Джек Хиггинс - Прорыв из Хуфры
- Это что-то интересное. А как она?
Я все рассказал ему, достал его нож и взрезал обертку свертка. Мне пришлось изрядно потрудиться, вскрывая многослойную упаковку, прежде чем нашим глазам открылось то, что она скрывала. Мы молча сидели и смотрели, а потом Тэрк даже присвистнул.
- Ну, дорогой друг, она и в самом деле необыкновенная.
- Вы считаете, что это хоть немного утешит ее?
- Думаю, да, - ответил я.
Когда мы спустились в салон, сестра Клер сидела за столом, закрыв лицо руками, а медальон качался, свисая с ее пальцев. Я тихо окликнул ее:
- Мы кое-что принесли вам, сестра.
Она испуганно подняла голову и затаила дыхание, а мы поставили перед ней на стол почерневшее и потускневшее от воды, несомненно самое изумительное произведение искусства, которое я когда-либо видел в жизни, статую Святой Девы из Тизи-Бену.
Глава 10
Дикие всадники
Мы решили слегка перекусить по понятным причинам и немного отдохнуть. А потом нам предстояло снова спускаться вниз.
Установив лебедку и портативный дизельный мотор, который приводил ее в движение, Тэрк объяснил сестре Клер, как управляться с этой техникой. Потом привязал груз к концу сигнального линя и выбросил его за борт. Когда линь дергали дважды, это означало "Стоп", трижды - "Подъем". Вот и все, что ей следовало знать. Потом мы спустились вниз, неся с собой конец лебедочного троса с закрепленной на его конце сеткой из манильской веревки.
Проникнув через дверцу в салон самолета, я увидел то, о чем рассказывал Тэрк. Повсюду были навалены ящики, некоторые из них развалились, и их содержимое высыпалось наружу. То, что осталось от ее отца, выглядело очень жалко - поврежденный скелет, прикрытый лохмотьями одежды. Я отыскал в углу скомканный брезент. Мы взялись за его концы и прикрыли скелет, придавив сверху тремя или четырьмя слитками золота или серебра, не знаю, какими именно, и только потом принялись за настоящую работу, которая оказалась совсем нелегкой.
Как мне сказали потом, мы перетащили почти тонну золота, с полтонны серебра и один или два ящика с разными драгоценностями. Не всю, конечно, но большую часть работы мы сделали к концу первого дня. Каждый ящик из кабины нам приходилось выносить вдвоем. Работа по погрузке и разгрузке требовала четырех человек, и нам приходилось каждый раз подниматься вместе с сеткой на катер, потому что сестра Клер стояла на лебедке, да она и не смогла бы справиться с тяжелыми ящиками. Каждый час мы давали себе полный отдых, под которым я подразумеваю работу по перемещению ящиков вниз и их расстановке в салоне и каютах, всюду, где только позволяло место. Святая Дева из Тизи-Бену, обернутая одеялом, лежала под диванчиком в каюте сестры Клер.
К концу дня я выбился из сил. Спина просто разваливалась, да и больная нога давала о себе знать. Пора было кончать работу. Да к тому же видимость под водой ухудшилась, и сказывалась усталость от постоянного ныряния даже на такую небольшую глубину. Мы погрузили в сетку еще пару ящиков, и мне показалось, что ни один из нас не может уже поднять больше ничего. Тэрк постучал меня по плечу, и мы устало пошли наверх, вслед за поднимающейся сеткой.
Когда я вынырнул на поверхность, то совершенно неожиданно увидел в ярде или двух от себя грубо выдолбленное из ствола дерева каноэ с современным американским подвесным мотором, что выглядело вовсе несуразно. Я не знал, кто больше изумился: я сам или сидевший в каноэ рыбак - а может, охотник на диких уток, - в рваной полосатой рубахе, грязном белом бурнусе и соломенной шляпе, на полях которой висели куски сетки для защиты от москитов. На носу каноэ лежали рыболовные сети, пара убитых уток и охотничье ружье мавританской работы со стволом длиной "в добрую милю.
Когда я схватился за борт каноэ, с другой стороны вынырнул Тэрк с ножом в руке. Человек в ужасе закричал, и в этот момент у поручней появилась сестра Клер.
- Нет, оставьте его! - крикнула она. - Он рыбак из Зарзы, только и всего. Это Омар, младший брат старосты. Я хорошо его помню. Он был очень добр ко мне.
Последовала некоторая пауза. Потом Тэрк сказал:
- Ну ладно. Возьмите его на борт.
Омар сидел, скрестив ноги, курил сигарету, которую она ему дала, и с опаской смотрел на вытиравшегося Тэрка. Стало немного прохладнее, закричали лягушки: верный признак надвигающейся ночи, и небо на горизонте окрасилось в цвета красной меди.
- Вы сказали, что он помнит вас? - спросил Тэрк, обращаясь к сестре Клер.
- Если только я сама напомню ему. Прошло столько времени, а мы с Талифом жили в деревне совсем недолго.
- Спросите его, что он здесь делает?
- Я уже спросила. Он часто тут бывает. Хорошее место для охоты.
- Он знает что-нибудь о самолете?
Она заговорила с ним на беглом арабском. Он ответил ей длинной фразой. Она кивнула и перевела:
- Да, он уже года два знает о самолете.
- Тогда почему же он не сказал никому об этом? - удивленно спросил я.
- Он говорит, что это привлекло бы сюда представителей власти, а им это не нравится.
- Не заметил ли он здесь каких-нибудь посторонних людей? Или же других катеров? Чего-то необычного.
Она снова заговорила с Омаром.
- Никого. Здесь раз в год бывает только сборщик налогов. Но он приезжал сюда шесть месяцев назад.
Тэрк обратился ко мне:
- Ну хорошо, генерал, что мы с ним будем делать?
- Бог его знает. А как вы считаете, сколько времени еще нужно, чтоб закончить работу и убраться отсюда?
- Надеюсь, закончим к полудню. А может, и скорее, если завтра начнем пораньше.
Омар разразился длинной тирадой, обращаясь к сестре Клер. Когда он умолк, Тэрк спросил:
- Что он там говорит?
- Хочет, чтобы я поехала в деревню вместе с ним. Проведать их всех. Она положила руку на его плечо и улыбнулась. - Они спасли мне жизнь. Они хорошие люди.
- Вы что, шутите? - взвился Тэрк. - Никто даже и близко не подойдет к этой деревне, в том числе и этот наш друг. Я просто запру его в одной из кают до самого конца нашей работы.
- Вы не сделаете ничего подобного, мсье! - Я впервые слышал, чтобы сестра Клер применила французское обращение; наверное, она очень рассердилась. - Этот человек не нанес нам вреда и никогда не нанесет. Я полностью ему доверяю. Было бы просто возмутительно обращаться с ним подобным образом.
Она что-то коротко сказала Омару по-арабски, он перелез через бортовое ограждение, сел в свое каноэ, тут же завел мотор и отплыл прочь.
- А вы на самом деле умеете настоять на своем, герцогиня? Будем надеяться, что вы не ошиблись в нашем друге, - сказал Тэрк.
- Я знаю, что не ошиблась, - просто ответила она.
Что до меня, то я вдруг почувствовал странную усталость. Все разговоры показались мне пустыми. Я спустился вниз, умылся горячей водой и побрился, чтобы ощутить себя снова цивилизованным человеком. Потом сел за стол и медленно выпил большой бокал виски, пока сестра Клер готовила пищу.
Даже если принять во внимание то, что она пользовалась консервированными продуктами, я не возьмусь утверждать, что она хорошо готовила. Съедобно, но не более того. После еды я остался сидеть здесь, засыпая над бокалом виски.
Она незадолго вышла и вернулась со свертком, который лежал у нее под диванчиком, потом осторожно его развернула и поставила статую Святой Девы из Тизи-Бену на стол. Примерно двух футов высоты, она казалась изумительно красивой и пропорциональной, несмотря на то что серебро, из которого ее отлили, сильно потускнело. Тэрк порылся в одном из шкафчиков под сиденьем и вынул оттуда металлическую банку и вату.
- Попробуйте вот это. Слабый раствор кислоты. Хорошо против ржавчины и потускнения.
Она сначала попробовала на маленьком участочке и сразу добилась поразительного эффекта. Темный налет исчез почти мгновенно, и сквозь него заблистало серебро. Вскоре статуя предстала перед нами во всем своем блеске, и я заметил:
- Я думаю, они обрадуются, когда получат ее обратно.
- Странно, мистер Нельсон. Вы говорите о ней так, будто она живая.
- А разве это плохо? Она все время находилась среди людей. Множества людей, начиная с одиннадцатого века.
Сестра Клер не ответила, она просто сидела и смотрела на статую, молитвенно сложив руки, а я пошел к себе, лег на койку и уставился в темноту. Глаза у меня щипало от переутомления. Последнее, что я увидел, прежде чем заснуть, - это грустное лицо серебряной девушки, и оно улыбнулось мне.
На следующий день мы начали работу только в восемь. Мы с Тэрком очень сильно устали вчера и проспали, а сестра Клер не хотела нас тревожить. Раздосадованный этим обстоятельством, Тэрк, как только мы спустились вниз, задал убийственный темп работы, и все, что находилось в кабине "Герона", исчезло оттуда с невиданной быстротой. Дважды нам пришлось подняться, чтобы убрать вниз то, что накапливалось на палубе, но вскоре после десяти мы с удивлением увидели, что в самолете остался всего один ящик, и дали условный сигнал; линь пошел кверху. Тэрк начал подниматься на поверхность вместе с ним.
