Кленовая стрела - Наталия Николаевна Антонова
– Как всё сложно, – сказала Мирослава, – разве она не могла просто сказать Акимову, что разлюбила его?
– Вы не знаете Мишу, – чуть ли не шёпотом ответила Иванчикова.
– Ну хорошо, – решила принять её ответ детектив, – но зачем вашей подруге было разрушать брак Скрытник?
– Затем! – громко выкрикнула Марина. – Что эта дурочка влюбилась в Анатолия Савельевича и решила во что бы то ни стало выйти за него замуж!
– Но Скрытник намного старше вашей подруги! – сказала Мирослава.
– А вы что, Пушкина в детстве не читали? – Марина вновь презрительно скривила свои прелестные губки.
– Пушкина я читала не только в детстве, – ответила ей детектив, – но и в юности, и теперь люблю перечитывать.
– Так у него же русским языком сказано, – загорелась девушка. – «Любви все возрасты покорны»!
– Да, – согласилась детектив. – В романе «Евгений Онегин» у Пушкина действительно есть эта строка. Но было бы полезным прочесть и продолжение:
Любви все возрасты покорны;
Но юным, девственным сердцам
Её порывы благотворны,
Как бури вешние полям:
В дожде страстей они свежеют,
И обновляются, и зреют –
И жизнь могущая даёт
И пышный цвет, и сладкий плод.
Но в возраст поздний и бесплодный,
На повороте наших лет,
Печален страсти мёртвой след:
Так бури осени холодной
В болото обращают луг
И обнажают лес вокруг.
– На продолжение, вернее на его смысл, я не обратила внимания, – призналась Марина. – Но, наверное, в том, что случилось у нас, это роли не играет. Короче, Лариса разжалобила Мишу и довела его до кровати Зиновии Эдуардовны. А той он возьми и понравься! И Скрытник стала настаивать на продолжении их отношений. А Миша ни в какую. Скрытник решила, что Лариса любит парня, и решила открыть ей на него глаза. Короче, позвонила Ларке и в подробностях описала всё, что произошло между ней и Мишей. Старая дура! – выругала Иванчикова покойную преподавательницу и тут же, спохватившись, ойкнула: – Нельзя так про мёртвых. Но вырвалось само. В общем, Лариске только этого и надо было! Она записала разговор с Зиновией Эдуардовной и отнесла запись её мужу.
– И что же Анатолий Савельевич?
– Скрытник сказал, что давно подозревал жену в измене. Поблагодарил Ларису и попросил передать запись ему. Что она с радостью и сделала. Скрытник подал на развод. Но планам самой Ларисы было не суждено осуществиться. Он вежливо ей отказал. Объяснил, что он серьёзный человек, у него дети, ответственная работа и всё такое, и вежливо выставил Ларису вон.
– А она?
– Впала в депрессию. А не так давно ещё и с самоката навернулась, растянула связки. Теперь дома отлёживается.
– Вы не знаете, – неожиданно спросила Мирослава, – Зиновия Эдуардовна на самокате не ездила? Хотя это навряд ли…
– Почему же навряд ли? – рассмеялась Иванчикова. – Скрытник ещё так гоняла на самокате!
– У неё не было автомобиля?
– Был. Но их дом располагается неподалёку от института, так что Зиновии было удобнее до работы добираться на самокате. Вот мы и приехали. Здесь остановите, – попросила Иванчикова.
– Спасибо вам, Марина, – проговорила Мирослава, притормаживая.
Девушка уже открыла дверь, как вдруг неожиданно обернулась и спросила:
– Как там Миша?
– Плохо, – честно ответила Мирослава.
– Вы говорили с ним?
– Нет, я разговаривала с его мамой.
– Мишка, глупый Мишка! Выпрыгнуть с четвёртого этажа из-за взбалмошной Лариски, для которой он был пустым местом!
И тут Мирослава догадалась, что Марина была с самого начала влюблена в парня подруги и молчала только для того, чтобы не мешать их счастью.
– Марина, – проговорила она, – а почему бы вам не навестить Мишу? Он сейчас так одинок.
– И несчастен, – прошептала девушка.
– И несчастен, – согласилась с ней детектив. – Поэтому я думаю, что ваш приход был бы для него лучиком счастья.
– Вы думаете? – усомнилась Марина, но в глазах её при этом промелькнул крохотный огонёк надежды.
– Я почти уверена в этом.
– А что скажет его мама?
– Я предполагаю, что Эльвира Васильевна обрадуется вашему приходу.
– Я её боюсь, – смущённо призналась Марина.
– Если очень боитесь, то позвоните ей сначала. Но, уверяю вас, она добрая женщина.
– У меня нет её номера.
– Позвоните Мише. Всё равно на связь выходит сначала его мама.
– А что я ей скажу? – Марина умоляюще посмотрела на Мирославу.
– Что вы хотите навестить Мишу, что вы считаете его хорошим человеком.
– Мишин телефон я тоже не знаю. – Марина закусила губу. – А спрашивать у Лариски не хочу.
– Не надо ничего спрашивать у Ларисы. Я дам вам номер его телефона.
– Правда? – обрадовалась девушка.
– Конечно. Запишите.
– Я запомню. Диктуйте! – в глазах её вспыхнула радость.
* * *
Высадив Марину Иванчикову почти что возле её дома, Мирослава отправилась в обратный путь, ей хотелось непременно сегодня же побеседовать с вдовцом о Зиновии Эдуардовне Скрытник и обстоятельствах её гибели. По идее, у мужа не было мотива убивать жену. А уж если он подал на развод, то должен был понимать, что гибель супруги привлечёт внимание сотрудников правоохранительных органов, в первую очередь, к нему.
Делить супругам особо было нечего. Ни элитной недвижимости, ни шикарных иномарок у них не было. Иначе Наполеонов бы просветил её об этом. Хотя, если Зиновия Эдуардовна брала взятки, у неё должны были быть накопления. Но где она их хранила, неизвестно. Полиция в доме их не обнаружила.
Мирослава думала, что смерть жены для Анатолия Савельевича была такой же неожиданностью, как и для самой Зиновии Эдуардовны.
Детективу повезло, дверь квартиры ей открыл сам хозяин. Мирослава сразу узнала его, хотя Анатолий Савельевич постарел, осунулся, в пышной каштановой шевелюре серебристыми нитями предательски замерцала седина. И вместо сияющей улыбки, что сверкала практически на всех семейных фотографиях Скрытника, опущенные уголки точно подсохших губ.
– Анатолий Савельевич, здравствуйте, – проговорила детектив.
Скрытник вскинул на неё серые, уставшие, точно покрытые пылью глаза. Вместо приветствия он спросил:
– Вы тоже из полиции?
– Нет, – решила не лгать ему Мирослава, – я частный детектив Мирослава Волгина.
– Частный? – удивился он и, вероятно, попытался мысленно прикинуть, кто же мог из их окружения обратиться к частнику. Никого не нашёл и, скептически улыбнувшись, спросил: – Вы ничего не перепутали?
– Нет.
– Может, всё-таки ошиблись дверью?
– Нет, Анатолий Савельевич, вы ведь муж Зиновии Эдуардовны Скрытник?
– Вдовец, – поправил он печально.
– Разойтись вы не успели.
– Бог миловал, – вырвалось у него, и тут же, заметив свою оплошность, он смутился и пригласил: – Проходите в квартиру, раз уж вы всё равно пришли.
Он привёл её на большую кухню, разделённую на две части. И если обычно вторая половина отводится под столовую, то у Скрытника это был кабинет.
– Мне так удобнее, – проговорил он. – Весь дом и дети теперь на мне. Так что я приспособился совмещать хозяйственные дела и свою научную деятельность, не покидая одного помещения. Чай, кофе? – спросил он.
Не чинясь, Мирослава ответила:
– Чашку крепкого чая без сахара.
– Не любите сладкое? – усмехнулся он.
– За редким исключением, – призналась она.
– Что же предложить вам к чаю? – спросил Анатолий Савельевич. – Зефир будете?
– Не нужно, если позволите, я возьму яблоко вон из той вазы. – Она кивнула в сторону светло-зелёной вазы с широким верхом.
– Конечно, берите, – разрешил хозяин. И занялся чаем.
Стоя спиной к детективу, он проговорил:
– А моя Зиновия очень любила сладкое. Притом складывалось такое впечатление, что ей было всё равно, что жевать: шоколад, карамель, зефир, мармелад, вафли, печенья.
Мирослава отметила, что Скрытник назвал жену – «моя Зиновия». Да и его оговорку о том, что Бог не допустил развода, она тоже не пропустила мимо ушей. И сделала соответствующий вывод: Скрытник продолжал любить свою жену.
«Что же, и так бывает», – решила Мирослава и спросила:
– Анатолий Савельевич, не сочтите за любопытство…
– Спрашивайте, чего уж там.
– Вы хорошо жили со своей женой?
– Более того, мы были счастливы, – ответил мужчина. – Но потом до меня начали доходить разные слухи.
– Какие слухи? – насторожилась Мирослава.
– О том, что Зиновия берёт взятки. И несмотря на то, что жена не приносила в дом никаких денег, эти сплетни разъедали моё сердце, как жук-древоточец
