Потерянный Ван Гог - Джонатан Сантлоуфер
– Э-э, да, конечно, – ответил Смит.
Агент наклонился ближе и заговорил тише:
– Данный субъект десятилетиями избегал ареста, перемещая свою штаб-квартиру из одного европейского города в другой, каждый раз на шаг опережая полицию. Согласно нашим агентурным данным и информации технических средств, сейчас он действует в Амстердаме, но это только местоположение. Нам нужно доказать, чем он занимается… Вот тут-то и вступаете вы. – Агент сделал паузу. – Если вы готовы взяться за это задание.
Смит кивнул. Он готовился к этому весь год.
– Вы войдете с ним в контакт, чтобы заманить в ловушку.
– Как девочка-барабанщица?
– Кто?
Смит начал объяснять, что это роман Джона Ле Карре, а также фильм, даже два фильма, даже телесериал, но бывший морпех перебил его.
– Вы будете отчитываться перед национальной и муниципальной полицией, местными правоохранительными органами в Амстердаме. В операции будет участвовать еще один член нашей организации. Команда небольшая, уровень секретности максимальный. Руководитель команды – независимый, но опытный человек. Они сами выйдут с вами на связь. – Агент указал на другую группу цветов и принялся перечислять их названия, давая Смиту время подумать. Задание прояснялось: Смиту предстояло проникнуть в логово преступников высокого уровня, с высокой степенью риска.
– А картина? – спросил он. – Она у них?
– Вам все объяснят. Но ваша задача – получить картину и публично вернуть ее законным владельцам.
«Значит, это пиар-схема Интерпола», – подумал Смит, но вслух сказал только:
– Понятно.
На самом деле понятного было мало; ему сказали не так уж много.
Какое-то время они шли молча. По реке проплывал экскурсионный катер, монолог экскурсовода из громкоговорителя гулко, но невнятно разносился над водой.
– Мы ждем ваш ответ через двадцать четыре часа.
– Я уже согласился на эту работу.
– Это было до того, как вы узнали всю информацию. А теперь?
– Я в деле, – ответил Смит, хотя слова о «всей информации» были очень большим преувеличением. Он давно подписался на это: перестать быть кабинетным работником, стать действующим агентом, игроком, войти в руководство Интерпола, в конце концов.
– Сработайте как следует, и это не останется незамеченным.
– Можете не уговаривать. Я уже согласился.
– Кто-нибудь знает, что вы все еще работаете на нас?
– Нет. Все думают, что я частный детектив.
Агент кивнул, а потом заговорил так тихо, что Смиту пришлось чуть ли не прижаться к нему, чтобы расслышать.
– Понимаете, Интерпол не может позволить себе огласку в случае провала. Если что-нибудь пойдет не по плану, нам нужно будет дезавуировать любую связь с этой операцией, поскольку наша организация так не работает.
– Что я должен сказать Перроне и Верде?
– Они нашли картину случайно. Они в этом деле лишние.
– Но что я им скажу? Они мои клиенты.
Бывший морской пехотинец опустил очки и посмотрел на Смита, прищурившись.
– У вас нет клиентов, аналитик Смит. Вы не настоящий частный детектив, значит, они для вас ненастоящие клиенты. Избавьтесь от них.
Смит сделал глубокий вдох.
– А что с Талли?
– Его клиент и есть ваш объект. Можно сказать, что он оказался не в том месте в нужное время. Ему повезет, если он выкарабкается из этого дела живым. Но это не наша забота, да и не ваша. Он выполнил свою задачу. Как и ваши клиенты. – Подняв темные очки на лоб, бывший морской пехотинец посмотрел на реку. – Красивый вид, не правда ли?
36
В булочной на Мэдисон толпились молодые мамаши из Верхнего Ист-Сайда, няни и яппи, которые не любили готовить, и все они запасались дорогими полуфабрикатами, как и Дженнифер: ее корзинка была наполнена орехами, сыром и рулетиками из индейки, тушеным мясом по-немецки, лососем в глазури и салатом из капусты.
Аника перегнулась через нее, взяла с прилавка пакетик с темно-вишневым печеньем – любимым печеньем Дженнифер.
– Возьмем это или мраморный рулет?
Дженнифер пожала плечами, и Аника положила в тележку и то, и другое. Они поссорились, и Аника хотела помириться. Она оплатила счет до того, как Дженнифер успела достать свою карточку.
За окном послеполуденное небо затянули тучи. Аника подняла воротник своей куртки от Prada и посоветовала Дженнифер сделать то же самое.
– Я не ребенок, – огрызнулась та.
«Разве?» – подумала Аника. Дженнифер казалась ей именно ребенком – почти на двадцать лет младше нее, капризная, раздражительная, а сейчас и раздражающая. Пришлось сдержаться, чтобы самой не застегнуть куртку Дженнифер, которую Аника купила ей в Швейцарии – по баснословной цене, но тогда она была в хорошем настроении после успешно выполненного задания.
Они пересекли Мэдисон, направляясь к парку. Да, и тот склеп в Альпах Аника никогда не забудет: частный самолет, металлическая дверь в гранитной стене пещеры, за ней еще две тяжелые двери, код, сканирование глаз, система распознавания лиц, затем она пробирается по лабиринту вырубленных в скале туннелей. Еще коды, сканирования и тяжелые металлические двери – и вот наконец перед ней добыча, полотна, сложенные вдоль стен: Пикассо, Матисс, Бекман, Мунк, давно потерянный Леонардо да Винчи, обнаженная натура Боттичелли, портрет Рафаэля – сокровища, да и только.
Всего лишь мгновение на эмоции, и сразу за работу: делать снимки, которые будут использованы для поиска владельцев работ, пропавших более восьмидесяти лет назад. Затем она и еще трое из ее команды несли сокровища обратно через туннель к самолету, последний взгляд на гору, которая становилась все меньше… Потом Дженнифер окликнула ее по имени, и Аника поспешила за ней, с удивлением заметив, что они успели пройти дюжину кварталов, до Парк-авеню, на которой была готова зацвести широкая полоса тюльпанов. Она взяла Дженнифер за руку.
– Я же сказала, меня не будет всего несколько дней.
– И что мне нельзя поехать с тобой!
Неужели ей опять повторять эту глупую выдумку: похороны богатой тети, оглашение завещания, двадцать четыре часа в сутки с назойливыми родственниками и адвокатами, и нет времени пообщаться, нет времени показать Дженнифер город.
– В следующий раз. Я заглажу свою вину, – пообещала Аника, хотя не была уверена, что сумеет выполнить обещание.
– Неплохо бы. – Дженнифер закурила.
– Непременно, – Аника не хотела ссориться, у нее на уме были более важные вещи. Например, встреча с Диспетчером. Он уже выехал в Амстердам, а может быть, уже на месте. Хоть один, на кого можно положиться. Про остальных этого не скажешь: голландская полиция просто на подхвате, новый агент, которого дает Интерпол, судя по единственной короткой встрече, вроде бы достаточно крут, но еще зелен…
Вернувшись домой, она ела сыр и пила вино, а Дженнифер капризничала и допрашивала ее.
