Мэри Кларк - Любит музыку, любит танцевать
Она последний раз потянулась как следует, уселась за стол и набрала номер в Ланкастере. У Барнсов никто не подходил.
Винс приехал ровно в семь. На нем был серый в тонкую полоску костюм хорошего покроя и коричневый с бежевым галстук. Вот уж точно не женщина выбирала, подумала Нона, вспомнив, какое значение Мэтт придавал тому, какой галстук надеть с какой рубашкой и каким костюмом.
Они пошли в ресторанчик на Бродвее, за несколько кварталов от ее дома.
— Давай о делах поговорим на десерт, — предложил Винс. И за ужином каждый рассказывал о себе. — Если бы ты давала в газету объявление, что бы ты про себя написала? — спросил он.
Нона помолчала.
— Белая женщина, сорок один год, разведена, режиссер кабельного телевидения.
Он отпил виски.
— А дальше?
— Родилась и выросла в Манхэттене. Мне кажется, за пределами Манхэттена живут только ненормальные.
Он засмеялся. Она заметила, что при этом в уголках его глаз собрались добрые морщинки.
Нона пригубила вино.
— Бургундское великолепное, — сказала она. — Надеюсь, ты тоже попробуешь под бифштекс?
— Обязательно. Что еще ты укажешь в объявлении?
— Закончила Бэрнард. Как видишь, я даже не уезжала из Манхэттена, чтобы учиться. Правда, я жила за границей год и люблю путешествовать, но только не дольше трех недель.
— Это объявление тебе в копеечку встанет.
— Заканчиваю. Люблю чистоту, но не люблю убираться. Ты видел мой кабинет. Ничего не смыслю в комнатных цветах. Хорошо готовлю, но предпочитаю что-нибудь на скорую руку. Обожаю джаз. Ах да, я хорошо танцую.
— Я помню, ты познакомилась с Эрин Келли и Дарси Скотт в танцевальной секции, ты говорила, — сказал Д'Амброзио и увидел, как глаза Ноны потемнели от боли. Он поспешил сменить тему: — Мое объявление значительно короче. Я на государственной службе. Белый мужчина, сорок три года, в разводе, агент ФБР, вырос в Уолдвике, штат Нью-Джерси, закончил университет в Нью-Йорке. Танцую, как медведь. Люблю путешествовать, только если не во Вьетнам. Трех лет там мне хватило. И последнее, но, может быть, самое важное — у меня пятнадцатилетний сын Хэнк, отличный парень.
Она хвалила это заведение не зря: бифштексы были замечательные. За кофе они перешли к делам.
— Записываемся через две недели, — сказала Нона. — Я хотела бы, чтобы ты выступил последним, чтобы у людей осталось впечатление, что эти свидания по объявлениям — вещь весьма небезобидная. Ты ведь собираешься показать фотографии пропавших девушек, да?
— Да. Вполне может быть, что кому-нибудь из зрителей что-то известно. Когда они вышли из кафе, на улице было очень холодно. Нона задохнулась от колючего пронизывающего ветра. Когда они переходили улицу, Винс взял ее под руку. Он не выпустил ее локтя до самого подъезда.
Она предложила ему подняться выпить чего-нибудь, и он согласился. Нона с облегчением вспомнила, что сегодня должна была прийти Лола и убрать квартиру. Значит, не стыдно будет за беспорядок.
Ее квартира из семи комнат располагалась в доме, построенном еще до войны. Она заметила, как Д'Амброзио поднял брови, увидев большое фойе, высокие потолки, окна во всю стену с видом на западную часть Центрального парка, картины в гостиной, массивную старинную мебель.
— Очень мило, — отреагировал он.
— Когда мои родители переехали во Флориду, они оставили мне все так, как есть. Я — их единственный ребенок, и когда они наезжают в Нью-Йорк, папе так удобнее. Он терпеть не может гостиниц. — Она подошла к бару. — Что ты будешь?
Она налила им обоим самбук, потом вдруг вспомнила:
— Еще только четверть десятого. Ничего, если я позвоню? — Она порылась в сумочке. Ища в записной книжке номер Барнсов, она объяснила, зачем они ей понадобились.
На этот раз трубку сняли сразу же. Кровь застыла у Ноны в жилах, когда она сообразила, что звуки, доносившиеся из трубки, — это женские крики. Мужской голос автоматически произнес приветствие, было ясно, что говорящий в замешательстве.
— Простите, не знаю, кто это звонит, повесьте, пожалуйста, трубку. Мне надо срочно позвонить в полицию. Нас весь день не было дома, мы только что приехали и открыли почту. Моей жене принесли посылку.
Крики перешли в душераздирающий вопль. Нона кивком показала Винсу, чтобы он взял вторую трубку.
— Наша дочь, — продолжал мужчина в недоумении, — она пропала два года назад. А в посылке ее туфля и еще одна — атласная, на высоком каблуке. — Голос сорвался на крик: — Кто это прислал? Почему? Это что, значит, Клэр умерла?
Выйти из такси Дарси помог швейцар. Она вошла в ресторан «Ле Кирк» и почувствовала, что наконец начала приходить в себя после свидания с Леном Паркером. Она и не знала, что потратила на него столько сил. Голова все еще гудела от сознания того, что он встречался с Эрин. Почему он это отрицал? Эрин от него сбежала. Естественно, она больше не собиралась с ним видеться. Или он просто не хотел, чтобы его расспрашивали, не хотел признаваться, что все наврал о себе?
Когда ее родители приезжали в Нью-Йорк, они всегда обедали в «Ле Кирк». Это прекрасный ресторан. Почему она сама не ходит сюда чаще? Как двум таким красивым людям удалось произвести на свет этакого мышонка? И как одна фраза могла так глубоко запасть в душу?
Бар располагался слева. Он был маленький и уютный и позволял не просто убить время, но и приятно скоротать несколько минут в ожидании свободного столика или знакомого. Около стойки оживленно беседовала молодая парочка. На другом конце в одиночестве стоял мужчина. Ну, а я самый обыкновенный.
Майкл Нэш был к себе несправедлив. Русые волосы, красивое лицо, которое, может быть, слегка портил слишком острый подбородок, длинное гибкое тело, темно-синий костюм в едва заметную полоску, синий, отливающий серебром галстук. Он смотрел на нее с явным удовольствием, и она отметила про себя, что глаза у него совершенно необычного цвета — ярко-синие, как темные сапфиры.
— Дарси Скотт. — В его голосе прозвучал не вопрос, а уверенность. Он кивнул метрдотелю и взял ее под руку.
Их усадили за столик в центре зала прямо напротив входа. Майкл Нэш, должно быть, здесь частый и уважаемый гость.
— Что-нибудь выпьешь? Вино?
— Белое, пожалуйста. И стакан воды.
Он заказал бутылку пеллегрино и стакан шардонне, потом улыбнулся.
— Ну вот, теперь, когда с делами на время покончено, как говорит один мой приятель, очень рад, Дарси, с вами познакомиться.
Следующие полчаса он сознательно старался увести разговор в сторону от смерти Эрин. Дарси только потом поняла это. Когда, наконец, она откинулась в кресле, потягивая вино и пощипывая булочку, он произнес:
— Дело сделано. Вы успокоились.
Дарси широко открыла глаза.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, что наблюдал за вами. Вы вошли стремительно, и по вашему виду было ясно, что вы находитесь в крайне нервозном состоянии. Что-нибудь случилось?
— Нет, ничего. Вообще-то, я хотела бы поговорить об Эрин.
— Я тоже. Но, Дарси... — Он помолчал. — Поймите, я не могу вдруг перестать делать то, чем занимаюсь весь день. Я психиатр.
Он виновато улыбнулся.
Она чувствовала, что волнение наконец немного улеглось.
— Это я должна извиниться. Вы абсолютно правы. Я в самом деле была взвинчена, когда пришла сюда. — И она рассказала о Лене Паркере.
Он внимательно слушал, слегка наклонив голову.
— Надеюсь, вы заявите о нем в полицию.
— Точнее, в ФБР.
— Винсенту Д'Амброзио? Я уже говорил вам по телефону, что он во вторник заходил ко мне. К сожалению, я не много мог ему сообщить. Мы встречались с Эрин в баре несколько недель тому назад. Я сразу понял, что такой девушке вовсе ни к чему искать знакомств по объявлениям, и заявил ей об этом прямо. Она рассказала мне о телепередаче, которую готовит ее приятельница. И упомянула вас. Сказала, вместе с ней на объявления отвечает ее лучшая подруга.
Дарси кивнула в надежде, что сумеет сдержать слезы.
— Обычно я не вдаюсь в подробности, почему сам занимаюсь тем же — это из-за книги, которую я пишу, — но Эрин я во всем признался. Мы обменялись впечатлениями о людях, с которыми сталкивались по объявлениям. Я постарался запомнить все, что она мне рассказывала, но она не называла имен. В основном это были всякие смешные случаи. Я и заподозрить не мог, что у нее были какие-то неприятности.
— "Личные контакты самого неприятного свойства", называла она их.
Нэш засмеялся.
— Да, это я помню. Мы договорились встретиться еще как-нибудь и поужинать вместе. Я хотел побыстрее закончить книгу, а она работала над колье. Я сказал, что позвоню. А когда собрался наконец, ее телефон не отвечал. Как я понял со слов Винсента Д'Амброзио, было уже поздно.
— Это случилось в тот вечер, когда она собиралась на свидание с человеком по имени Чарлз Норт. И хотя он не пришел, я все равно уверена, что ее смерть как-то связана с объявлениями о знакомствах.
