Werewolf - Холодная Зима (Агония 2)

В чем-то конечно батя был прав…

– Но ты и меня пойми! – сбавив тон начал я – я уже взрослый и хочу сам принимать решения в этой жизни. А насчет дела Беляковского… Знаешь, я действительно им занимаюсь, несмотря на то, что в состав следственной группы не вхожу и входить не имею права. И дело не в том, что я его лично знал. Просто… ты помнишь, что произошло несколько лет назад?

Отец с мрачным видом кивнул – Ведь тогда… тогда преступникам удалось уйти от наказания. Чтобы ты не говорил, я знаю точно, они ушли. Для чего же тогда я работаю? Для чего работаешь ты? Если правда не торжествует?

Отец отложил в сторону вилку и молча посмотрел мне в глаза. Молчал я, молчал и он. Наверное, зря я начал задавать такие вопросы, но тогда мне было просто необходимо, чтобы отец ответил хоть что-то.

– Вчера я был у Горина… Он сказал, что ты очень похож на нас в молодости… – видно было, что каждое слово дается отцу тяжело – я вспоминаю себя… тогда мы тоже лезли на рожон… готовы были идти вперед… и шли. Шли! А теперь… А теперь что то изменилось. Но я горжусь, что воспитал тебя таким, какой ты есть.

Поверь мне, горжусь…

Мы обнялись. Говорить было нечего, да и не нужно было тут ничего говорить.

– Ты с Натальей еще не виделся?

Я помрачнел, отец затронул больную тему. Что ей говорить, и что вообще у нас с ней будет после всего что произошло – я не только не представлял, но и боялся представлять.

– Нет… И честно говоря, даже не знаю, что будет…

– Мать переживает – тихо проговорил отец, оглянувшись на дверь – она думала внуков понянчит, а тут такое… Не расстраивай ее, ладно.

– Не буду. Только я и сам не знаю. Что делать. Честно.

– Да я и сам не знаю – горько усмехнулся отец – и хотел бы тебе посоветовать, да не знаю что. В мои времена таких вот запуток не было, все проще было. Одно скажу – ты на Наталью делишки отца ее не переноси. И поддержи ее, как мужик поддержи.

Она все-таки без отца осталась.

– Да поддержать то поддержу – тяжело вздохнул я – только думаю, не простит она меня. Для нее все прокурорские теперь враги. И я – в том числе.

– Значит судьба такая… А жаль, хорошо вы с ней друг другу подходили. Впрочем, любит – простит… – отец крякнув, поднялся, прошелся по комнате – и все таки я тебе не сказал, что хотел сказать. Ты рапорт на получение оружия напиши.

– Рапорт? – недоуменно сказал я – да с каких дел. У меня сейчас все дела – одна сплошная экономика, какое оружие. Только посмеются надо мной. Мол, в ковбоев поиграть решил.

– А ты все-таки напиши – твердо сказал отец – а там и посмотрим. Если уж ты опять начал лезть во все тяжкие, получай оружие, хоть мне немного спокойнее за тебя будет. К нам сюда ты, конечно, не переедешь, даже на время?

– Не перееду – твердо сказал я – с чего я должен сюда переезжать? У меня квартира есть, там и живу.

– Ну, я иного и не ожидал – усмехнулся отец – только оружие ты все-таки получи.

И будь осторожнее…

Картинки из прошлого

Ферганская долина 1976 год, вечер…

– Сашка!

Крик во дворе раздался, едва Сашка Коновалов вышел из-за стола. Воровато оглядевшись, тот выскочил на балкон.

– Выходи! – Его закадычные друзья – Али и Ислам стояли под окнами с весьма воинственным видом.

– Щас! – махнув друзьям рукой, Сашка проскочил обратно в комнату, начал разыскивать кеды – Ты куда? – крикнула из кухни бабушка – Ба, я с друзьями… Металлолом собирать…

– Какой металлолом на ночь глядя?!

– Пока, ба… – держа кеды в руках, Сашка выскочил за дверь На самом деле, Сашка, Али и Ислам действительно собирались подсобрать немного металлолома, вот только не там, где это делали обычно октябрята. И сдавать его они тоже не собирались. Ислам не далее как вчера сказал, что старшие пацаны показали ему лазейку в заборе, позволяющую проникнуть на территорию местной воинской части, на стрельбище. Вот друзья и решили пробраться, когда немного стемнеет и занятия на стрельбище прекратятся и пошариться в районе мишеней и стрелковых позиций. То, что военные просто не замечали – стрелянные пули и гильзы – для десятилетних пацанов было огромным богатством, каждая гильза с пулей легко могла быть обменяна на мороженое или пирожок. А уж если удастся найти целый патрон…

– Слушай… А там нас не поймают? Меня отец предупреждал – к военной части ни ногой!

Пару лет назад произошел несчастный случай – случайным выстрелом (первогодок чистил автомат, нарушая технику безопасности) была тяжело ранена женщина, идущая по дороге рядом с казармами. С тех пор все детям строго настрого запретили и близко подходить к части, зачастую подкрепляя внушение широким кожаным ремнем – для профилактики.

– Не боись! – авторитетно произнес Ислам, он был старше своих друзей на год и в компании он был заводилой – не поймают. Я вчера наблюдал – с шести часов на стрельбище ни одного человека, а сейчас полседьмого. Стемнеет в восемь, за это время мы карманы набьем и смотаемся… Да и от казарм – почти километр, если за нами выбегут – мы быстрее через забор смотаемся. Все продумано!

Странное это было время… По нынешним меркам – другой мир, другая цивилизация.

Жизнь устраивалась и складывалась совершенно по-другому, не так как сейчас.

Сашка был русским, его отец работал заместителем главного инженера на комбинате, добывавшем золото. Али был таджиком, Ислам – узбеком. Но они дружили уже три года, и никому даже в голову не приходило поинтересоваться национальностью друг друга. Любая семья была рада принять друзей своего сына в гости, накормить, чем Аллах послал. Никто даже представить не мог, что мир, в котором все жили сообща, рухнет в считанные месяцы и наступит время, когда русские, таджики и узбеки начнут убивать друг друга, захлебываясь в национальной и религиозной ненависти.

Тогда это никому не могло и в голову прийти…

– Я, кажется, рубашку порвал…

– Не хнычь, девчонка… – Ислам ответил Али подзатыльник – на обратном пути зайдешь ко мне, зашьем. И вообще – тише ты! Хочешь, чтобы нас поймали?

Метрах в двухстах от небольшой дыры в заборе, через которую только что на стрельбище пролезли пацаны, человек в маскировочном костюме осторожно поднял автомат с глушителем, прицелился…

На следующий день…

Правоверные!

Кяфиры убивают наших детей. Вчера, на стрельбище воинской части они убили троих наших детей! Они безбожники, они запрещают нам молиться Аллаху! Все правоверные мусульмане должны сплотиться и дать отпор кяфирам! Покараем неверных собак!

С нами Аллах!

– Товарищ полковник!

Полковник Мингазов, командир расположенной в Ферганской долине воинской части резко повернулся…

– Там… Там лейтенант Петровский! Его местные на базаре избили…

Выругавшись последними словами, полковник бегом бросился к санчасти, стоявшие на крыльце врачи молча расступились.

– Где?

– В третьей, товарищ полковник…

– Сюда нельзя! Нельзя, товарищ полковник!

Лейтенант Петровский лежал на каталке, смотреть на него было страшно. В углу палаты почти беззвучно плакала жена.

– Что?

Один из врачей повернулся.

– Без рентгена не скажу. Кажется, рука и ребра, сотрясение мозга вдобавок. И ножом порезали, правда несильно… Идите, товарищ полковник, не до вас…

Мингазов выскочил в коридор, ошалело огляделся по сторонам. Все то, что происходило в последний день, было настолько дико, что он просто не знал, как реагировать.

– Борщев! – гаркнул он, увидев в конце коридора начальника штаба полка Подполковник Борщев повернулся на крик, поспешил к командиру полка.

– Значит так… – в голове мутилось – объявляй казарменное положение. Пока все это не уляжется, из казарм никому ни ногой. Никаких увольнений, ничего.

Начинайте и семьи в казармы перевозить, у тех, кто в городе живет.

– Оружие выдавать?

С пронзительным, серебристым звоном в конце коридора разлетелось окно. Камень…

– Выдавай. Только офицерам. Усиль везде посты, особенно около оружейных складов.

Неровен час, отбиваться придется. Машина у тебя здесь?

– Да.

– Я заберу. На стрельбище сгоняю. Ты за старшего.

– Есть!

На стрельбище шла обычная криминалистическая работа, у края стрельбища стояли две патрульные "канарейки", УАЗ и Волга. Недалеко от забора столпились люди.

– Жди здесь, машину не глуши.

Водитель кивнул, полковник выскочил из машины еще на ходу и бросился к скоплению людей.

– Вы кто, представьтесь! – в нескольких метрах от места преступления его остановили – Полковник Мингазов, командир воинской части Стоящий неподалеку невысокий, темноволосый мужчина в летнем белом костюме, что-то писавший на листе бумаги, положенном на папку (старая привычка следователей – прим автора) поднял голову от бумаг, подошел ближе.

– Следователь Гафаров. Вы командир части, к которой относится это стрельбище?