Марина Серова - Алые губки – мягкий дурман
Я знала, что по средам после дневной смены на фабрике шла таинственная погрузка мягкой мебели. Вот к такой и должен был подъехать Буренков, а он, ничего не зная, приперся в понедельник.
Я обдумывала и обыгрывала ситуацию со всех сторон и вдруг поняла, что мне катастрофически не хватает времени до завтрашнего вечера, но его слишком много до следующей среды. Мне совершенно не хотелось тратить на это дело еще одну неделю. Так долго я не занималась даже громкими убийствами, а уж посвятить столько времени алиментщику Вахрушеву — да это ж не уважать себя!
Тем не менее я решила лечь спать, ночью все равно нельзя ничего предпринять, а потому стоило просто хорошенько выспаться. Я чувствовала, что завтра мне придется выжимать из каждого часа как минимум семьдесят минут, если не более. Я завела будильник, выключила свет и легла в постель…
* * *Я выбежала из дома в восьмом часу утра, открыла машину, села за руль и вдруг увидела на передней панели фотографию Витьки Буренкова. Уж теперь, после разговора с Ксенией Терентьевой, новых сюрпризов от нее я не ожидала! Девчонка явно переигрывала, а потому начала меня раздражать. Я решила, как только выдастся свободная минутка, позвонить Ольге Яковлевне и серьезно поговорить с ней о Ксении, спросить, почему она скрыла, что золовка в курсе моего расследования, и потребовать, чтобы родственники ее урезонили.
А пока я ехала на свою вторую квартиру, где заточила Буренкова. На сегодняшний день я отводила ему очень большую роль. Дверь квартиры я открыла почти неслышно. Но каково же было мое изумление, когда в прихожей меня встретили два человека: Витька и Ксения! Он выглядел виновато и даже жалко, а она… она смотрела на меня с видом триумфатора, вызывая во мне растущую волну негодования. Из кухни выбежал бультерьер по кличке Лорд, а коротко стриженная брюнетка Ксения на моих глазах стала превращаться в рыжеволосую Нинель…
В этот момент зазвонил будильник. Я отчетливо запомнила сон, который явился как бы продолжением моих раздумий. Со мной такое случалось и раньше — во сне я видела то, о чем думала вечером, но отнюдь не ответы на неразрешимые вопросы. Предсказывать будущее мне помогали только мои магические двенадцатигранные кости. Я верила им безоговорочно, поэтому не сомневалась, что мое расследование будет успешным и надолго не затянется, а молодая, да ранняя Ксения всего лишь блефует.
Глава 8
Вопреки сновидению Буренков не встретил меня в прихожей. Он спал, не проснувшись не только от хлопнувшей двери, но и от моего оклика. На журнальном столике я заметила бутылку дагестанского коньяка, опустошенную примерно наполовину. «Похоже, Витька прошелся по моей квартире с легким обыском. Интересно, что он еще отыскал такого, о чем я сама забыла?» — подумала я. Эту эксклюзивную, в форме сабли бутылку, мне привез из Кизляра один мой клиент. Тогда я просто сунула ее в шкаф и забыла о ней.
Оглядывая комнату, я заметила, что открыт ящик, где я хранила фотографии действующих лиц из уже отработанных дел. Снимки Николая Константиновича Вахрушева я бы также убрала в этот «архив». Вместо того чтобы и самому подумать, как выпутаться из проблемной ситуации, Витька все целиком и полностью свалил на меня, а сам от праздного любопытства заглядывал в каждый угол чужого жилища.
Я решительно шагнула к дивану, на котором в самой раскрепощенной позе спал Буренков. Едва я собиралась растормошить его, как он сам открыл глаза. Правда, увидев меня перед собой, Витька, кажется, подумал, что я ему приснилась. Он зажмурился, потом снова открыл глаза и, наконец убедившись, что я предстала перед ним не во сне, а наяву, произнес вместо приветствия:
— Не ожидал тебя увидеть…
Взгляд Буренкова был на самом деле удивленным. Я спросила его:
— Интересно, кого же ты ожидал увидеть, если не меня?
Я вдруг вспомнила свой сон — Ксению рядом с Витькой — и поймала себя на мысли, что не должна полностью доверять ни ей, ни ему. Они оба неожиданно вторглись в мою жизнь, но вопрос — почему именно теперь?
Буренков не спешил вставать, он лишь приподнялся на левом локте и стал разглядывать меня так, будто видел первый раз в жизни. Это показалось мне странным. Я решила еще раз обдумать, приводить ли мне свой план в действие или немного повременить. В тот момент, когда я отвела от Витьки свой взгляд, он, точно лев, набросился на меня и повалил на диван. Он налег на меня всей своей тушей, и мы оказались лицом к лицу. Я ожидала, что сейчас Витька меня поцелует, но он вдруг спросил:
— Может, хватит делать из меня идиота? Ты думала, я тебе поверил?
— Нет, это ты думаешь, что я тебе поверила, — ответила я и попыталась высвободиться, но не тут-то было! Мы относились к разным весовым категориям, и без применения хитроумного трюка мне было не обойтись.
— Даже не пытайся, — заявил Буренков, словно прочитал мои мысли. — Лучше во всем признайся!
— В чем? — спросила я, на самом деле не понимая, что он имеет в виду.
— Ты с ними заодно! С теми двумя, которые меня связали и усыпили. А стало быть, и с директором мебельной фабрики. А может, и с Федором Григорьевичем и даже с Сашкой…
— С каким еще Сашкой? — спросила я, снова пытаясь высвободиться.
— С моим одноклассником, риелтором из фирмы «Терем». Ты решила мне отомстить, поэтому заманила в Тарасов…
— Да ты с ума сошел! — воскликнула я, высвободив тем временем правую руку.
Буренков даже и не предполагал, что мне этого достаточно, чтобы ударить его по определенной точке на шее и мгновенно отключить его сознание. Пока Витька пребывал во временном беспамятстве, я обдумывала план дальнейших действий. По своей глупости и добросердечию к бывшему бойфренду я взяла его проблемы на себя. Возможно, для меня было бы лучше, если бы он лежал связанный у себя в квартире и не мешался бы у меня под ногами. Сначала я решила туда Буренкова и отправить, но потом передумала и захотела связать его здесь, чтобы не тратить времени на пустые разговоры.
«Хорошо, а что я буду делать потом? Снова придется перестраиваться и придумывать что-нибудь новенькое. Я ведь хотела, чтобы он позвонил в Москву своему хозяину,» — размышляла я, — и рассказал Федору Григорьевичу свою версию случившегося с ним. Точнее, это должна была быть придуманная мною вчера легенда. Таким образом, Витька бы оправдался перед хозяином. Правда, между Вахрушевым и Михайловым возник бы конфликт. Вот тут уже на арену вышла бы я и предложила бы Николаю Константиновичу уладить неприятности, выставив свои требования. А что теперь? Буренков мне не верит, а значит, может отказаться звонить. Впрочем, я ему тоже не верю. Не лучше ли нам наконец объясниться? Мой вчерашний план слишком хорош, и менять его сейчас мне не хочется, да и нет времени.
Витька стал приходить в себя, и первое, что он сказал, было следующее:
— Я узнал твоего дружка на фотографии, — Буренков повернул голову в сторону приоткрытого ящика с моим архивом и продолжил: — Тот, кто всадил мне позавчера укол, был послан тобой. Ты хранишь его фотку и даже не потрудилась получше спрятать перед тем, как привезти меня сюда. Говори прямо, что ты от меня хочешь!
До меня стало доходить, почему у Буренкова пропало доверие ко мне. Он опознал среди моих бывших «клиентов» своего обидчика. «Ну какой же он дурак! Все истолковал по-своему», — посетовала я про себя, а вслух сказала:
— Витя, ты забываешь о том, что я — частный детектив…
— Нет, я не забыл! — воскликнул Буренков. — В этом-то все и дело! Тебя кто-то нанял, а я оказался на твоем пути, и ты решила меня изолировать. Твои дружки один раз перестарались, поэтому ты решила облегчить мою участь, развязать и закрыть в своей квартире, чтобы выкачать из меня нужную тебе информацию. Но я ничего не знаю! Понятно, ты мне не веришь! Ты, Танюша, ненормальная, ты — фанатка! Ты ни перед чем не остановишься, чтобы достичь своей цели. А ради чего? Что хорошего ты имеешь от этой жизни? Живешь впроголодь, целыми днями гоняешься за бандитами, да и ночами тоже… Я, может, в Москву оттого и уехал, чтобы забыть тебя. Я тебя любил, а ты…
Я молча выслушала гневный монолог моего бывшего бойфренда и не собиралась его перебивать, пока он сам не скажет все, что обо мне думает. Это было даже интересно — открыть для себя заново человека, с которым была когда-то близка, но до конца так и не узнала. Буренков замолчал, не договорив чего-то очень важного, потому что его мысль оборвал звонок моего сотового телефона.
— Слушаю, — ответила я, не отводя глаз от Витьки. Уж коль в нем проснулся зверь, он мог снова наброситься на меня.
— Татьяна Александровна, я все закончил с этой фабрикой, но, на мой взгляд, ничего экстраординарного там нет… Правда, я не знаю, что именно вы хотели найти.
— Спасибо, Дима, перекинь мне всю информацию на дискету и еще сделай распечатки…
