так, — попыталась я успокоить его. — Мы просто проедем мимо.
— Конечно, мимо. Только я так и не знаю, можно тебе верить или нет. — Все его заявления звучали как вопросы. — Ты ехала за Вахрушевым. Ты за ним следила или вы ехали в одно место, а когда ты увидела меня, то свернула к аптеке. Или это совпадение…
Мы проехали мимо фабрики, ничего интересного мне на глаза не попалось. Через пять минут я остановила машину на углу Огородной улицы и Большого Динамовского проезда. По моим расчетам, нужный мне дом должен был быть третьим от угла.
— Сиди здесь и не высовывайся! — скомандовала я. — Если понадобится, я позвоню тебе на мобильник.
