Светлана Алешина - Сто ответов на один вопрос
Откуда у Ходакова оказалось столько прыти, до сих пор не могу понять. Валерке не удалось его догнать на перроне, оба свернули за вокзал. Гурьев продолжал преследование, а я остановилась около чемодана Ходакова. Бежать дальше было все равно бесполезно: на ногах у меня были не удобные кроссовки, а сапожки на шпильке.
Первым из поля моего зрения пропал Юрий, а за ним исчез и Валерий. Эх! Что же это мы Костю у машины оставили! Он бы сейчас этого хмыря догнал в два счета. Я осталась на перроне в одиночестве, надеясь, что Гурьеву все же удастся настичь Ходакова. И только по прошествии четверти часа, поняв, что ждать бесполезно, я подняла чемодан.
– Девушка, давайте я вам помогу, – послышался голос где-то сзади меня.
Я оглянулась. Передо мной стоял молодой человек с приятным лицом в короткой кожаной куртке. Услышав его голос, я подумала, что он работает тут носильщиком, и хотела было отказаться от его услуг, но молодой человек перебил меня:
– Не беспокойтесь, девушка, я денег не беру. Просто такой красавице грех не помочь. Вы тут, я смотрю, вообще одна остались, а чемодан, наверное, тяжелый. Вас не встретили?
Я молча кивнула, чтобы не рассказывать парню подробностей случившегося. Молодой человек, не дожидаясь моего согласия, ловко схватил чемодан и кивнул в сторону перехода. Я шла рядом с ним, отвечая на его бессмысленные фразы типа: «Как вас зовут?», «А что вы делаете сегодня вечером?» и так далее. Если бы паренек просто пристал ко мне на улице, я бы, не задумываясь, отшила его. Теперь же мне было лень самой тащить чемодан, поэтому и отвечала на эти глупые вопросы.
Выходя из здания вокзала, я бросила взгляд на стоянку. Около «Волги» торчал Костя. Увидев меня, он помахал рукой и пошел навстречу.
– Спасибо большое, молодой человек! – поблагодарила я и обернулась. Парня рядом со мной не было. Вместе с чемоданом. И тут в нескольких метрах от себя я заметила его, убегающего с поклажей Ходакова. Парень даже не оглянулся.
– Костя, лови его! Скорее! – крикнула я Шилову и кивнула на быстро удаляющегося паренька.
Шилов сорвался с места, как сторожевой пес, пересек стоянку и бросился вдогонку. Беглец оказался шустрым, он вместе с чемоданом даже через забор привокзального сквера перемахнул. Костик – за ним.
Ну вот! Теперь исчез и Шилов! Я готова была расплакаться от отчаяния. Надо же было так глупо купиться на уловку Ходакова! Да и с парнем этим прокололась! Он оказался обычным вокзальным вором, которому ничего не стоит обуть таких вот наивных теток, как я. Надо же, уши развесила! Разомлела, что на меня такой приятный молодой человек клюнул!
Я дошла до машины и облокотилась на капот. Что же делать? Не оставлять же тут «Волгу»! У меня даже телефона не было, чтобы попросить у кого-нибудь помощи. Салон «Волги» Костик предусмотрительно закрыл. «Дура», – мысленно ругала я себя, осматриваясь. На глаза наворачивались слезы, но я сумела остановить их. Что теперь толку впадать в истерику!
Заметив в стороне будки с телефонными аппаратами, я уже хотела было подойти к ним, но вдруг увидела Шилова, который ловко перескочил забор сквера и с чемоданом в руках шел ко мне. Никогда еще я так не радовалась его появлению! Теперь в уголках глаз появились две слезинки, но уже от радости.
– Ирина, тебе что от него надо было? – Костик поставил передо мной чемодан Ходакова и тут же засыпал вопросами о том, что произошло на перроне.
Я села в машину, едва Костик открыл ее. Все-таки на улице было холодно, и я замерзла. Кутаясь в шубу, я взахлеб все пересказала Шилову, но Костя не торопился уезжать со стоянки.
– Если Валеры до сих пор нет, значит, он еще не потерял надежды отловить Ходакова, – заметил Костя. – Это к лучшему. Надо его дождаться здесь!
– Хорошо, – покорно согласилась я. – Только сомневаюсь, что Валера станет возвращаться к вокзалу. Прошло уже полчаса, как они оба испарились. Наверное, Ходаков сел в какую-то машину, так что они теперь далеко от вокзала. Есть ли смысл его здесь ждать?
– Ну, поехали, – у Костика мое предложение не вызвало возражений. – А то с тобой одни приключения!
– Это почему же?
– Зачем ты этому хмырю чемодан-то отдала? Неужели не видно, что он таким способом себе на жизнь зарабатывает? Здесь таких «добреньких» пацанов сколько угодно.
– Костя, ты что, меня ругать собрался? Мне и так тяжело!
– Да ладно тебе, не расстраивайся, – успокоил меня Шилов. – Еще не все потеряно.
Хотелось бы в это верить. Оставалась одна надежда – на Гурьева. Интересно, с какой стати Ходаков с электрички спрыгнул, если у него в городе больше никаких дел не осталось?
* * *Увидев меня поздно вечером на пороге с чемоданом в руке, Володька сначала обалдел от неожиданности, а потом спросил с долей ехидства:
– Что, муж из дома выгнал?
– Ничего смешного, – отрезала я, входя в прихожую.
Настроение было паршивым. Мало того что никаких новостей от Гурьева в машину Шилова не поступило по телефону, так мне еще пришлось самой тащить этот чертов чемодан до своего подъезда. И все из-за моего тупого упорства. Шилов, разумеется, как галантный кавалер предложил мне помочь, но я отказалась, сославшись на то, что, если муж увидит нас вдвоем, ему это очень не понравится. Лишние разборки в семье мне ни к чему. Да, кроме того, я почувствовала вдруг накатившую усталость. Медленно стягивая сапоги и снимая шубу, я уселась прямо в прихожей на пол. Володька оттащил в сторону чемодан и с сочувствием взглянул на меня.
– Чьи это вещи? – поинтересовался он.
– Не мои, – коротко ответила я.
– А зачем ты их сюда приперла?
И правда, зачем я таскаюсь с этим чемоданом, который остался бесхозным в результате побега Ходакова? Если бы его содержимое имело хоть какую-то ценность для владельца, Юрий ни за что не расстался бы с ним. В машине Шилова я не стала осматривать вещи Ходакова, лазить по чужим сумкам как-то неприлично. До самого последнего момента я еще надеялась, что Гурьев поймает пройдоху и свяжется с нами. Но ни того, ни другого не произошло, и в результате я осталась с этим стареньким чемоданом на руках.
– Ирина, ужин готов, – сообщил Володька. – Мой руки, потом разберемся с этим.
Я заспешила в ванную, и на ужин ушло не больше четверти часа. Уже через полчаса я сидела в гостиной, а передо мной стоял чемодан Ходакова. Открывать его я все еще не решалась: мало ли что там может быть! А если я сейчас наткнусь на мужские трусики или еще какое-то нижнее белье? Кроме того, у меня возникло чувство брезгливости, все-таки это вещи алкоголика. А исходя из этого и образ жизни у него соответствующий.
Чемодан грязно-рыжего цвета с двумя замками Володька даже не стал поднимать на диван или журнальный столик. Открыть его он решился после того, как я за ужином рассказала ему о своих сегодняшних злоключениях.
Откинув крышку, я увидела беспорядочно набросанную одежду, подходящую скорее для летнего времени года, от которой пахнуло неприятной затхлостью. Муж брезгливо расстегнул резинки, напоминающие подтяжки. Несколько поношенных рубашек, коричневые брюки все в пятнах, пакет с носками, копаться в котором Володька не стал по причине резкого запаха, какое-то старое скомканное покрывало, две прожженные в нескольких местах наволочки – вот и все содержимое чемодана. Володька, вынимая каждую вещь, выкладывал ее на ковер. Но я даже не посмотрела на них. Нижнего белья, вопреки моим ожиданиям, не оказалось. В чемодане еще обнаружилось небольшое отделение, куда Володька тоже заглянул и вытащил оттуда несколько носовых платков. Только один из них был чистым и аккуратно сложенным. Вынимая его из кармашка, Володька вскрикнул и показал глазами на ковер: из платка выпал золотой перстень с каким-то камнем. Я взяла его в руки, чтобы рассмотреть поближе. Кажется, в золотую оправу был вставлен рубин. Но вообще-то я в камнях не разбираюсь, зато разглядела пробу на изделии – пятьсот восемьдесят пятая. Весил перстень не более восьми граммов, как можно было приблизительно определить на глаз.
– Стоит, наверное, около двух тысяч, – предположил Володька.
– Не думаю, что этот перстень Ходаков хранит как воспоминание о своих предках. Для фамильной драгоценности это слишком дешевая вещь. Ничего особенного! Такие на заводах пачками штампуют.
– Значит, перстень украден, – решил Володька.
– У кого?
– Откуда мне знать? Может быть, Юрик, уезжая из деревни, прихватил его с собой на черный день, мало ли на что еще деньги пригодятся. В скупке тысячу за него дадут.
– А если это перстень его жены? И он украл его у нее?
– Да ты что, Ирина, – не согласился Володька. – Если бы Ходаков решился на ограбление собственной супруги, то мы бы в носовом платочке обнаружили не только эту безделушку. Ангелина Львовна была женщиной не бедной, и драгоценностей у нее, наверное, полно. Ты еще скажи, что Юрий убил свою жену ради этого перстня и в оправе его спрятан бриллиант, о котором известно немногим. Бред!
