Werewolf - Холодная Зима (Агония 2)

– Следователь Гафаров. Вы командир части, к которой относится это стрельбище?

Мингазов кивнул – Пропусти!

Милиционер отступил в сторону, давая дорогу.

– Осторожнее, давайте здесь встанем. Ближе не надо, можно затоптать улики. Я должен задать вам несколько вопросов относительно произошедшего.

Полковник снова кивнул, достал из кармана сигареты…

– Вчера на стрельбище проводились занятия?

– Нет – твердо ответил Мингазов – Уверены? – прищурился следователь – Уверен, чтоб вас! – сорвался полковник – вы за кого нас принимаете? Если на стрельбище поводятся занятия, командир части должен об этом знать, иначе он никакой не командир. Есть утвержденный график занятий, вчера никаких занятий не было. Могу показать.

– Обязательно – кивнул Джафаров – это мы потом поедем и оформим выемку под протокол, как полагается. А вчера вообще кто-нибудь мог стрелять на полигоне без вашего ведома?

– Быть такого не может – скривился Мингазов – как и из чего этот кто-то будет стрелять? Для проведения стрельб надо получать оружие, боеприпасы, оформлять ведомость, потом израсходованные боеприпасы списывать по ведомости – в общем, дольше бумаги будешь писать, чем стрелять. Просто так никому ни оружие, ни патроны к нему не могло быть выдано.

Следователь понимающе кивнул, в милиции была та же самая проблема – с бумагами…

– А кто-то из часовых? Мог он, например, открыть огонь, если увидел, что на стрельбище кто-то есть?

– Не мог. У него же патроны тоже выданы по ведомости, если он израсходовал патроны – как он потом сдавать их будет? Патронов не хватит. Кроме того – почему он не доложил о применении оружия, почему никто из личного состава части не слышал выстрелов? Не мог. Кстати, как пацаны?

– Одного в Ташкент увезли, в тяжелом состоянии. Шансов мало. Еще двое – насмерть.

– Понятно… – полковник сжал кулаки – моя помощь в чем-то требуется?

– Если можно, пришлите человек тридцать – сорок, надо стрельбище прочесать.

Может, гильзы найдем, может еще чего…

– Так этих гильз тут навалом, это же стрельбище… – устало сказал полковник – через двадцать минут пришлю…

– Товарищ следователь? – невысокий человек лет сорока в камуфляжной форме махал от ограды – подойдите сюда…

Джафаров направился к ограде…

– Смотрите!

На одном из столбов ограды был четко виден след пули.

– Ну и что?

– А то! – прапорщик улыбнулся – след от пули свежий, это раз. Второе – как же пуля могла попасть сюда, это получается, что стреляли вон оттуда, со стороны мишеней…

– Надо извлечь пулю. Сейчас криминалист подойдет, пока будьте здесь.

– Зачем криминалист? Сами справимся – прапорщик достал штык-нож…

– Нет! – сказал следователь – так нельзя. Надо выпилить пулю вместе с фрагментом столба. И в таком виде доставить эксперту. Лучше пилу привезите, и долото, если в части есть…

Всем хорошо известны жуткие события, произошедшие в конце восьмидесятых в Оше и Фергане. Но мало кому известна их первопричина. А ведь все началось гораздо раньше, первые беспорядки произошли еще в застойном семьдесят шестом. Именно тогда американцы в сговоре с саудитами начали реализовывать план по отторжению южных республик Союза. И этот план сработал – на сто процентов. Те семена религиозной ненависти, которые посеяли ваххабитские проповедники, дали обильную поросль в восемьдесят девятом в Фергане, в девяностом в Оше и Узгене и, в конце концов, расцвели в начале девяностых городов кровавыми цветами гражданской войны и религиозного экстремизма на некогда мирной и счастливой территории бывшей Империи…

– Идут! – крик раздался с крыши, оттуда видно было лучше Вооруженная палками, камнями, охотничьими ружьями толпа приближалась к воротам воинской части. Над городком уже поднимались столбы черного, тошнотворного дыма.

Полковник Мингазов стоял у самых ворот, вместе с ним за УАЗом прятались еще два офицера с автоматами Калашникова и начальник штаба подполковник Борщев с рацией.

Все понимали, что разъяренную толпу, в которой больше двух тысяч человек, так не сдержать, но готовы были умереть. Умереть здесь, на КП воинской части, но не отступить, не дать озверевшим от крови бандитам ворваться внутрь и захватить склады с оружием. На крыше штаба воинской части тоже заняли позиции бойцы с автоматами, не меньше отделения…

– Что штаб?

– Да все то же – сплюнул Борщев – не поддаваться на провокации, обеспечивать безопасность…

– Мать их…

Толпа подошла уже очень близко, с громким стуком ударился о борт УАЗа камень.

Полковник поднял пистолет и один раз выстрелил. Пистолетный выстрел щелкнул подобно бичу дрессировщика на арене и толпа на какую то секунду отхлынула назад, потом подалась вперед. И – остановилась. Самое главное – остановилась.

Вперед на несколько шагов вышел пожилой мулла, его черные как смоль глаза горели лютой ненавистью. Полковник Мингазов спрятал пистолет в кобуру, вышел из-за УАЗа и тоже сделал несколько шагов вперед.

– Ты кто? – спросил мулла по-русски, но с нарочитым, выставленным напоказ местным акцентом.

– Командир части полковник Мингазов – коротко сказал офицер, глядя мулле прямо в глаза – Мы хотим знать, кто убил наших детей. Их убили вы. Мы хотим, что бы вы выдали солдат, которые расстреляли наших детей. Пусть их судит народ.

– Есть следствие, оно разберется. Я уверен, что солдаты и офицеры моей части не стреляли.

– Мы сами разберемся – сказал мулла – если вы не хотите выдать ваших солдат, мы сами пойдем и найдем убийц наших детей.

Толпа за спиной муллы глухо волновалась – При попытке прорыва на территорию воинской части будет открыт огонь на поражение – твердо сказал Мингазов Толпа за спиной муллы зашевелилась, из нее вышел мужчина лет сорока. Все почему то притихли.

– Это ты, Ахмет – сказал мулла – я рад, что ты пошел с нами… Ты же не хотел.

– Я передумал – громко сказал мужчина – я пришел сюда для того, чтобы узнать, кто убил наших детей!

– Кяфиры не хотят нам выдать тех, кто это сделал – сказал мулла, и толпа угрожающе заворчала, чувствовалось, что сейчас может произойти все что угодно.

– А я хочу спросить у тебя, хаджи Абдулло – громко сказал мужчина – ответь мне, кто и за что убил моего Али?

– Спроси у кяфиров, Ахмет…

– Я спрашиваю у тебя – Ахмет вынул из кармана смятую листовку и швырнул ее в лицо муллы – ведь это твои нукеры расклеивали листовки, ими обклеен весь город.

Моего сына убили вечером, а уже на следующее утро весь город был в листовках и ты призывал во время намаза всех правоверных идти и отомстить кяфирам. С тех пор, как ты совершил хадж, Абдулло, ты сильно изменился, в твоих словах поселилась ненависть. Этих листовок напечатано несколько сотен, за одну ночь столько не напечатать. Значит тот, кто это печатал и расклеивал, заранее знал, что мой сын погибнет. Вот я и хочу знать хаджи, за что ты убил наших детей…

Москва

Здание генеральной прокуратуры 29 августа 1978 года – Александр Владимирович?

– Да? – шеф повернулся ко мне – Александр Владимирович, Наталья приехала в город…

– Наталья – это кто?

– Дочь Беляковского…

– А… – Калинин сразу помрачнел, о том, что у меня были отношения с Наташей, он знал – и что ты хочешь?

– Я могу… получить тело Беляковского… для погребения?

Шеф тяжело вздохнул – Вообще то расследование идет… ладно, беру грех на душу. Через час заходи ко мне, бумажку я нарисую. Звони, пусть подъезжает в СИЗО, тело там должно еще быть.

И мы поедем в СИЗО, заодно разберемся, что Петухов накопал по Бриллианту…

Следственный изолятор N 2

"Бутырская тюрьма" В тесном кабинете, после нашего стука что-то грохнуло, раздались тяжелые шаги.

Дверь открылась, на пороге вырос майор Петухов, почему-то весь красный и в поту.

– Заходите…

Мы зашли в кабинет, шеф огляделся по сторонам…

– Ты что, железо что ли тягал?

– Точно. Пятьдесят раз каждой рукой. Нервы на взводе…

Калинин сел на стул, положил рядом с собой папку.

– А что у тебя по Бриллианту? Допросил?

– Мать его…

– Что?

– Короче муть какая то рядом с этим Бриллиантом происходит. Сам не могу понять, в чем дело.

– Подробнее! – шеф помрачнел.

– Короче начал я работать с Бриллиантом. Сами понимаете – вор в законе, не фуфло какое-то. На раз его не расколешь, даже я не смогу. Вчера до позднего вечера с ним бился – без толку. Ушел в глухой отказняк – я не я и лошадь не моя. Ведите меня в хату, гражданин начальник. Ну, я решил отдохнуть немного – и завтра продолжить…

– И?

– Вот тебе и "и". С утра прихожу – а Бриллианта нет!

– Как нет?

– А вот так вот – нет! Ни с того ни с сего приехали с утра пораньше огольцы из МУРа, представили постановление следователя о проведении следственного эксперимента по какому – то убою и забрали его для проведения следственного действия. Вот сижу, жду.