Анна Данилова - Правда о первой ночи
Меня нисколько не волновал тот факт, что мальчик за ресепшн видел меня и запомнил мой яркий, красный с золотом шарф и мои большие темные очки. Потом, когда я застрелю их, для меня это уже не будет иметь значения, я постараюсь сбежать, буду ловкой, сильной и быстрой… Звуки выстрелов, когда пистолет без глушителя, не могут не обратить на себя внимание. Но не думаю, что портье среагирует быстро, к тому же я знаю этот отель как свои пять пальцев и постараюсь сбежать черной лестницей, которая ведет в подвал, где разгружают продукты, ей пользуются работники кухни и прачечной…
Нужный мне номер располагался на втором этаже «Джихан-отеля». Я поднялась уверенной пружинистой походкой, благо на мне были удобные кожаные мокасины, и остановилась перед дверью. Затем уверенно, как если бы я знала, что дверь не заперта, нажала на золоченую, вытертую и, как мне показалось, даже теплую ручку… И дверь поддалась мне, отступила, пропуская меня, с колотящимся сердцем в груди и двойным убийством в кармане. Четыре пули, по две на брата… Куда стрелять? В голову или сердце? У Александра глаза ярко-голубые, с крупным черным зрачком; по утрам они синие, непроснувшиеся, темнее, чем обычно, при дневном и тем более при солнечном свете… И шелковистые волосы еще теплые, такие черные на белой подушке, мягкие на ощупь, густые, пахнущие горьковатым итальянским одеколоном… На шее родинка, похожая на кофейное зерно, только посветлее. На руках тоже черные волосы, и на груди, и в паху… Когда я лежала у него на плече, моя рука могла по-хозяйски скользить по его гладкому и теплому телу, зарываться в мягкие волосы на груди, съезжать вниз, к бедрам, касаясь горячей твердости…
Я замотала головой. Вот куда я выстрелю. Одной пули будет достаточно, чтобы превратить в кровавую кашу весь пах, взорвать все его твердости и мягкости… Меня замутило от представленного… Риту я убью в голову. Чтобы больше не думала о чужих любовниках…
Немыслимо! Я – убийца? Ева, спросила я себя, стоя перед дверью спальни и мысленно доставая из сумки пистолет, разворачивая его и целясь в свои сросшиеся друг с другом в судороге совокупления мишени, разве тебе этого не достаточно? Остынь, положи пистолет на место, тем более что он заряжен. Представь, что все кончено, что они мертвы и постели их забрызганы кровью… Тебе хорошо? Какие чувства ты испытываешь, помимо тошноты и болезненного удовлетворения от свершившейся мести? Сможешь ли ты жить дальше, зная, что на тебе лежит кровь двоих людей, вся вина которых состоит в том, что тобою пренебрегли? Сколькими ты сама пренебрегла, оставила, бросила, перешагнула через их чувства и спокойно отправилась дальше – разбивать сердца, топтать чувства, ломать судьбы…
Я не помня себя подошла вплотную к двери, ведущей в спальню. Мои любовники еще спали, так было тихо. Я отворила дверь и увидела то, что еще недавно хотела увидеть. Обнаженного мужчину с развороченным, превращенным в фарш пахом и залитыми кровью, сбитыми простынями вокруг бедер… Фантазия моя на этом не остановилась. Нежная белая кожа в области сердца была также пробита пулей. Две пули на брата… У женщины под завитком ярко-рыжих волос на виске отверстие, а пониже – капля загустевшей крови… Как вишневый джем. Тело бледное, плоское, некрасивое, с раскинутыми ногами и коричневыми пятками…
Я не помнила, как стреляла. Вышла из отеля черным ходом, ни с кем не столкнулась, пробежала несколько кварталов, залетела в какую-то душную дешевую закусочную и уселась за пустой столик, напротив завтракающих немолодых турок в оранжевых комбинезонах. Заказала по старой памяти, когда Наим только приобщал меня к турецкой кухне, суп из бараньего желудка и жареную куриную ножку с рисом. И, к своему величайшему удивлению, с аппетитом съела все это. Запила крепким огненным чаем из маленького прозрачного фигурного стакана. Мне было так легко и хорошо, что хотелось… плакать или петь… Сытая, успокоенная, я вышла из закусочной и только тогда догадалась снять красный шарф и очки. Все сунула в сумку и вдруг поняла, что пистолет, как лежал завернутый в коричневую бумагу на самом дне сумки, так и лежит…
Наим?!
Глава 30
Утром я покинула гостиницу, позавтракала в кафе сырным пирогом и кофе с молоком. Вспомнилась Ева. Хотя, конечно, она и не забывалась. Я думала о ней постоянно, что бы ни делала, где бы ни находилась. Я представляла себе, как она сходит с ума сейчас, не зная, где меня искать, и мне было ужасно жаль и ее, и себя, и Наима с Мюстеджепом, и Айтен. Так глупо потеряться в толпе на площади! После завтрака я смело вошла в первый же салон связи и, протянув сидящей за стеклянной витриной девушке с длинными, покачивающимися серьгами до плеч телефон, объяснила, как могла, что мне нужна SIM-карта. Расплатилась и вышла, твердя наизусть только что приобретенный номер. В качестве приза за покупку телефонная компания подарила мне банку растворимого кофе и майку.
Я возвращалась к проливу той же дорогой, вдоль парка, следуя движению толпы, купила билет на паром и переплыла на другой берег Босфора, побродила там среди оживленной толпы и торговцев вареной кукурузой, жареными каштанами и устрицами, лежащими на подносах вперемежку с разрезанными лимонами… Двинулась к мосту и тут услышала русскую речь. Две девчонки, раскрашенные под русских матрешек, румяные, с подведенными бровями и накладными ресницами, во всем пестром, ярком и вызывающем, фотографировали друг друга на набережной…
– Привет, – я подошла к ним. – Вот, услышала русскую речь…
– Тебе чего? – задрав подбородок, спросила одна из них и посмотрела на меня холодным, опустошенным взглядом.
– Я мать свою ищу. Вот, прилетела в Стамбул, у нас несчастье дома, мне надо срочно, чтобы она вернулась, телефон не отвечает… Здесь где-то есть русские кварталы, такие места, где полно русских, даже ресторан, может, там ее кто знает, – врала я напропалую, понимая, что налетела на профессионалок и что с ними нечего церемониться.
– Поезжай в Лялели, Байазыт и Аксарай, там все наши ошиваются… Найдешь там ресторан «Золушка», спросишь у бармена, может, он и подскажет… А мать твоя чем занимается?
– Кожей.
– Ну, тогда точно там. Твоя мать немного подзадержалась, – хихикнула вторая девчонка, закуривая так, как если бы ей сутки не давали сигарет, дрожащими руками, жадно. – Здесь многие так – поработают хорошенько, карги домой отправят, а сами развлекаются, на дискотеки ходят… Нормально.
– А как туда ехать?
– Если деньги есть, лучше возьми такси, а если нет, иди вон туда, там двухэтажные автобусы ходят, такие… зеленые, белые, там спросишь…
Я поблагодарила девчонок и отправилась на автобусную остановку – обойдусь как-нибудь без такси, и так потратилась на гостиницу, телефонную карту…
Я добралась до Аксарая только спустя час. Солнце припекало, по улицам неслись, чуть ли не сбивая друг друга, люди, и это были не турки. Это были наши, русские (слегка разбавленные хохлушками) женщины… Их было несложно узнать по лицам, разговору и одежде. Что-то праздничное, шальное читалось в их лицах, расхристанное – в походке, азартное – в движениях… Они приехали в Стамбул с деньгами, чтобы потратить их, закупив тонны барахла, а потом отправить домой – в семейный бизнес… Ева еще в Москве рассказывала мне о том, что в этих так называемых русских кварталах больше пяти тысяч магазинов и складов, что есть русские рестораны и гостиницы, где наши чувствуют себя более комфортно и спокойно, чем в других районах. Я двигалась по узким улочкам, не переставая удивляться огромному количеству магазинчиков, за распахнутыми дверями которых видны были тюки с текстилем (махровые полотенца и халаты, шторы, спортивные костюмы, пижамы), а в стеклянных витринах стояли изящные манекены в вечерних платьях, дубленках, куртках, свитерах…
Я довольно долго искала ресторан «Золушка», пока не остановилась, чтобы перевести дух и закурить. И тут-то увидела прямо напротив себя скромную розовую вывеску «Золушка». Вошла туда, как в российское посольство в Стамбуле, потянула носом – пахло так, что голова кружилась. Да и вообще, гуляя по Стамбулу, постоянно хочется чего-нибудь перекусить… Я нашла бар, бармена, подтянутого и улыбчивого немолодого турка, и коротко объяснила ему цель своего визита: я ищу русскую женщину, занимающуюся кожей, которую зовут Наталья Юркун. На довольно приличном русском языке бармен мне ответил:
– Она ушла из бизнеса, вышла замуж за богатого человека, турка, и теперь живет в Стамбуле. Во всяком случае, здесь, в нашем ресторане, я ее уже давно не видел…
– Может, вы знаете телефон какой-нибудь ее подруги здесь ли, в Стамбуле или в Москве? Я должна ей деньги, понимаете? – вздохнув, в очередной раз солгала я. – Я обязательно должна ее найти, иначе мне с ней не расплатиться…
