Зловещий шепот - Барбара Фритти
Удивительно, как они остались в живых при таком питании.
Но бывали дни, когда им вообще нечего было есть.
Он до сих пор живо помнит чувство голода – не в желудке, а в душе, как оно грызло его, опустошало. Но голод был не самым страшным из чувств, которые ему доводилось испытывать. Он без колебаний выбрал бы пустой желудок, а не альтернативу – жизнь с отчимом, гнусным и подлым скотом.
Он кашлянул, прочищая горло. Ему хотелось развернуть пикап и умчаться прочь от этих улиц.
Бри повернула голову, посмотрела на Нейтана, словно почувствовав его внезапный дискомфорт.
– Я понимаю, – пробормотала она. – Все хреново. Мы с тобой встретились через столько лет и теперь нам предстоит оживить не самые приятные картинки из нашего прошлого.
– Ты все еще уверена, что хочешь это сделать? Может, за ночь все обдумаешь и вернешься в приют при свете дня?
– Нейтан, я не могу позволить себе такую отсрочку. Раз мне указано на приют, я должна туда попасть.
– Почему ты так уверена?
– Он не стал бы посылать меня туда просто так. Значит, он покажет мне что-то еще.
– Или он просто хочет сделать тебе больно – вариантов много.
– Не думаю, что сейчас он готов к этому. Он не торопится… наслаждается игрой, которую так тщательно выстроил. Хочет наблюдать, как я кручусь на ветру, гадая, кто та девочка, моя дочка или нет, переживая, найду ли ее.
– Ладно, я должен тебе кое-что сказать, – отрывисто буркнул Нейтан.
– Что именно?
– Ты зациклилась на мысли, что девочка из поезда твоя дочь.
– Неправда. Я знаю, что, скорее всего, нет.
– Но ты все-таки колеблешься.
– Ну, ведь ты слышал, как кассирша в кафе сказала, что она походит на меня?
– Угу, слышал. Что у нее русые волосы и зеленые глаза. Таких девочек тысячи.
– К чему ты клонишь?
Он быстро принял решение, свернул на ближайшем перекрестке на тихую улицу и сбавил скорость.
– Почему мы останавливаемся?
– Потому что нам надо обсудить ситуацию, и я не хочу делать это, когда я за рулем.
– Допустим. Что ты хочешь сказать?
Он припарковал пикап у тротуара и взглянул на Бри.
– Что там насчет Хейли?
– Что ты имеешь в виду?
– Если Хейли у этого преступника, почему он не использует ее, чтобы шантажировать тебя?
– Ну-у… потому что она, скорее всего, не стала бы делать то, что он просит. А этой девочке он, вероятно, заплатил. Возможно, она уличный ребенок, готовый на многое, чтобы подзаработать. Она не из боязливых. Хейли бы так вести себя не стала.
– Ладно. Принято. Но что насчет Хейли? – повторил он. – Послушай, Бри. Тебе наверняка приходило в голову, что Хейли того же возраста, что и твоя дочь. И ее удочерили какие-то люди. Если этот преступник знает, что у тебя был ребенок, и хочет помучить тебя побольнее, почему бы не скормить тебе предположение, что Хейли – твоя дочь?
Ее глаза блеснули в неярком свете.
– Если честно, я думала об этом. Но у нее другая дата рождения и место другое. Хейли родилась в Джолиете, Иллинойс, на пять дней раньше моей дочери.
– Пять дней – это немного.
– Но мой ребенок родился в Детройте. И мы проверили мать, записанную в свидетельстве о рождении. Она правда родила ее в больнице именно в тот день. Ничего не указывает на то, что Хейли – мой ребенок. Она и не похожа на меня.
– Тогда почему похититель выбрал ее? Почему этот тип, который, по твоим словам, орудовал на северо-востоке, прибыл в Чикаго и выбрал Хейли следующей жертвой?
– Думаю, он приехал в Чикаго из-за меня. Когда я сорвала его последнее преступление, он решил отомстить и, очевидно, хорошо порылся в моем досье. Вероятно, он решил, что тут, в Чикаго, я окажусь в слабой позиции. Не только из-за моего прошлого, но и потому что я буду работать не с моей привычной группой, которая гоняется за ним много месяцев.
Нейтан согласился, что это логично.
– А почему он выбрал Хейли? – продолжала Бри. – Я могу лишь сказать, что она в основном походит на других его жертв. Правда, волосы каштановые, не светлые, но глаза карие, как у других трех девочек, которые были примерно того же возраста. Она живет в престижном районе, учится в хорошей школе и живет в дружной семье – то есть, совсем как остальные жертвы. Похищение прошло по той же схеме, что и до этого. Из школы, места, где она должна быть в безопасности.
– Среди тех девочек были приемные?
– Нет, но я не уверена, мог ли он знать об этом заранее.
– Итак, в этом разница.
– Да, а другое отличие в том, что он втягивает меня в свою игру, как и ту девочку из поезда. – Она надула щеки и шумно выдохнула. – Когда я произношу все это вслух, звучит бредово. И я это понимаю. Но есть большой шанс, что похититель не совсем нормальный.
– Ладно. Я понял. Хейли вписывается в паттерн. Но если он знает, что ты отказалась от ребенка, почему он не попытался найти и похитить твою настоящую дочь?
– Потому что он не может ее найти. Возможно, он выяснил, что я забеременела, уехала из города и родила, но он не знает, где мой ребенок. Моя дочка в безопасности и далеко отсюда, – подвела Бри итог, и в ее голосе послышалась тоска.
Он понимал, что ей необходимо верить в это, и не хотел лишать ее надежды, но сам не был уверен на сто процентов.
– Теперь мы можем ехать? – спросила она.
– Еще секунду. Расскажи мне про Детройт.
– Тут особенно нечего рассказывать. Я жила в квартире-студии размером со шкаф. Три месяца работала на почасовой ставке в мексиканской лавке. Потом родила. – Она тяжело вздохнула. – Расставаться с дочерью мне было очень тяжело и больно, такой боли я больше никогда не испытывала. Схватки продолжались бесконечно, и я была совсем одна. Я уж почти привыкла к ним, но все равно было так одиноко и страшно. А когда она родилась, я услышала только ее крик, и ее тут же унесли.
Из глаза Бри выкатилась слеза, и у Нейтана защемило сердце.
Бри стерла слезу пальцем.
– Я даже не разглядела цвет ее глаз и волос, в памяти остался только крошечный
