Сергей Михайлов - Наркодрянь
"Вместе с этим камешком молодой человек стоит тысяч триста в год, тотчас оценил доктора старый пройдоха, - таких щеголей всегда ветретишь в великосветских салонах... если попадешь туда".
Завадского всегда отличала предельная учтивость. Даже в обращении к бродяге, а не то к джентльмену. Он предложил доктору садиться, но сам опустился не ранее, чем тот занял кресло. Шляхетские замашки Завадский унаследовал с кровью предков.
- Чем могу служить, доктор Мейлор? - первым начал он разговор. Признаться, ваш визит меня несколько удивил. Ведь если мне не изменяет память, то до сегодняшнего утра мы не были знакомы.
- Да, это так, - подтвердил доктор. - И всетаки я хорошо знаю вас... В одностороннем, так сказать, порядке.
- Вот как?! - Завадский изобразил на лице легкое недоумение. - И чем же вызвано столь пристальное внимание к моей столь скромной особе?
- О!.. Господин Завадский! Не преуменьшайте своих способностей, развел руками Мейлор. - Вы гениальны, господин Завадский, но вашу гениальность в этом мире вряд ли кто может по достоинству оценить, кроме...
- Кроме кого?
- Кроме вас самого и нас.
- "Вы" - это кто? - быстро уточнил Завадский.
- Мы - это мы, - загадочно улыбнулся доктор права, - к этому мы с вами еще вернемся.
Впрочем, перейдем к делу.
- Что ж, извольте...
- Господин Завадский, нам стало известно, что вы занимаетесь скупкой краденых драгоценностей и контрабандой перепродаете их за границу.
Нельзя сказать, что Завадский от этого заявления опешил, но глаза его на секунду остекленели.
Впрочем, его взгляд не отражал внутреннего состояния - мысли Завадского замелькали в голове, словно окна японского суперэкспресса.
- Так... - он откинулся на спинку кресла и криво улыбнулся, - мне кажется, доктор Мейлор, вы обратились не по адресу.
- По адресу, господин Завадский, по адресу - вы же прекрасно это знаете, - с мягким нажимом проворковал Мейлор.
- Так вот, - начал медленно закипать Завадский, - я сейчас прикажу выкинуть вас вон.
- Прежде чем сделать это, я бы советовал вам выглянуть в окно.
-Что?
- Я говорю: выгляньте в окно, - невозмутимо повторил Мейлор.
Завадский подскочил к окну и резко отдернул штору. Перед фасадом его дома приткнулись к тротуару голубой "Крайслер" и бежевый "Кадиллак". Боковые стекла обеих машин были опущены, и в полумраке салонов виднелись очертания плотно сбитых мужских тел.
- Славные у нас ребята, - прокомментировал картинку Мейлор, - не стоит портить со мной отношений - мои парни это неправильно поймут.
- Тогда... тогда я немедленно звоню в полицию, - Завадский ринулся к телефону.
- Зачем же так, - нежно укорил его Мейлор, - голубой карбункул еще в пути, а вы ведь не хотите, чтобы он не дошел до адресата.
При этих словах Завадскому показалось, что его взяли за горло железной пятерней. Он медленно вернулся на место и, тяжело опустившись в кресло, прошептал:
- Это шантаж...
- Самый настоящий шантаж, - подтвердил Мейлор и нагло осклабился.
Завадский вздохнул, выдвинул ящик стола и достал из него коробку сигар. Не говоря ни слова, он протянул ее Мейлору. Доктор права вежливо отказался и достал пачку "Кэмела". Завадский подвинул к нему пепельницу, а сам нервно откусил кончик сигары. Если бы Мейлор знал Завадского поближе, то безошибочно определил: старик разволновался больше обычного - каждая выкуренная сигара в его жизни была событием.
- Хорошо, - устало сдался Завадский. - У вас есть... я вижу... кое-какие факты.
Мейлор подтвердил это кивком.
- Я готов их купить.
- Мы не продаем факты, - тихо, но твердо отказался Мейлор.
- Так чего же вы хотите? - вскричал Завадский, который ровным счетом перестал что-либо понимать.
- Двадцать пять процентов с каждой удачной операции. Для начала сто тысяч - одна четвертая от прибыли, полученной по сделке с голубым карбункулом.
- Ха... ха... ха... - зашелся нервным смехом Завадский, - двадцать пять процентов с операций? Ха... ха... ха... с каких это операций?
- Со всех последующих, - сухо пояснил Мейлор.
- Да вы ведь даже не доказали, что я причастен к этому... голубому карбункулу.
- А мы не полиция и не суд, - веско отрезал доктор, - мы и не собираемся ничего доказывать.
- Ладно, - Завадский вытер выступившие от смеха слезы. - А если я откажусь платить, вы что, побежите в полицию с несуществующими фактами?
- Не беспокойтесь, факты существуют, - заверил его Мейлор, - и по всем прошлым вашим делишкам, и по нынешним. А в полицию мы обратимся только в одном случае. Хотите знать, в каком?
- Любопытно... любопытно...
- Если вы вздумаете удалиться на покой. Это чтобы вы не тешились надеждой, что заработанные нечистым путем денежки останутся за вами.
- Отлично, - Завадского, кажется, стала развлекать эта занятная беседа. - Ну а если я все же откажусь платить за миф, вы что, прибегнете к насилию?
- Ну что вы, - деланно ужаснулся Мейлор, - мы чтим рамки закона Тогда, черт вас возьми, - снова вышел из себя Завадский, - как же вы намерены выбить из меня деньги?
- Мы прикроем лавочку под вывеской "Эрни-Джокер", в которой вы покупаете товар, и любую другую, с которой вы попытаетесь установить контакт.
- Вы... вы... - Завадский, кажется, потерял дар речи.
- Да, именно мы.
- Да вы, именно вы, знаете, что такое Эрни-Джокер? - захлебываясь, прокричал Завадский, привстав в кресле.
- Знаем, господин Завадский, но, если вы собираетесь сообщить о нем что-нибудь новенькое, я с удовольствием послушаю.
После этих слов Завадский пожалел, что не откусил себе язык - своим глупым вопросом он выдал себя с головой. А ведь наверняка где-нибудь в кармане пиджака Мейлора спрятан диктофон.
И он, старый стреляный волк, клюнул на приманку, словно слепой щенок.
В груди Завадский вдруг явственно ощутил неприятное покалывание. Рука его непроизвольно потянулась к сердцу. Мейлор заметил это движение и сочувственно произнес:
- Не стоит так волноваться. Ну, поделитесь с нами своими доходами. Что для вас двадцать пять процентов? Вы ведь баснословно богатый человек. А?
Завадский уловил в словах Мейлора искреннее сочувствие и попытался заглянуть тому в глаза.
Увы! Перед ним восседал сфинкс с беспристрастным взором.
Завадский достал чековую книжку и щелкнул ручкой.
- Сколько вы хотите за запись нашего разговора?
Мейлор презрительно хмыкнул, вынул из кармана маленький плоский диктофон и протянул его Завадскому:
- Берите даром, нам эта запись не нужна.
Двадцать пять процентов, это все, что мы хотим.
- Да по какому праву? - последний раз попытался вспылить Завадский.
- По праву сильного, - глаза Мейлора зло сверкнули. - До первого августа взнос в сто тысяч должен поступить на счет № 300628 Панамериканского национального банка. И имейте в виду, если деньги не будут внесены, голубой карбункул не дойдет до Эль-Кхаба. Так, кажется, зовут вашего покупателя?
Завадский подавленно молчал, но доктор Мейлор решил добить его:
- На десятое сентября Джокер наметил очередную крупную акцию. Имейте в виду - успех его предприятия целиком в ваших руках.
Джокер хранил свои планы в таком секрете, что о них не знали даже его ближайшие сообщники. Завадского он никогда не посвящал в свои дела, да и сам Завадский, следуя неписаному закону, никогда ими не интересовался. Но если о планах Джокера знал доктор Мейлор, значит, он знал все.
Впервые в жизни Завадский почувствовал, что из-под этого нового своего противника ему не вывернуться.
- Хорошо, - выдавил он, явственно ощущая нехватку воздуха в груди, - я подумаю.
- Подумайте, - согласился Мейлор. - Но помните, для раздумий у вас осталось совсем немного времени.
Доктор встал и учтиво откланялся. Едва за ним захлопнулась дверь, как Завадский выбрался из-за стола и на цыпочках прокрался к окну. Он чутьчуть раздвинул шторы и осторожно выглянул в образовавшуюся щель. Визит доктора показался ему мистификацией... бредом...
Но нет: вполне живой, реальный "доктор права" пересек пружинистой походкой лужайку перед домом Завадского, вышел через калитку и направился к бежевому "Кадиллаку".
Тотчас из машины выскочил мощный верзила и почтительно распахнул перед ним заднюю дверцу.
Доктор замешкался на секунду, обернулся и помахал рукой в направлении зашторенного окна.
Завадский отпрянул назад и набожно перекрестился.
Воистину, этот доктор знался с самим сатаной, если видел сквозь стены.
4
В ювелирном магазине Сьюди Мелвилла никогда не толпились покупатели. ТЪвар Мелвилла был рассчитан на солидного клиента, обычный "средний" клиент предпочитал обращаться в магазин Гопкинса - в соседнем квартале. У Гопкинса можно было приобрести и недорогую золотую безделушку, и искусную подделку под золото. Мелвилл предлагал изделия только высшей пробы и камни "чистой воды". Такая интеграция вполне устраивала и Гопкинса и Мелвилла, а потому они даже не числили друг друга в конкурентах.
