Майкл Ридпат - 66 градусов северной широты
— Интересно.
— Да. Конечно, этот человек мог быть настоящим курьером от одного из исландских контактеров Гуннарссона в Лондоне, но мы не нашли никого, кто делал на его адрес какие-либо отправления.
— А что убийца? Он говорил по-исландски?
— Мы устроили встречу подружки-венесуэлки с исландцами из посольства. Она думает, что разговор, услышанный ею, мог вестись на исландском языке, но абсолютно в этом не уверена.
— А мотоциклы?
— Ничего. Но мы выявили пистолет. Его использовали в перестрелке между шайками два месяца назад в Льюисхэме — это на юге Лондона. Никто не был убит или хотя бы ранен. Но возможно, это означает, что пистолет был куплен с рук. Я привезла список исландских граждан, контактировавших, как нам известно, с Гуннарссоном в Лондоне. Это нам пригодится?
— Конечно. И я условился о встрече с прокурором, занимающимся расследованием финансовых преступлений. Это поможет вам составить представление о том, какое место занимают Оскар и «Одинсбанк» в банковском кризисе прошлого года.
— Хорошо. Спасибо. Вы нашли что-нибудь?
— С русской стороны ничего, — ответил Магнус. Подумал было сказать о Харпе, но воздержался от этого, вспомнив, что, по твердому убеждению Бальдура, секс с Оскаром, имевший место четыре года назад, еще не являлся убедительной уликой против Харпы. Рейкьявик маленький город, и хотя это не означает, что все переспали со всеми, такого совпадения исключать нельзя.
Четыре года назад? Сыну Харпы три года. Гм…
— Магнус?
Магнус покачал головой:
— Извините. Ничего.
Глава двенадцатая
— Шарон, добро пожаловать в Исландию, — приветствовал ее старший инспектор. — Моя фамилия Торкелл. А это инспектор Бальдур, он руководит расследованием с нашей стороны.
Торкелл лучезарно улыбался Пайпер, сразу же поддавшейся его обаянию. Встреча происходила в его кабинете на верхнем этаже с видом на бухту и на гору Эсья. С круглого румяного лица Торкелла не сходила улыбка. Бальдур смотрел на Пайпер с подозрением.
— Долго собираетесь пробыть у нас? — спросил Торкелл.
— Еще не знаю, — ответила Пайпер. — Возможно, день-другой, но если понадобится, могу и дольше.
— Сомневаюсь, что в этом будет необходимость, — охладил ее энтузиазм Торкелл. — С нашей стороны не найдено ни единого указания на исландский след, так ведь, Магнус?
Обычно Магнус сразу понимал, когда на обращенный к нему вопрос нужно ответить «нет».
— Не найдено.
— С вашей стороны есть какой-то прорыв?
— Пока что нет, — ответила Пайпер. — Но мы все-таки не можем исключать того, что Гуннарссона убил исландец.
— Мистер Джулиан Листер[6] ошибается. У нас здесь не все террористы, — запинаясь, уточнил по-английски Бальдур.
— Я и не знала, что в Исландии есть террористы, — удивилась Пайпер. — Мы не знаем, каким был мотив убийства Гуннарссона, но никаких признаков терроризма нет.
— Хорошо, хорошо, — не стал спорить Торкелл. — Шарон, я попрошу вас поехать со мной на встречу с семьей Оскара. Он был не последним человеком в Исландии, и родным приятно будет узнать, что делается для розыска его убийцы.
— Конечно, конечно, — ответила Пайпер.
— Что это за чушь насчет терроризма? — спросила она, выходя вместе с Магнусом из кабинета.
— Да, вы обнаружите, что для исландцев сейчас это больная тема, — пояснил Магнус. — Когда все банки обанкротились в прошлом году, британцы наложили арест на активы одного из них в Соединенном Королевстве, руководствуясь антитеррористическим законодательством. Кое-кто здесь считает, что это привело к краху двух крупнейших местных банков. Британское правительство опубликовало черный список террористических организаций, и исландские банки оказались на следующем месте после «Аль-Кайды», Талибана и Северной Кореи. Большинство исландцев были просто потрясены. В Интернете даже появилось обращение с фотографиями простых людей, заявлявших, что они не террористы. Многие очень злятся на вашего премьера и Джулиана Листера.
— Я понимаю этих людей, — спокойно проговорила Пайпер. — Листера летом уволили, но премьер-министр все еще занимает свою должность.
— Давайте все-таки взглянем на ваш список.
В отделе расследования преступлений против личности Магнус представил британскую коллегу Арни и Вигдис, соизволившую сказать по-английски «добрый день».
— Ну, Шарон, как вам нравится Исландия? — спросил Арни с выражением человека, заранее хорошо знающего ответ.
— Здесь ветрено, — ответила Пайпер. — И потом, я, собственно, еще и не видела страну. Заметила только, что здесь почти нет деревьев.
Вигдис закатила глаза.
— Не думаю, что у вас будет время на то, чтобы разувериться в этом впечатлении, — со вздохом проговорил Арни. — Извините.
— Давайте наконец ознакомимся с подготовленным вами списком, — предложил Магнус.
Они провели над изучением списка около двух часов. Команда Магнуса ничем не проявила себя при этом. Сам он почти не слышал ни о ком из этих людей. Арни упорно делал смелые заявления и оглашал необдуманные предположения, тут же рассыпавшиеся в прах. А Вигдис, работавшая с полицейскими досье и как будто узнавшая большинство упомянутых в списке, потребовала, чтобы все было переведено на исландский язык.
Магнус попросил ее не делать этого, он не мог поверить, что она говорит только по-исландски, на что она лишь ответила: «Jeg taler dansk»[7].
В общем, из этого списка выяснилось только то, что Оскар знал всех наиболее значительных людей в исландском деловом мире, однако в этом не было ничего удивительного. Лицо Пайпер выражало явное разочарование.
— Надо передать этот список в канцелярию прокурора, — уверенно заявил Магнус. — Посмотрим, смогут ли там извлечь из него что-нибудь интересное.
Канцелярия прокурора, специализировавшегося на расследовании финансовых преступлений, находилась за углом здания управления полиции. Прокурор, дородный, дюжий человек с цветущим лицом, в прошлом, как удалось узнать Магнусу, занимал пост начальника полиции в каком-то городке возле Рейкьявика. Занимаемую им в настоящее время должность не удалось заполучить никому из столичных юристов, так как они состояли в родственных или дружеских отношениях с подозреваемыми. В общем, в правительстве решили подыскать человека на стороне. В результате тот, кого они выбрали, хотя и не имел никакого опыта в делах, связанных с противодействием международному мошенничеству, но зато обладал репутацией усердного и честного работника.
Прокурор читал досье, взятое из лежавшей перед ним кипы такого же рода материалов. Между завалами бумаг на полу тянулись провода к стоявшей в беспорядке компьютерной аппаратуре.
Они заговорили по-английски.
— Можете сказать нам что-нибудь о вашем расследовании убийства Оскара Гуннарссона? — начал Магнус.
— Конечно, — ответил прокурор. — Специально мы на нем не сосредоточивались, но внимательно изучаем положение дел в «Одинсбанке», как и во всех других банках.
— Так что это было? Мошенничество? — спросил Магнус. — Отмывание денег?
— Кажется, ничего такого явного. Скорее рыночные манипуляции: ссуживание денег контролируемым компаниям и отдельным лицам для покупки акций банка.
— Это противозаконно? — спросила Пайпер.
Прокурор пожал плечами:
— Сложный вопрос. Это, вне всякого сомнения, дурно и во многих странах было бы противозаконно. Но в Исландии слабо разработано законодательство по ценным бумагам. Отчасти это зависит от того, сколько таких сделок было выявлено.
Прокурор взял карандаш и стал постукивать им по столу.
— Весьма примечательно то, каким образом исландским банкам удалось так быстро разрастись. В сущности, схема стара как мир. Так, одна инвестиционная компания одалживает деньги, чтобы вложить в другую, та одалживает еще больше, чтобы вложить в третью, третья одалживает деньги, чтобы вложить в банки, изначально дававшие им ссуду. И сто миллионов крон быстро превращаются в десять миллиардов.
— Процедура, похоже, сложная, — задумчиво проговорила Пайпер.
— Да, несколько громоздкая. Особенно когда все делается через сеть холдинговых компаний на Виргинских островах. Потребуются годы, чтобы все распутать.
— Годы? Значит, Оскара Гуннарссона не собирались в чем-то обвинять? — спросила Пайпер.
— Нет. Во всяком случае, в настоящее время. Возможно, со временем что-то изменится. Мы не собираемся спешить. Конечно, общественность требует крови, но если дело дойдет до предъявления обвинения, это нужно сделать надлежащим образом.
Прокурор, казалось, как-то неудобно чувствовал себя в своем темном костюме — видимо, потому, что тот не совсем подходил ему по размеру. Магнус подумал о Колби, занимающейся инвестиционно-учредительской деятельностью банков, и о ее многоопытных друзьях юристах в Бостоне. Те бы уж сдвинули это дело с мертвой точки. Но он знал также, что терпеливая и упорная полицейская работа в конце концов дает свои результаты. И несомненно, исландцы, поддерживающие своего прокурора, достойны всяческого восхищения.
