Ричард Касл - Обнаженная жара
Из офиса судебно-медицинской экспертизы Рук поехал прямо к себе, чтобы напечатать заметки для статьи. Прихватив бутылку пива, он прошел в кабинет и увидел, что здесь все вверх дном.
— Как у Кэссиди Таун, — обратился он к Никки, — правда, у меня, в отличие от нее, есть современная техника. Я хотел тебе позвонить, но мобильник завибрировал у меня в руке, и высветился твой номер. Только ответить я не успел, этот мерзавец бросился на меня сзади и натянул на голову наволочку.
— Вы сопротивлялись? — спросил детектив.
— Шутите? Как сумасшедший! — ответил Рук. — Но наволочка сидела на голове очень уж плотно, а он держал меня в удушающем захвате.
— Он был вооружен? — спросил детектив.
— Ножом. Сказал, что у него нож.
— Вы сами видели?
— Ничего, кроме наволочки. Но в прошлом году я побывал заложником в Чечне и запомнил, что дольше проживет тот, кто не просит показать ему нож.
— Разумно, — признал Нгуен. — А потом?
— Ну, он посадил меня в кресло, велел не двигаться и принялся приматывать.
— Но все-таки вы его видели? Хотя бы сквозь наволочку?
— Нет.
— А как звучал голос?
Рук призадумался.
— Южанин. Вроде Уилфорда Бримли.[55] — И тут же пояснил: — Только не тот Бримли, который мелькает на экранах сейчас. Моложе. Как в фильмах «Без злого умысла» и «Самородок».
— Так… южанин. — Нгуен сделал пометку.
— Но думаю, проще будет составить словесный портрет преступника, чем пересматривать фильмы с Уилфордом Бримли. В общем, южанин.
Никки повернулась к Нгуену и уверенно сообщила:
— У него был выговор жителя Северного Техаса.
Нгуен весело взглянул на Никки. Она в ответ улыбнулась и пожала плечами. Детектив переключился на Рука.
— Он вам что-то говорил, объяснил, что ему нужно?
— До этого не дошло, — ответил журналист. — У него зазвонил телефон, и он тут же вышел, оставив меня в кресле.
Никки вмешалась.
— Вероятно, у него на улице был сообщник, который предупредил о моем появлении.
— Значит, имеется и сообщник. — Нгуен сделал еще одну пометку.
Рук продолжил рассказ:
— Пока его не было, я попытался придвинуть кресло к столу, у меня там ножницы и нож для бумаг. И перевернулся. Так и застрял. Он заходил ненадолго и вышел, а потом я услышал за дверью шум. И выстрел. И после ничего, пока вы не появились.
Рук молча выслушал Хит, которая объяснила детективу Нгуену, как решила заехать за журналистом и попала в засаду. Затем она в общих чертах описала схватку в зале и погоню.
Дослушав, детектив попросил ее заехать в участок для составления фоторобота. Никки пообещала, и Нгуен вышел, оставив криминалистов собирать образцы и снимать отпечатки.
Дожидаясь лифта, Никки отыскала в кармане пиджака значок и прицепила его на ремень. Обернувшись к ней, Рук спросил:
— Так ты решила заехать, не предупредив? А если бы я кого-то «развлекал»?
Когда двери лифта закрылись, Никки ответила:
— Мечтаю посмотреть, как ты кого-то «развлекаешь». Кроме самого себя.
Рук взглянул на нее и расхохотался, и Никки тоже засмеялась. Успокоившись, они продолжали смотреть друг на друга, и Никки подумала, что дело идет к поцелую. Она стала судорожно соображать, как реагировать, но тут лифт остановился.
Открывая перед ней складную дверь, Рук заметил:
— Еще немного — и…
Никки решила отнести эти слова на счет нападения.
— Да. Но мы его поймаем.
Художник-криминалист уже ждал их в Первом участке. Ждали и Таррелл с Каньеро — чтобы забрать у Никки ленту из машинки и отвезти на экспертизу. Таррелл поднял пакет с катушкой.
— Думаешь, техасец искал это?
Хит снова услышала тягучий голос: «Где они?» — и в ухе неприятно закололо. Разгромленная квартира колумнистки, исчезновение картотеки, украденный мусор и пропавшие ленты из машинки… Кто-то очень хотел прибрать к рукам материал, над которым работала Кэссиди Таун. И, пока не получит то, что ищет, этот человек будет убивать и дальше.
Во всей нью-йоркской полиции осталось трое художников. Никки попала к тому, который составлял фотороботы на компьютере, используя специальную графическую программу. Работал он быстро и четко. Задавал конкретные вопросы, а если Никки колебалась, помогал подобрать наиболее точный ответ, опираясь на свой опыт и ученую степень по психологии поведения.
В результате получился портрет худощавого, подтянутого мужчины с короткими темно-рыжими волосами, зачесанными налево, узкими настороженными глазами и острым носом. Тонкие губы и запавшие щеки придавали лицу серьезность.
Фоторобот добавили к описанию преступника, которое дала Хит: «Немногим старше сорока, метр восемьдесят пять, от семидесяти пяти до восьмидесяти килограммов (мускулистый, но худой, отметила Никки, скорее Билли Боб,[56] чем Билли Рэй).[57] В последний раз видели в коричневом пиджаке с пятнами крови, белой ковбойской рубахе с перламутровыми пуговицами, коричневых брюках и коричневых остроносых ковбойских сапогах». Никки отыскала в базе изображение его ножа: нож «Роббинс и Дадли» с алюминиевой рукоятью в виде кастета на три пальца.
Потом Рук ждал в вестибюле, пока Никки разговаривала с экспертами по баллистике с Полис-плаза.[58] Беседа не затянулась, и Никки вышла все еще с пистолетом на бедре. Детектив Нгуен предложил развезти их по домам на служебных машинах, и Рук забормотал:
— Слушай, я помню, что мы собирались выпить, но если ты предпочтешь нырнуть под одеяло, я все пойму.
— Вообще-то… — Никки посмотрела на стенные часы. Почти половина десятого. Она перевела взгляд на Рука. — Я сегодня не в настроении сидеть в баре.
— Значит, отменяем?.. Или тот факт, что мы обманули смерть, обрекает нас на свидание наедине?
Полчаса назад Никки пришло сообщение от Дона, «персонального» тренера: «Планы на ночь без изменений? Да/Нет?» Она вертела мобильник в руках и разглядывала Рука — помятого, как и следовало ожидать после встречи с убийцей. А вот ее посттравматический стресс объяснялся не только схваткой с техасцем. Никки еще не отошла от приступа паники, накатившей, когда она шла к кабинету Рука и не знала, что там увидит.
— Мы могли бы обменяться соображениями по делу, — предложил Рук.
Никки изобразила колебания.
— Пожалуй, можно. Оценить факты свежим взглядом…
— У тебя найдется вино?
— Сам знаешь. — Никки нажала на телефоне клавишу «Н» и обратилась к Руку. — Только не у тебя. У меня нет настроения глазеть на желтые ленточки и графитовый порошок.
Она дала водителю в форме свой адрес и вместе с Руком села в машину.
Ники протянула Руку бокал с «Сансерром».[59] Журналист стоял в гостиной перед репродукцией Джона Сингера Сарджента,[60] которую подарил ей летом.
— Ты не слишком меня возненавидела, раз мой Сарджент все еще висит на видном месте.
— Не льсти себе, Рук. Просто я люблю искусство. Твое здоровье. — Они чокнулись и пригубили вино. Никки добавила: — Чувствуй себя как дома. Расслабься, посмотри телевизор, а я приму ванну, смою с себя пот погони.
— Конечно, никаких проблем. — Рук нашел пульт от телевизора. — Не спеши. Кажется, сегодня «Античное шоу»[61] в Галсе.[62]
Никки показала ему средний палец и скрылась в коридоре. В ванной поставила бокал на туалетный столик и открыла кран. Она уже потянулась за пеной, когда Рук постучал по косяку.
— Эй, а если бы я кого-то «развлекала»? — откликнулась Никки.
Он ответил хитрой улыбочкой.
— Чем? Пони-плей?
— Кому что, — огрызнулась Никки.
— Просто хотел спросить: ты не хочешь есть?
— Теперь, когда ты предложил, — хочу. Забавно, как адреналин подавляет голод. Закажешь что-нибудь?
— Ну, если не возражаешь, я бы порылся у тебя на кухне. Надеюсь, капканов нет?
— Ни одного, — ответа Никки. — За дело! Мне приятно, что ты будешь трудиться, пока я отмокаю.
— Обожаю такие штуки, — произнес Рук, подходя к ванне на львиных лапах. Постучал по краю костяшками, и чугун зазвенел, словно церковный колокол. — В случае падения астероида ныряй под нее.
Через полчаса Никки, в халате, расчесывая волосы, вышла из ванной.
— Пахнет вкусно! — сказала она, но в кухне Рука не было. Не было его и в гостиной. — Рук?
Только теперь Никки заметила на ковре дорожку из коктейльных салфеток, ведущую к открытому окну и пожарной лестнице. Сходив в спальню за тапками, она шагнула через подоконник на стальную площадку и выбралась на крышу.
— Что ты здесь затеял?
Рук поставил карточный столик и два складных кресла. Накрытый стол освещали горящие свечи.
— Несколько эклектично, но, если назвать это тапас,[63] будет неважно, из чего все приготовлено.
