Корона Мышки-норушки - Дарья Донцова
– Давай знакомиться, я твой дядя Сигизмунд. Где Бронислав?
– Он умер, – прошептала женщина.
– А мать? – спросил бывший заключенный.
– Ее тоже нет в живых, – сообщила Малежкина.
– Куда подевалась Вера, – не отставал жуткий тип, – моя жена?
– Не знаю, – пролепетала Катерина.
– Не верю, – отрезал убийца, – она твоя тетя.
– Я была маленькой, когда с вами все это случилось, – осторожно начала объяснять Екатерина, – мне тогда вроде год исполнился. До подросткового возраста я понятия не имела, что у моего папы был брат. А потом к нам приехала пожилая женщина, мама ее впустила, они закрылись в спальне, начали разговаривать. Я из любопытства подслушала беседу и узнала про вас. Тетка оказалась вашей тещей, она просила мою маму не бросать ее внучку, дочку Сигизмунда. Говорила: «Я тяжело больна, врачи предупредили, что жить мне осталось примерно полгода, девочка останется одна». Мама ей ответила: «Ваш зять сломал жизнь Брониславу. Из-за Сигизмунда мужу перекрыли кислород, не разрешали выступать, не допускали на конкурсы, он не мог выехать на гастроли за границу. Ему, очень талантливому, пришлось стать аккомпаниатором у куплетиста Волкова. Везде ведь надо анкету заполнять. И кто захочет иметь в коллективе брата серийного убийцы? Забудьте наш адрес». Когда пожилая женщина ушла, я накинулась на маму с вопросами, и та сообщила о вас правду. Если еще раз попытаетесь со мной встретиться, я сообщу в полицию.
Я на секунду замолчал, затем продолжил:
– Это все, что Екатерина сообщила Алене об ее отце. Волошина, узнав правду, очень испугалась. А Петя добавил: «Мой совет, если имеешь нечто ценное, спрячь получше, не храни дома. У Сигизмунда нет ни копейки. Он легко узнает адрес дочери.
– У меня фамилия мамы, – воспряла духом Алена, – я не Малежкина.
Петя громко рассмеялся.
– Поверь, найти тебя – пустяк. Не знаю, как ты, а я Сигизмунда до смерти боюсь. Больше в нашу коммуналку не вернусь. Золота, бриллиантов, изумрудов не имею, я не интересен твоему папаше. Но он может подумать, раз мы с тобой на одной площади проживаем, значит, любовники, и зарежет меня. Просто так, из любви к искусству или от злости, что ничего не получил. Ты вынь свою заначку, отдай мужику, если он начнет требовать то, что твоей матери на сохранение отдал.
– Честное слово, у Веры ничего не было, – простонала Волошина, – или она пропила драгоценности. Мы с бабулей были совсем нищие.
– Послушай, – включилась в беседу Екатерина, – нравится мне это или нет, но мы являемся двоюродными сестрами. Только поэтому я взяла тебя на работу, да еще в отдел, куда новичку никогда не попасть. Петя тебе дает добрый совет: если папаша появится, отдай ему все. Жизнь человека дороже золота с бриллиантами.
– Жизнью клянусь, нет у меня ничего, поверьте, – взмолилась Алена.
Петя повернулся к Екатерине.
– Разговор пошел по кругу. Мы сделали все, что могли.
– Нет, – остановила его владелица кабинета, – мы не сообщили ценную информацию. Елена не понимает, что ее посадят в тюрьму, если найдут при обыске ювелирку.
– Почему? – попятилась девушка.
– Неужели непонятно? – удивилась Екатерина. – Ты подельница.
– Кто? – не поняла Алена.
– Украшения не твои, – начал объяснять Петя, – Сигизмунд их украл, владельцев убил. А дочь его сейчас прячет награбленное. Следовательно, она тоже преступница.
– Попала ты, как цыпленок в суп, – резюмировала Екатерина, – со всех сторон трэш. А чего у тебя глаза бегают? Давай говори! Поможем в любой ситуации! Мы же с тобой двоюродные сестры.
Алена хотела рассказать про содержимое шкатулки бабушки, но прикусила язык.
И теперь она до потери сознания боится незнакомых мужчин, потому что они могут быть полицейскими, которые посадят ее в тюрьму.
– Вот глупышка, – пожалел девушку Борис.
– Она до сих пор ментально ребенок, который мало счастья в жизни видел, – высказал я свое мнение.
Глава двадцать четвертая
Утром меня разбудил звонок. С трудом открыв глаза, я глянул на часы. Шесть! Наверное, у меня слуховая галлюцинация. В такую рань никто прийти не мог. Я зевнул, повернулся на другой бок, но Демьянка, которая мирно дремала около меня, спрыгнула с кровати и, громко лая, понеслась в коридор. Вскоре раздался баритон Бориса:
– Доброе утро. Мы вас не ждали!
– Решил все же вам помочь, – произнес знакомый голос.
– Проходите, пожалуйста, – пригласил кого-то батлер.
Я, горько сожалея о том, что вчера поленился идти домой, остался ночевать в офисе, быстро встал, оделся, отправился в столовую и увидел там академика академии всех наук.
– Добрый день, – обрадовался Елисей Семенович, – вы оба произвели на меня прекрасное впечатление. Поэтому я вознамерился оказать приятным людям услугу. Фирма не знает, где я. И не надо им ничего докладывать. Хозяева обнаглели вконец, берут за мой визит тьму денег. Зачем вам оплачивать тех, кто, ничего не делая, меня эксплуатирует? Десять тысяч рублей, и я договорюсь с тараканами, они уйдут. Согласны? Конечно, да. Угостите меня кофейком, и я начну.
– Э… э… – пробормотал батлер, – ну…
– Прекрасное предложение, – слишком весело воскликнул я, – Борис, сделайте для Елисея Семеновича ваш фирменный напиток.
– С огромным удовольствием, – отозвался батлер, – могу предложить позавтракать. Омлет? Овсянку? Тосты с сыром?
– Съем все, – обрадовался Рогов, – и болтушку, и кашу, и бутерброды. Только руки помою, лицо ополосну. Еще бы душ принять!
– У вас воду отключили? – сочувственно спросил батлер.
– Человечество летает в космос, научно-технический прогресс разбушевался, а горячей воды народ стабильно лишается дней на десять, – вздохнул я, – но на дворе сентябрь. Я думал, что мытье тела из чайника – летняя забава.
– Мы приобрели бойлер, это очень удобно. Можно его найти по нормальной цене, – объяснил Боря.
– Меня не от горячей воды отключили, а от квартиры, – смутился Елисей. – Я снимал жилье, немного запоздал с оплатой. Владелец возмутился, выкинул вещи на лестницу. Сегодня я на вокзале спал.
– Неприятно, – пожалел я гостя, – поговорите с тем, кто сдает апартаменты, попросите его подождать.
– Он дурно воспитан, – вздохнул незваный гость, – кричал: «Я еще за январь ни копейки не получил».
Боря опустил голову, а я прикусил язык. Елисей девять месяцев не отдает арендную плату? Понятно, почему у владельца квартиры терпение лопнуло.
Через полчаса умытый, выбритый академик неведомой мне академии с аппетитом принялся завтракать. Когда он, съев кашу и омлет, приступил к тостам с сыром и ароматному капучино, раздался звонок в дверь.
– Мы сегодня популярны, – улыбнулся Боря и ушел.
– Он прекрасно готовит, – заметил гость.
– О да, – согласился я, – рад, что вам понравилось.
– А вот и я вернулась, –
