Барбара Гордон - Польский детектив
Хмура: Прошло уже несколько дней с тех пор, как произошла эта трагедия. Надеюсь, вы пришли в себя. Не размышляли ли вы о тех вопросах, которые я вам задал во время нашей первой встречи?
Божена Норская: Опять вы о врагах! Ну, хорошо, так и быть, скажу. Конечно, я об этом думала. Вы посеяли во мне… как бы это сказать… зерно сомнения. И знаете, к какому я пришла выводу? Что единственным человеком — кроме Мариолы, конечно, — который мог опасаться Иоланты, был Павел Бодзячек.
Хмура: Бодзячек? Но почему? Только потому, что отверг ее сценарий?
Божена Норская: Вы не понимаете некоторых нюансов. Чувствуется, что вы плохо знаете наш круг. Наши браки нестабильны, наша любовь мимолетна. Что делать — специфика профессии, нашего образа жизни. Под этим углом зрения Иоланта ничем не отличалась от всех нас. Именно это я и имела в виду, когда говорила, что не следует искать причин ее смерти в любовных перипетиях. Или супружеских неудачах. Или даже в финансовых трудностях. Для каждого из нас самое главное в жизни — его творческие, профессиональные успехи. Для Иоланты это тоже было вопросом жизни или смерти. Конечно, мы не питаем нежных чувств к тем, кому повезло больше, чем нам, но если кто-то проиграл — тут мы бываем необыкновенно жестоки и безжалостно исключаем его из своего круга. Так произошло и с Иолантой. Она видела в Бодзячеке своего злейшего врага. И была права. Он создал такое мнение о ее творчестве, что от нее только мокрое место осталось. Это он заказал Дудко разгромную рецензию. Он дискредитировал и уничтожил Иоланту как писательницу.
Хмура: Но зачем он это сделал?
Божена Норская: Откуда мне знать… Может быть, потому, что с ним когда-то поступили точно так же? А может, он чувствовал, что Иоланта талантливее его? Может, от скуки? Не знаю. Это очень злой человек. Холодный, жестокий. О некоторых говорят, что они идут по трупам. Павел тоже идет по трупам, но… в лакированных туфлях. И убивает — в белых перчатках. Он калечит людям жизнь для собственного удовольствия, чтобы говорили, что не дай бог попасться в его лапы. Чтобы его боялись. И тогда он чувствует, что что-то значит. Он при всех хвастался, что уничтожил Иоланту. Видимо, это дошло до нее.
Хмура: Ну, хорошо, Иоланта ненавидела его больше, чем всех остальных. Но каким образом она могла отомстить ему?
Божена Норская: Не знаю. Но думаю, что Иоланта могла раскопать в его жизни что-то такое, что в одно мгновение погубило бы литературную карьеру Павла Бодзячека. Обратите внимание, пан капитан, что никто из нас не отреагировал так активно и энергично на болтовню Иоланты, и именно Бодзячек решил заставить ее замолчать, причем применил известный способ обращения с истеричками, когда нет другой возможности прекратить приступ. Я даже сперва подумала, что Иоланта упала в обморок от удара, когда он наотмашь врезал ей по лицу…
Хмура: Каковы отношения между вами и Тадеушем Фирко?
Божена Норская: Я сказала бы, что служебные, но ведь все равно не поверите… Фирко ко мне приставал, а я его отшила, с тех пор он смотрит на меня волком…
Дальше идут подписи Хмуры, секретаря, перепечатавшего допрос с магнитофонной ленты, и Божены Норской, которая подтвердила, что она действительно сказала все именно так, как зафиксировано в протоколе.
Третий протокол еще больше неприятен для пани Божены, чем предыдущий. Он возник после того, как Хмура прогулялся по Новому Святу и получил донесение Яна Мухи о намерении нашего кинематографического семейства выехать за границу.
Протокол допроса гр. Божены Барс-Норской, 28 сентября с. г.
Хмура: Я не знал, что вы собираетесь за границу.
Божена Норская: Вы считаете это отягчающим обстоятельством в связи со смертью Иоланты? Но ведь мы с мужем часто ездим за границу. Мы представляем там отечественный кинематограф. На фестивалях, в культурных программах…
Хмура: Но на этот раз…
Божена Норская: Мы едем работать. Что в этом плохого?
Хмура: Ничего. Но, к сожалению, нам придется задержать вашу поездку, поскольку следствие по делу об убийстве вашей сестры еще продолжается. Вам придется оставаться в Польше до тех пор, пока оно не будет закончено.
Божена Норская: Но у нас сроки! Если я нарушу контракт, мне придется платить неустойку! Где я возьму такие деньги?
Хмура: Поговорим откровенно. Думаю, вы догадываетесь, что, приглашая вас в третий раз, я имел в своих руках куда больше данных, чем шестого сентября? У вас много денег в Польше, и вы скупаете драгоценности. Я даже могу сказать, что вы приобрели в последнее время… по случаю.
Божена Норская: Не надо.
Хмура: И вот вы уезжаете с этими драгоценностями, причем даже записав их в таможенной декларации. И не собираетесь возвращаться. Потому что слава Барса гаснет. «Вихрь» доживает последние дни, а вместе с ним и ваша карьера кончается. Появляются другие актеры, моложе и талантливее, чем вы. За границей у вас тоже есть деньги, и немалые. Куда и как вы их там поместили, об этом мы поговорим в другой раз. А сейчас я размышляю над такой проблемой: Барс уже не сделает карьеры на Западе. И вы хорошо это понимаете. Он не будет ходить в золотой рубашке, как Полянский. Но Барс не хочет расставаться с вами, потому что он любит вас и… рассчитывает на вас. Вы предпочли бы оставить его здесь… и начать жизнь сначала. Не так ли?
Божена Норская: Я не понимаю, на чем основаны ваши инсинуации, якобы я не собираюсь возвращаться на родину… И эти оскорбительные домыслы, касающиеся моих отношений с мужем! Чего вы хотите? Я не понимаю!
Хмура: Я думаю, не прыгнул ли Йоги на Иоланту случайно? Не был ли яд на его когтях предназначен другому человеку?
Божена Норская: То есть вы хотите сказать, что я… Ну, знаете, пан капитан, это такой абсурд, что я и говорить на эту тему не буду!
Хмура: Но ведь вы высунулись из окна ванной, когда услышали крик Иоланты. Таковы показания одного из участников приема, оказавшегося в этот момент на террасе. Два человека стояли тогда на террасе рядом с дверью и тем окном, которое Иоланта толкнула плечом. Это были Фирко и ваш муж.
Божена Норская: Ага! Это Фирко наболтал! Хочет напакостить мне. И вы думаете, что я бросила Йоги сверху на своего мужа? А вам не приходит, в голову, что это именно он толкнул бедное животное на Иоланту?
Далее идет подшивка протоколов, один из которых несет на себе следы ножниц Хмуры так же, как и один из протоколов допроса Божены: вырезаны места, касающиеся кота Йоги и цианистого калия. Сверху заголовок:
13
Михал Прот и его женщины
Значит, и Хмура подпал под влияние Иоланты и Павла Бодзячека, их мнений и сплетен. Где Прот — там обязательно женщины. Они без него или он без них — этого даже и представить невозможно!
В первом протоколе, который на другой день после смерти Иоланты вел поручик Ян Муха, зафиксирована следующая беседа Хмуры с Михалом Протом, женатым, проживающим в собственном доме на Садыбе:
Хмура: Насколько мне известно, Иоланта Кордес в свое время была вашей женой.
Прот: Да. Мы разошлись несколько лет назад по ее желанию.
Хмура: Видимо, развод не испортил ваших отношений, если вы встречались в одной компании.
Прот: Мы виделись… иногда. Я буду откровенен. Отношения между нами, пан капитан, были не слишком хорошие. Меня удивило, что Барс пригласил нас на тот вечер одновременно. Мы с моей женой Мариолой были неприятно удивлены и даже, если честно, оскорблены. Пани Норская призналась нам, что ее муж был виноват в этой бестактности.
Хмура: Зачем он это сделал?
Прот: Я хотел спросить его об этом, но не было подходящей минуты. И я сказал себе: неприятно, конечно, но ничего не поделаешь, ты человек воспитанный и должен вести себя прилично. Так что я весь вечер изображал, что мне страшно весело.
Хмура: Каковы были причины конфликтов между вами и вашей бывшей женой?
Порт: Причина одна: Иоланта неправильно воспитывала нашего сына, Анджея. К сожалению, суд оставил его с матерью.
Хмура: Были ли какие-нибудь столкновения в тот вечер между вами и Иолантой Кордес или между нею и вашей теперешней женой, Мариолой?
Порт: Во всяком случае, не мы с Мариолой были виноваты в этих столкновениях. Иоланта устроила скандал. Ее упреки, как всегда, касались нашего сына. Уверяю вас, пан капитан, упреки эти совершенно ни на чем не основаны. Мы хотели помочь мальчишке, дать ему хоть немного радости в жизни, а Иоланта, как всегда, понимала все в плохом смысле. Это была женщина, у которой, как говорится, все валилось из рук. Даже если она хотела сделать хорошо, все равно получалось плохо. Конечно, не стоило бы так говорить о покойнице, но прошу вас не вмешивать меня и Мариолу в то, что произошло вчера в Джежмоли. Жена была так потрясена, что пришлось на несколько дней отменить выступления.
