Части ее тела - Юлия Александровна Лавряшина
И замолчала, чуть приоткрыв рот. Но выглядело это не глупо, а как-то даже эротично.
– Вы подумали о том же, что и я? – живо подхватил Артур потерянную ею нить разговора. – Ваша дочь… Лиза, правильно? Она могла провести вечеринку в ваше отсутствие?
Логов намеренно не употреблял слова «вписка», но не только потому, что оно вульгарно звучало на его вкус. Маргарита могла просто не знать его, как и он сам еще пару дней назад.
– Я ей голову откручу, – мрачно пообещала Прохоренко. – А вы вообще кто? Из полиции?
Покрутив его удостоверение, она сделала недоуменную гримасу:
– Следственный комитет? Я думала, вы занимаетесь только терроризмом или какими-то уж совершенно невероятными преступлениями.
– Девушку расчленили, а части тела разбросали по всему Подмосковью, – сообщил Артур холодно. – На ваш взгляд, это заурядное убийство?
Маргарита сморщилась, еще не дослушав его. Похоже, у нее было стопроцентное алиби, если она находилась в Сибири в момент убийства. Артур, конечно же, проверит его, это не составит труда, но я видела: он уже перестал ее подозревать.
– Мне нужен номер телефона вашей дочери.
– Нет! – вырвалось у нее. – Не трогайте мою девочку. Я сама с ней поговорю.
Лицо Артура знакомо окаменело:
– Совершено зверское убийство, к которому ваша дочь так или иначе причастна. Я не утверждаю, что она виновна. И номер ее я и без вас достану, но это займет какое-то время. Вы хотите, чтобы ваша девочка стала следующей жертвой?
Ее глаза расширились от ужаса, но посмотрела она почему-то на меня:
– Это ваша дочь?
– Да, – ответил Артур, не вдаваясь в детали.
И я тоже кивнула, ничего не добавив к этому. Ее полный отчаяния взгляд переместился на Артура:
– Вы обещаете, что не сделаете Лизу козлом отпущения? Не повесите все на нее? Вы же отец, вы должны понять. Эта вечеринка… О которой я, кстати, ничего не знала! Это была просто идиотская идея с ее стороны.
– Да уж, встречаться за городом с людьми, знакомыми только по соцсетям, не особенно умно.
Это явно прозвучало в мой адрес, но я и глазом не моргнула. Маргарите Прохоренко ни к чему было знать, что я тоже была среди гостей ее дочери. Кто из них, кстати, был Лизой? Может, это ее примитивно отымели на глазах у всех? Матери такого точно лучше не знать…
Артур между тем обзавелся не только номером телефона, но и фотографией Лизы. И я вспомнила эту девушку: она стояла среди тех, кто глазел на совокупляющиеся парочки, и снимала происходящее на телефон. Лицо ее при этом кривилось от отвращения, поэтому я ее и запомнила. Остальные напоминали стаю хохочущих гиен. Если Лизе было до того противно, что ее перекашивало, почему она не выгнала весь этот сброд из своего дома? Неловко было прерывать веселье, которое сама и организовала?
В любом случае меня порадовало, что не мне одной было тошно смотреть на происходящее в тот вечер…
* * *
Когда лекции закончились, они встретились в крошечном кафе «Два бегемота» неподалеку от университета. На входе висела фотография владельцев, судя по всему – братьев, и Артуру хватило одного взгляда, чтобы понять, как родилось название кафе. Он сразу почувствовал симпатию к этим мордастым улыбчивым ребятам, которым не откажешь в самоиронии. Здесь витал кофейный аромат, сдобренный чем-то сладким, отчего тянуло закрыть глаза и облизнуться. И конечно, изо всех углов небольшого заведения выглядывали бодрые разноцветные бегемотики, то в тельняшках, то в банданах, а один был даже в байкерском шлеме.
«Неужели гоняют? – удивился Артур, оглянувшись на фотографию. – Лихие толстячки…»
– И порции у вас для бегемотиков? – спросил он, поравнявшись со стойкой, за которой добродушно расплылся в улыбке тоже не худенький бармен.
– А то! – откликнулся он. – Некоторые одну на двоих берут. Но большинство в одиночку справляется.
Артур нашел взглядом Лизу и указал подбородком:
– Пока мы поговорим. Не беспокойте.
И хотя Логов не размахивал корочкой, но нисколько не сомневался, что его слова примут к сведению и официант к ним не полезет. Почему-то люди всегда выполняли его распоряжения, и он воспринимал это как естественное положение вещей. Разве могло быть иначе?
Лиза уже дожидалась их за столиком, как они и договорились во время звонка Логова. Как и все вокруг, листала ленту, и Артуру пришлось попросить ее отложить телефон. Сашку она не узнала, он сразу это понял. И к лучшему! Пусть останется его козырем в рукаве…
Ей казалось, она сделала все, чтобы мать не пронюхала о вписке, даже камеры слежения на участке и в доме заранее отключила. Артур чуть не выругался, когда Лиза призналась в этом. Хорошо хоть Сашка успела сказать, что в телефоне юной хозяйки дома должна остаться запись, а если повезет, то не одна.
– Какие еще записи? – Лиза Прохоренко смотрела на Логова, как на завоевателя, собирающегося уничтожить ее дом.
У ее матери был совсем другой взгляд, хотя столь же прямой. Вообще они были похожи, только Лиза выглядела крупнее, и лицо у нее было круглее и миловиднее. В ней ощущалось кипение жизни, внутренние соки так и бурлили, заставляя глаза светиться радостью, а прозрачная кожа сияла юностью. Вряд ли эта девочка баловалась какой-то дурью… Если только на той вписке?
Сейчас ее взгляд стал настороженным. Даже если ей нечего было опасаться, беседа со следователем заставляла ее нервничать, как любого нормального человека.
– Ты же понимаешь, что я вправе изъять твой телефон в интересах дела?
– А у вас ордер есть?
Лиза вскинула голову, и Артур увидел тонкий шрам снизу на подбородке. Но слишком давний, он не мог иметь отношения к делу. Если только косвенное, след которого тянулся из прошлого… Он казался таким трогательным, этот шрамчик, что вызывал сострадание к его обладательнице. Так и хотелось погладить его пальцем…
– Уж поверь, мне доставят его через полчаса, – улыбнулся Артур, чувствуя себя волком, загнавшим овечку в темный угол. – А в эти полчаса я с тебя глаз не спущу.
– Да смотрите, пожалуйста. – Она с силой толкнула телефон к Артуру, и тот прокатился по гладкой крышке стола. – Вы извращенец, что ли?
– Спокойней, девушка, – посоветовал он добродушно. – Не надо выводить меня… Я как эти бегемотики – милый парень…
Она презрительно фыркнула:
– Парень!
– …но только до поры до времени. Любой бегемот может разъяриться так, что растопчет и не заметит.
