Наталья Андреева - Оtцы и деtи
– Как же так, Женечка? – плакала Арина Власьевна. – Столько не был, и… какие-то два дня…
– Мам, ну ты пойми, мне ехать надо, – виновато говорил Женька, собирая при этом вещи. – Я вас увидел, узнал, что дома все в порядке. Вы обо мне тоже все узнали. – Он кинул насмешливый взгляд на Аркадия. – Я тебе буду звонить каждую субботу, – клятвенно пообещал он.
– Я ведь ждать буду, Женечка, – вздохнула Базарова. – А ты, как всегда, забудешь.
– Ну, сама позвони!
– А если ты не ответишь? Ты ведь знаешь, что со мной будет.
– Знаю: истерика. Мама, ну сколько можно?! Я взрослый мужчина, у меня своя жизнь. Я вполне способен решать свои проблемы. Да я с семнадцати лет на это способен!
Базарова не выдержала и зарыдала. Василий Иванович сурово молчал. Вышли на улицу, к машине.
– Ну, ты-то меня понимаешь, папа? – вопросительно посмотрел на него Женька.
– Я, сынок, понимаю, что тебе с нами скучно, – вздохнул Базаров-старший. – Девушка-то есть у тебя? – Арина Власьевна перестала плакать.
– Есть, папа, – невозмутимо ответил Женька.
– А когда женишься-то?
– Женюсь… Когда-нибудь.
– Внуков хотелось бы увидеть.
– И мне тоже. Я в том смысле, что не надо на меня давить.
– Как ты сказал? Давить? – удивленно посмотрел на него отец. – Да мы с матерью только спрашиваем. А ты хочешь – отвечаешь, не хочешь – так и не отвечаешь.
– Ну! Разборки начались! Все, я поехал!
И Женька сердито полез в машину.
– До свидания, – вежливо сказал Аркадий, пытаясь сгладить неловкость.
Арина Власьевна подошла к нему и неожиданно вдруг крепко обняла. Прижалась и заплакала. Аркадий растерялся. Базаров смотрел на это, нахмурившись, но из машины не выходил. Наконец Арина Власьевна отпустила Кирсанова и размашисто перекрестила «Инфинити»:
– С Богом!..
Разговор у друзей не клеился. Каждый думал о своем. Аркадий, например, о том, как сложилась бы его жизнь, если бы мама была жива.
На знакомой развилке Аркадий спросил:
– Куда? Направо или налево?
– Ты хочешь увидеть Катю?
– А ты разве не хочешь увидеть Нету?
Базаров молчал, и Аркадий повернул не к Марьино, а к даче Неты Одинцовой. Достал из кармана мобильник и набрал Катин номер.
– Странно… Не отвечает… – Он протянул мобильник Женьке: – Набей-ка эсэмэску. Мол, через полчаса будем. Перезвонит, должно быть.
Катя не перезвонила.
Когда они подъехали, ворота были закрыты.
– Дома их, что ли, нет? – удивленно спросил Аркадий.
Они оставили машину на улице и вошли на участок через калитку. Нета лежала у бассейна. Она была причесана и накрашена, следовательно, ждала гостей. Увидев их, она встала с шезлонга. Сказала с растяжкой:
– Приве-ет… Так ты передумал, Женечка? Раз ты здесь?
– Нет, я надеялся, что ты образумилась. И тебе больше не нужен врач, чтобы смерть твоей тетки выглядела естественно.
– С чего это вдруг я должна передумать? – удивленно посмотрела на него Нета.
– Такое чувство, как совесть, тебе знакомо?
– Совесть? А это где? – насмешливо спросила красавица.
– Ну, так и я остался при своем мнении.
– А зачем тогда приехал?
– Я приехал с Аркадием. Где Катя?
– Она в своей комнате. Я ее заперла после того, как прочитала вашу эсэмэску.
– Ты что сделала?! – потрясенно сказал Женька.
– Поскольку наши родители умерли, то я, как старшая сестра, за нее отвечаю. Что ты от нее хочешь? – набросилась Нета на Аркадия. – Она вчера весь день из-за тебя ревела! Она же девочка еще, неужели непонятно?! Первая любовь и все такое. Я тебе не позволю сделать с ней то же, что сделали со мной!
– Ничего плохого я не делал, – пробормотал растерявшийся Аркадий.
– Да? Уверен? Тогда почему она плачет?
– Вот потому и плачет, что Аркаша ничего плохого не сделал, – ехидно сказал Женька. – Ты ведь на самом деле этого добиваешься? Чтобы твоя сестра залетела от Аркадия Кирсанова. Девочка, мол, неопытная еще.
– Убирайтесь! – сверкнула глазами Нета. – А ты, Базаров, забудь мой телефон!
– Уже забыл, – пожал плечами Женька. – Попользовался – и будет.
– Думаешь, я не вижу, как тебе больно? – насмешливо посмотрела на него Нета. – Ты, конечно, можешь говорить, что признание в любви вырвалось, когда ты был в экстазе. Но я-то знаю, что это не так. Ты прекрасно себя контролируешь. И если ты это сказал, значит, хотел сказать. И надеялся услышать в ответ, что я тебя тоже люблю. Так вот: я тебя не люблю, – с торжеством улыбнулась она.
– Да… Умеешь… – потрясенно сказал Женька. – Выждала и ударила. Что ж…
Он развернулся и пошел к воротам. Плечи у него вздрагивали. Это были безмолвные рыдания.
– Что ты делаешь?! – закричал Аркадий на Нету. И кинулся за другом: – Женька, подожди!
Нета расхохоталась ему вслед. Смех у нее был напряженный, но держалась она прекрасно. Хотя Аркадий не исключал, что, когда они с Женькой уедут, Нета уйдет к себе в комнату и будет реветь, уткнувшись в подушку. Но, похоже, это был конец.
– Я никогда сюда больше не вернусь! – Женька с ненавистью посмотрел на глухие ворота. – Зачем она при тебе, а? И Катя наверняка слышала.
– Все, поехали, поехали. – Аркадий обнял его за плечи и стал подталкивать к машине.
– А как же Катя?
– Это подождет. Поедем, напьемся в мясо. Ты выспишься, и все пройдет.
– Не-ет. Это не пройдет, – замотал головой Женька. – Это никогда не пройдет…
XIII
В Марьине им несказанно обрадовались. Поскольку приехали они без предупреждения, первой их встретила Феня, которая гуляла с малышом в саду. Вспыхнула от радости и расцвела. Закричала:
– Коля! Павел Петрович! Аркадий с другом вернулись!
– С другом, – усмехнулся Женька. – Бесплатное приложение, значит. Так ты меня, Фенечка, квалифицируешь!
– Я вовсе не хотела вас обидеть! – залилась краской Феня, которая так смущалась Базарова, что боялась к нему обращаться и называть по имени.
К счастью, ее выручил Николай Петрович, который спешил обняться с сыном.
– Господи, Аркаша, наконец-то! – вытирал он выступившие от избытка чувств слезы. – Что ж не позвонил-то? Мы бы шашлык замариновали! Твой приезд для меня – всегда праздник!
Аркадию стало неловко. Утром Арина Власьевна рыдала у него на груди, теперь вот отец прослезился и тоже лезет обниматься. Да что ж они такие чувствительные, предки? А Женька стоит рядом и с усмешкой на это дело смотрит. Вот кто из железа сделан! В машине ни единого жалостливого слова не проронил, хотя Аркадий прекрасно видел, как ему больно. Женька сидел, смотрел в окно и молча курил одну сигарету за другой. И теперь у него такой вид, будто ничего особенного не случилось.
– В дом, в дом проходите! – суетился Николай Петрович. – Феня! Накрой-ка по-быстрому на стол! Соседке позвони, пусть поможет!
– Да мы завтракали, па! – отбивался Аркадий. – Похоже, все родители одинаковы! Ну что за привычка? Сразу кормить! Как будто мы к вам есть приезжаем!
– А почему бы и не пожрать? – подмигнул ему Женька. – Я – так с огромным моим удовольствием!
И, прихрамывая, направился к дому.
– Что это с тобой? – удивленно спросил Аркадий, догнав Базарова. – Нога болит? Дай-ка я посмотрю.
– Я и сам врач, – насмешливо сказал Женька. – Мозоль на пальце натер, что в такую жару неудивительно. Пустяк, скоро пройдет.
Павел Петрович встретил их в гостиной. По его лицу Аркадий пытался угадать: знает или не знает? Но лицо у дяди было непроницаемое. Он вежливо поздоровался с внезапно нагрянувшими гостями, сел вместе с ними за стол, хотя есть не стал. Налил себе бокал сухого красного вина и замер над ним в ожидании. Брат же его устроил сыну самый настоящий допрос:
– Ну, рассказывай, Аркаша, где вы были? Не шутка ведь: две недели! Кто ж вас так надолго приютил?
– Сначала были у… – Аркадий слегка запнулся и посмотрел на Базарова. Тот был невозмутим. – У одной знакомой на даче. Потом заехали к Женькиным родителям. Оттуда к вам.
– И все? – внимательно посмотрел на него дядя. – Больше ничего не хочешь рассказать?
«Знает! – похолодел Аркадий. – Да, конечно же, знает!»
– Ваш племянник там чуть было не женился, – насмешливо сказал Женька. – У знакомой, – с иронией добавил он. – На другой знакомой.
– А как же Леночка? – искренне расстроился Николай Петрович.
– Сердце не выбирает, в кого влюбиться, – все в том же тоне продолжал Базаров. – Так вам понятнее будет? Вы ж у нас писатель!
– А что вы имеете против писателей, молодой человек? – разволновался вдруг Николай Петрович. – По-вашему, это люди бесполезные?
– Абсолютно бесполезные, – кивнул Женька.
– Ну, знаете… – от возмущения Николай Петрович не находил слов. – Книга, между прочим, жить помогает!
– Это чем же ваши детективчики могут людям помочь? – с иронией вскинул брови Женька.
«Ему сейчас так больно, что он и других достает. Чтобы и им тоже было больно», – сообразил Аркадий.
