Наталья Перфилова - Короля играет свита
– Тут без тебя баланду приносили, мил-человек, – обратился к нему заботливый Степаныч. – Вон на тумбочке стоит, ты бы похлебал, пока теплая.
– Не хочется, – не открывая глаз, ответил Игорь.
– А ты через не хочу. А то без жратвы тут и загнуться недолго. Не самая вкусная шамовка, конечно, но перекантоваться можно. Так что не привередничай, мил-человек, ешь, чего дают. Или голодовать намерен? Пока с воли деликатесов не притаранят? Так на это не рассчитывай особо. Охранники все равно все, что повкусней, выгребут, не донеся до камеры…
– Да некому особо тащить мне деликатесы… – Игорь поднялся и взял в руки тарелку. – Мать только. Да боюсь, не попала ли она в больницу от всех этих волнений… Сердце у нее слабое.
– А жена-то что ж? Думаешь, не навестит даже, курва?
– Да не курва она, – с досадой поморщился Игорь. – Разошлись мы давно. Какое ей до меня дело?
– Ничего себе! – воскликнул Степаныч. – Насколько я понял, ты из-за нее сюда загремел.
– Да ни при чем она. Из-за глупости своей страдаю, да и совпало все как нарочно…
Тут он заметил, что, кроме них со Степанычем, в камере больше никого нет.
– А Леха где? Он вроде на этой койке спал, когда я уходил.
– Спал, – согласился старик. – Его опосля твоего ухода выпустили. В КПЗ всегда так. Текучка. Приходят, уходят люди… Тут ухо востро держать надо. Пройдохи одни… Леха, например, пакет с твоими вещами прихватил.
– Как? – чуть не подавился Игорь.
– Да вот так, – спокойно пояснил Степаныч. – Ему сказали, с вещами на выход. У него своих манаток нет, вот он и прихватил твои. Чего было-то в пакете?
– Куртка теплая, носки, паста зубная… – растерянно пробормотал Игорь.
– Ну, это ничего. Переживешь. Мамаша еще принесет. А впредь поумнее будь. Ухо востро держи. А то всю дорогу будешь в рванье ходить.
До вечера Михайлова больше никто не беспокоил, даже Степаныча увели после обеда на допрос, и Игорь остался один. Около восьми его снова попросили на выход.
Охранник Миша сопроводил его вниз, где Игорю выдали изъятые при аресте личные вещи, документы, заставили подписать кучу бумаг и выпустили на волю. Он стоял на милицейском крыльце, погруженный в размышления о том, как бы поскорее добраться домой, когда прямо у нижней ступеньки притормозила «восьмерка». На водительском месте сидел допрашивавший его вчера следователь. Кажется, его звали Антон Евгеньевич. Он приоткрыл окно и крикнул:
– Игорь Валерьевич! Садитесь быстрее, мне нужно с вами поговорить.
Игорь недоуменно пожал плечами и загрузил свое тело в теплый автомобильный салон.
Глава 16
Миша
Телефон зазвонил в самой середине ночи.
– Просыпайся, засоня, у нас ЧП, – заволновалась трубка голосом Антона. – Сгорела квартира Игоря Михайлова, а в ней обнаружили труп молодого мужчины со следами насильственной смерти.
Да, оперативно действуют ребята. Не прошло еще и нескольких часов с момента его освобождения, и результат налицо. Как я и предполагал, Игорю Михайлову намного спокойнее было бы сейчас на нарах, чем в собственной постели. Но откуда там труп, что случилось? Неужели Игорь не внял моим предупреждениям и вернулся домой?
– Да нет. Он здесь, у меня. Прямо из камеры предварительного заключения я сам отвез его в своей машине к себе на квартиру, чтобы никто не проследил его передвижения. Он тут сидит, как мышь, ни жив ни мертв и тоже ничего не понимает.
– Да, дела! Знаешь, теперь уж не до сна. Бери машину и подъезжайте ко мне. Решать надо что-то. Материалов за эти дни накопилось немало, будем мозговать, как быть дальше.
Через час с небольшим мы дружно ели котлеты на моей кухне и размышляли.
Мы неплохо потрудились, и вот что теперь имеем.
Ужин с прекрасной девушкой Аленой принес мне немало интересных открытий. Разговорить ее оказалось делом совсем непростым. Согласившись на ужин с богатеньким иностранцем, девушка планировала красиво провести вечер, но отнюдь не была готова болтать о делах шефа с его потенциальным партнером.
Я старался быть как можно внимательнее, постоянно восхищался красотой своей новой русской знакомой, не забывая поднимать тосты по этому поводу. Алена расслабилась, часто смеялась, охотно выходила танцевать как под медленные, так и под быстрые мелодии. К концу вечера мы стали почти друзьями.
К интересующему меня вопросу я позволил себе приступить только тогда, когда провожал изрядно захмелевшую девушку до дома. Она жила неподалеку от места нашей встречи, и мы решили прогуляться по ночному городу.
– Знаете, Аленушка, ваш шеф показался мне не очень доброжелательным человеком. Наверное, нужно иметь ангельский характер, чтобы угодить ему.
– Вовсе нет, – живо отозвалась секретарша. – Максим Алексеевич обычно довольно любезен, только сейчас у него такие проблемы, что ему просто тошно с людьми общаться.
– Да что вы говорите! Я полагал, что он уже разобрался с утренними неприятностями.
– Да это ерунда… Ну, не то чтобы ерунда… Но по сравнению со всем остальным… Просто сгорела квартира его младшего брата.
– Какая же это ерунда? Надеюсь, с братом господина Горохова все в порядке? Он не пострадал при пожаре?
– Видите ли… Дело в том, что сам он погиб несколько дней назад, а квартира стояла пустая. Не пойму, что могло там случиться. А на завтра назначены похороны Евгения Алексеевича… – Глаза у девушки наполнились слезами.
Она полезла в сумочку, видимо, за платком или просто чтобы скрыть волнение. Я молча переваривал информацию. Поджог квартиры Евгения (я не сомневался, что это был именно поджог) усложнил дело еще больше. Какие следы хотят скрыть, разгромив квартиру Яны, уничтожив все у Жени? Нашли они то, что искали, или продолжение следует?
– Миша, о чем вы так задумались? – Голосок Алены вернул меня на землю.
– Я вот размышлял, что могло случиться с братом господина Горохова? Я думаю, что люди такого масштаба застрахованы от разного рода несчастных случаев. Наверное, авиакатастрофа или авария…
– Его убили, – тихонько произнесла Алена.
– Даже так?! У него не было телохранителей?
– В тот день он отпустил их. Говорят, он поехал к женщине. Ну и ее ревнивый муж убил Женю. – Губы и кончик носа у девушки предательски задрожали.
– Какая нелепость! Зачем же было отпускать охрану?
– Вы не знали Евгения. Он был такой романтик. А с двумя бугаями сзади какое уж свидание. Вообще, он обманул всех. Сказал, что будет в офисе, и отпустил охрану. А сам сел в машину главного бухгалтера с тонированными стеклами (она, кстати, пропала) и выехал на ней с территории. Когда его хватились, уже поздно было.
– Так он тоже с вами работал?
– И да, и нет. У него и свои дела были, личные.
Уточнять я не стал, боясь спугнуть разговорившуюся девушку. Алену не требовалось подгонять, казалось, она сама была рада поговорить о том, что волновало ее последние дни.
– Максима Алексеевича в это время не было, в Женеву летал, на переговоры. Он очень разозлился, когда узнал об охране, обзывал Евгения мальчишкой. А около десяти позвонила эта женщина и сообщила о трагедии. Я, кстати, видела ее потом, ничего особенного…
– Кого ты видела, Алена?
– Женщину, из-за которой убили Женю. Я с ней довольно долго по телефону разговаривала и сразу голос узнала, как только они вошли в приемную.
– Кто они?
– Она и Максим Алексеевич. Не такая уж и красавица. Наверное, старше Жени, меня-то уж точно старше.
– Алена, ты что, была влюблена в младшего брата хозяина?
Она покраснела, прямо вспыхнула от корней волос до кончиков ушей:
– Он всем нравился.
– Да ладно. Ну, что ты так разволновалась… А зачем эта женщина приходила к Максиму Алексеевичу?
– Кто ее знает? Кстати, я не заметила у нее ни особого расстройства, ни слез. Одета тщательно, накрашена. Видно, что смерть Жени не выбила ее из колеи, – неожиданно зло выдала Алена.
– Может, это не она была?
– Да она, точно! У нее на поясе Женин телефон был прицеплен. Я сама ему чехол покупала к 23 февраля. И голос я узнала.
– И что, долго они беседовали?
– А они почти и не беседовали. Я, когда кофе подавала, видела, они рассматривали какие-то фотографии. Целую кучу. Он ей показывал, она смотрела. Даже слова при мне не сказали. Максиму Алексеевичу вообще не до бесед было, я же видела – он никак в себя прийти не может от такого удара. Вскоре она уехала с Леликом и Болеком, а хозяин в милицию стал звонить.
– Лелик и Болек. Чудно звучит, как в мультике.
– Это личные телохранители господина Горохова, они всегда вместе, вот их так и прозвали. Я их, кстати, ни разу с тех пор не видела. Ни того ни другого. Видимо, эта женщина действительно была очень дорога Жене, если его брат поручил ее охрану своим лучшим людям. Наверное, боится, что муж убьет и ее тоже, как любовника. Хотя вроде говорят, он в тюрьме. Зачем ей тогда охранники? На всякий случай, наверное.
Я задумчиво посмотрел на девушку. Охранники или тюремщики? Вот в чем вопрос. От ответа на него многое зависит в моих дальнейших планах…
