Время милосердия - Джон Гришэм
По действующему закону суды по делам несовершеннолетних не рассматривали дела об убийстве, если обвиняемому было более тринадцати лет. Двенадцатилетнего преступника нельзя было судить в окружном суде, разбиравшем все уголовные дела. Ни в одном другом штате не было столь же низкого возрастного порога. В большинстве штатов подсудимому должно было быть не менее шестнадцати лет, чтобы с ним обращались как со взрослым. В некоторых северных штатах возрастной порог подняли до восемнадцати лет, но не на Юге.
Важность момента снижала энтузиазм Лоуэлла, но втайне он радовался столь важному делу. За все три года он еще ни для кого не требовал смертной казни и как прокурор, призывавший самого себя к строгости, был огорчен собственной мягкотелостью. Но что поделать, если приходится возиться только с наркоторговцами, а еще с держателями подпольных игорных заведений, хотя теми занимаются федералы, иногда обращаясь за помощью к местным? Пьяного водителя, совершившего в округе Полк аварию со смертельным исходом, Лоуэлл посадил на тридцать лет. В округе Милберн он выступал обвинителем на процессе человека, ограбившего два банка, но тот сбежал и не был найден. Наверное, продолжал грабежи.
До убийства помощника шерифа Лоуэлл посвящал основное время работе в прокурорской бригаде, участвовавшей в борьбе с распространением кокаина.
Теперь из-за убийства Кофера Лоуэлл Дайер внезапно оказался в центре событий. Но в отличие от своего предшественника Руфуса Бакли, который уже успел бы провести не менее двух пресс-конференций, утром в понедельник он не показывался на глаза репортерам и занимался своими делами. Еще раз потолковал с Оззи, потом с Нузом, позвонил Джейку Брайгенсу, но нарвался на автоответчик. Позвонил из уважения Эрлу Коферу, чтобы выразить соболезнования и пообещать справедливый суд. Наконец отправил в Клэнтон своего дознавателя – пусть начинает копать.
Прокурору позвонил патологоанатом из криминалистической лаборатории штата. По данным вскрытия, Кофер умер от одного пулевого ранения в голову: пуля вошла в левый висок и вышла через правое ухо. Ничего примечательного, не считая уровня алкоголя в крови – 0,36. Ничего себе! В три с половиной раза выше предельно допустимого в штате уровня 0,10. При росте 6 футов 1 дюйм и при весе 197 фунтов Стюарт Кофер, так сильно нагрузившись, вряд ли вообще мог ходить, вести машину и даже дышать.
Юрист из маленького городка с пятнадцатилетним опытом, Лоуэлл никогда такого не видел и даже не слышал о случаях столь высокого содержания алкоголя в крови. Он выразил недоверие и попросил патологоанатома повторить анализ крови. Пообещал без промедления изучить отчет о вскрытии и оперативно передать его защите. Никто не собирался скрывать тот факт, что в момент гибели Стюарт Кофер был мертвецки пьян.
Набор фактов не бывает совершенен. И обвинение, и защита всегда имеют изъяны. Но когда помощник шерифа так безбожно пьян в два часа ночи, это не может не вызвать вопросы. В общем, уже через считанные часы после первого знакомства со столь важным делом Лоуэлл Дайер испытал некоторые сомнения.
Джейк высадил Порсию на городской площади и поехал в окружную тюрьму. Там по-прежнему было оживленнее обычного, поэтому ему не захотелось входить и встречать пристальные взгляды. Но, оставляя машину на улице, он сказал себе: «Какого черта? Нельзя защищать убийцу полицейского и сохранить уважение копов».
Раз они возмущены тем, что Джейк выполняет свою работу, за которую, кстати, никто не готов браться, притом что ее надо делать, то ему остается одно: махнуть на них рукой. Он вошел в дежурку, где помощники шерифа любили прохлаждаться, болтая и галлонами поглощая кофе, и поздоровался с Маршаллом Празером и Моссом Джуниором Тейтумом. Те покивали в ответ. Уже через считанные секунды Джейк понял, что окопы вырыты.
– Оззи у себя? – спросил он Тейтума. Тот пожал плечами, мол, кто его знает? Джейк подошел к столу Дорин, секретаря Оззи, охранявшей дверь шефа, как доберман. Она была в полном обмундировании и при пистолете, хотя ни для кого не было тайной, что Дорин не проходила обучения и по закону не имеет права производить арестов. Считалось, что она может носить оружие, хотя никто не рискнул бы проверить, умеет ли она им пользоваться.
– Он на совещании, – произнесла Дорин.
– Я звонил полчаса назад, мы договорились встретиться в десять тридцать, – сказал Джейк со всей доступной ему вежливостью. – Сейчас десять тридцать.
– Я ему сообщу, Джейк, просто сегодня безумное утро.
– Спасибо.
Он подошел к окну, выходившему в переулок. Неподалеку виднелся офисный комплекс в южной части площади. Над всеми крышами высился купол суда, рядом с ним росли двухсотлетние дубы. Через минуту Джейк заметил, что у него за спиной стихла обычная болтовня. В присутствии адвоката помощникам шерифа было не по себе.
– Джейк! – позвал Оззи, приоткрыв дверь.
В кабинете два давних друга стоя смерили друг друга взглядами поверх широкого стола.
– Нам в офис уже дважды звонили с угрозами. Кто-то звонил в школу и задавал вопросы про Карлу. Себя, как водится, не назвал.
– Я знаю про звонок в школу. Ну, и как мне быть, Джейк? Запретить людям звонить тебе на работу?
– Ты говорил с Эрлом Кофером?
– Два раза. Вчера у него на ферме и сегодня утром по телефону. Сейчас мы готовим похороны, если ты не возражаешь, Джейк.
– О похоронах я не думаю, Оззи. Не мог бы ты попросить мистера Кофера, чтобы его люди, кем бы они ни были, оставили нас в покое?
– Ты уверен, что звонят их родственники?
– Кто же еще? Весьма вспыльчивые люди, как я слышал. Ясное дело, они опечалены убийством. Это вполне естественно. Только пусть прекратятся угрозы, ладно?
– Полагаю, тебе тоже горько, Джейк. Ты бы сам первым успокоился. Кроме Стюарта Кофера, пострадавших не видать. – Он вздохнул, медленно опустился в кресло и кивнул Джейку. Тот тоже сел.
– Запиши звонки и передай мне, – продолжил шериф. – Сделаю, что смогу. Снова приставить к тебе охрану?
– Нет, это утомляет. Я сам их перестреляю.
– Если честно, Джейк, я не думаю,
