Рекс Стаут - Только через мой труп
Барретт встал - должно быть, решил, что засиделся.
- Чепуха, - фыркнул он. - Если вы это называете дедукцией...
Вулф потряс головой, а в его голосе зазвенел металл:
- Я не потерплю таких речей, сэр. И я не собираюсь тратить целый час на то, чтобы доказывать очевидное. Мадам Зорка передала вам то, что рассказала мне. Не смейте отпираться, а то выведете меня из себя.
- Ах, какой ужас, - съязвил Барретт. - Ну и что, если Зорка и впрямь рассказала мне? Что из того, если именно поэтому я и пришел к вам? Что в этом плохого?
- Вы признаетесь?
- А что тут плохого?
- Признаетесь?
- Да!
- Она вам позвонила?
- Да.
- И вы, как друг мисс Тормик, поняли, что для того, чтобы мадам Зорка не обратилась в полицию, её нужно каким-то образом изолировать - и вам это удалось. Потом вы сообразили, что в полицию могу обратиться и я, и поспешили сюда, чтобы избавиться от новой угрозы. Где находится мадам Зорка, мистер Барретт?
- Не знаю. До тех пор, пока я не узнал от вас, что она уехала с чемоданом и сумкой, я думал, что она у себя дома. Теперь послушайте, что я хочу вам сказать. Мне не нравится, как вы ведете это дело, и я собираюсь сказать об этом мисс Тормик. Ей все равно нужен хороший адвокат, и у меня уже есть такой на примете. Если она откажется от ваших услуг, сколько вы возьмете за обязательство не информировать полицию об этих дурацких выдумках, что мисс Тормик якобы что-то подложила Гудвину?
Я вскочил и шагнул к нему, сжав кулаки, но Вулф строгим жестом остановил меня.
- Нет, Арчи. Позволь я сам...
- Извините, - заупрямился я. - Ведь не только вы имеете право выйти из себя. Хорошо, я предложу сделку. Я собирался сначала врезать ему, а потом сказать, что я о нем думаю, но так уж и быть - сначала скажу.
Я приблизился вплотную к Барретту и тихим голосом заговорил:
- Слушайте, вы! Учтите, что я с трудом сдерживаюсь. Только что вы намекнули, что в нашей конторе занимаются доносами. Вы можете предъявить доказательства? Отвечайте как мужчина, независимо от того, мужчина вы или нет. Предупреждаю: я взбешен до крайности. Итак, у вас есть доказательства?
- Я... Я не имел в виду...
- Есть или нет?
- Нет.
- Я требую извинений.
- Я извиняюсь.
- Вы говорите таким тоном, словно уступаете мне. Я бы предпочел, чтобы вы отказались извиняться. Итак?
- Я прошу у вас прощения. Мне очень жаль.
- Слизняк паршивый, - бросил я и вернулся за свой стол.
- Ты должен научиться держать себя в руках, Арчи, - строго сказал Вулф. - Насилие, пусть даже и вынужденное, не лучшее средство. - Он погрозил пальцем Барретту. - Учтите, я вовсе не противник оправданного насилия. Так вот, для меня не имеет значения, чем руководствовалась мадам Зорка, рассказав вам о нашем с ней разговоре: главное - она вам сказала. Мне также неважно, как вам удалось убедить её, чтобы она уехала. Совершенно очевидно, что вы её где-то спрятали или по меньшей мере знаете, где она скрывается, поскольку именно вы...
Барретт быстро двинулся к двери. Я рванулся следом, и тут Вулф рявкнул:
- Эй вы, вернитесь! Если не хотите, чтобы вскрылась афера с боснийским лесом и югославскими кредитами...
Что ж, должен признать, что доводы Вулфа возымели куда большее действие, чем мои. Если от столкновения со мной Барретт едва не наложил в штаны, то после слов Вулфа ему и вовсе небо с овчинку показалось. Он остановился у двери ни жив ни мертв, в лице ни кровинки, потом медленно, точно мумия, повернулся и посмотрел на Вулфа. Я возвратился на место, сел на свой стул и залюбовался на происходящее.
Барретт облизал пересохшие губы - раз, потом другой. Затем он неуверенно шагнул вперед, остановился перед углом стола Вулфа и проскрипел, как плохо смазанная дверная петля:
- Что вы сказали? Вы хоть знаете, о чем говорите?
- Разумеется. Это обычная уголовщина, именуемая бандитизмом. Если предпочитаете эвфемизм, то - финансовой аферой. В данном случае её прокрутила известная компания "Барретт и Дерюсси".
- И - что вы имеете в виду?
Вулф покачал головой.
- Я не стану вдаваться в подробности, мистер Барретт. Тем более, что вам они известны лучше, чем мне. Я имею в виду точную сумму кредита, полученного вашей компанией, а также степень вашей близости с бандой Доневича. Пусть это шантаж, не спорю, но мне нужно знать, где скрывается мадам Зорка. Я уверен, что вы хотите сохранить в тайне аферу со своими югославскими друзьями и организуете мне встречу с мадам Зоркой.
Барретт ошеломленно пялился на него. Влево и наискосок от его уха, над накрахмаленным белым воротничком на шее вздулась и пульсировала жила. Наконец он собрался с духом и проверещал:
- На кого вы работаете?
- На мисс Тормик.
- Я спрашиваю - на кого вы работаете? На Рим?
- Я расследую дело об убийстве. Мой клиент - Нийя Тормик. Меня интересует одно...
- Ладно, хватит вам. Или вы меня за идиота держите?
Международный финансист оперся всей пятерней о стол Вулфа.
- Послушайте. Я прекрасно понимаю, что на кого бы вы ни работали, предупреждаете вы меня не случайно. Если вы обуздаете своего головореза, то я готов обсудить с вами все условия... Разумеется, после того, как проконсультируюсь со своими партнерами.
- Пф! - брезгливо отмахнулся Вулф. - Мне следовало предвидеть, что вы истолкуете меня настолько превратно. Как мне теперь, черт побери, убедить вас, что меня волнует только благополучие моей клиентки?
- Не знаю. На вашем месте я бы даже не пытался. - Барретт уже не скрипел, а говорил таким голосом, словно это и не он праздновал труса пару минут назад. - Не знаю, как много вам известно, но надеюсь, вы отдаете себе отчет, в какую игру ввязались. Не мне вам говорить, насколько это опасно для любого, кто попытается сунуться.
- Я говорил только о шантаже.
- Хорошо, пусть шантаж. Что вам нужно и какова ваша цена?
На сей раз я смолчал. Пусть нахамит вволю, а там я расплачусь с ним разом за все. Вулф откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул.
- Сядьте, пожалуйста, сэр.
- Мне и так удобно.
- Тогда отойдите немного назад, пожалуйста. Мне неудобно сидеть, запрокинув голову. Теперь послушайте. Прежде всего выкиньте из головы, что я представляю чьи-то посторонние интересы в ваших балканских делах. Я ни на кого не работаю. Вы, конечно, спросите - откуда я узнал? А какая вам разница? Важно, что я знаю. Следующее: вы должны понять и поверить, что я не претендую на свою долю добычи. Таким людям, как вы, это покажется непонятным и невероятным, но это так. Мне нужно только одно. Я хочу, чтобы вы проводили мистера Гудвина к мадам Зорке, а мистер Гудвин доставит её сюда. Вот и все. Если вы откажетесь, я немедленно отсылаю по трем адресам всю имеющуюся у меня информацию о том, как вы ограбили югославский народ. Вы представляете, какую шумиху это вызовет. И не усложняйте дело, приписывая мне корыстолюбие и алчность в большей мере, чем я ими обладаю. Вы страдаете профессиональным заболеванием. Когда на международного финансиста нападает вооруженный грабитель, финансист тут же отдает ему не только деньги и драгоценности, но и рубашку с брюками. Почему? Потому что ему даже в голову не придет, что грабителю этого не нужно. Прошу вас, поймите и зарубите на носу: мне нужна от вас только мадам Зорка. И все. Больше вам от меня ничего не грозит, если, конечно, не окажется, что это вы убили Перси Ладлоу.
Вулф перевел взгляд на меня.
- Арчи, мистер Барретт проводит тебя к мадам Зорке. Привези её сюда.
- А вдруг она сбежала из города?
- Сомневаюсь. Не думаю, что она далеко. Возьми родстер и поезжай за ней. Но не отпускай мистера Барретта.
- Как раз с Барреттом я предпочел бы не связываться.
- Понимаю. Придется тебе потерпеть. Хотя... - Он повернулся к Барретту. - Где она? Далеко отсюда?
Финансист явно пребывал в нерешительности. Наконец он разлепил губы и пробормотал:
- Если вы кому-то проболтаетесь, черт возьми...
- Я уже сказал вам, что мне нужно, - резко оборвал Вулф. - Больше повторять не буду. Где она?
- Она... Я думаю... Недалеко.
- В Нью-Йорке?
- Думаю, что да.
- Хорошо. И не пытайтесь перехитрить мистера Гудвина. Он крут на расправу.
- Я вернусь сюда вместе с ними. Я хотел поговорить...
- Нет. Не сегодня. Возможно, завтра. Не впускай его в дом, Арчи.
- О'кей. - Я вскочил на ноги. - Давайте поживее, а то моя кровать приревнует меня к кушетке, решив, что у нас с ней роман.
Барретту уходить явно не хотелось - он боялся покинуть Вулфа, которому оставалось только протянуть руку к телефону - и тайные аферы с боснийским лесом выплывут наружу. Но я решительно вытолкал незадачливого афериста сначала в прихожую, а оттуда - на улицу, в свежую ноябрьскую ночь.
Я думал, что на улице Барретта дожидается "роллс-ройс" или хотя бы "кадиллак", но обманулся, и нам пришлось пешком тащиться на Восьмую авеню, где мы удачно перехватили припозднившееся такси. Я проследил, чтобы Барретт сел в машину, залез следом, и Барретт приказал водителю:
