Марина Серова - На кого бог пошлет
Я обошла забор вокруг и остановилась у задней стены дома. За забором слышался лай собак. Если я сейчас перелезу, они и вовсе осатанеют! У меня было чем их угостить! Одна знакомая мне собака, то есть собака одной моей знакомой, очень любила шоколад. Кто знает, может, и эти псины не откажутся от такого лакомства, и я достала из сумки плитку белого шоколада. Плитка подтаяла — тем лучше. Я размяла через обертку плитку, превратив шоколад в единую массу, и вылила туда содержимое ампулы со снотворным, затем скатала из шоколадной массы два шарика и полезла на забор. Подтянувшись на руках и при этом ободрав руки о кирпичи, я увидела заднюю стену дома без окон и двух кавказских овчарок, плясавших подо мной с отчаянным лаем.
— Эй, собачки, нате-ка! — Я кинула им оба шарика. — Мои золотые!
Псы кинулись обнюхивать. Есть, съели! Кто говорит, что собаки любят только «Педди гри»?!
Через пять минут две кавказские овчарки лежали в траве, словно мертвые. Проснутся они только через двадцать четыре часа.
Я прыгнула вниз на землю Дато. Меня уже ничто не остановит. Мой «макаров» на месте, голова — тоже. А вот с другой головой будет сейчас история.
На боковой стороне двухэтажного особняка размещалось только два маленьких оконца на втором этаже. Обитатели дома не очень-то уважали солнечный свет. К стене кем-то любезно была приставлена лестница, ведущая на чердак. Туда я и полезла, не задаваясь вопросами, что буду делать дальше и как все получится. Достигнув уровня окон, я замерла от странного треска. Хлоп! Это опустились металлические жалюзи! Как мило со стороны хозяев. А я-то хотела засунуть в окно нос и спросить у них чего-нибудь вкусненького!
Нет, не очень-то все здесь гостеприимны. Ну да, может, хоть бесплатное зрелище устроят. Успеть бы только… Я очутилась на пыльном чердаке, заваленном всевозможным хламом, и огляделась. А домик-то ремонта требует, господин Дато. Хотя ему, видимо, не до обустройства дома своей бывшенькой. У него уже внуки в Америке в колледж поступили.
Я внимательно изучила дощатый пол. Он скрипел и местами прогибался. Так, надо потише топать — подо мной слышались приглушенные голоса. Именно там, видимо, и происходило главное представление, ради которого я, как говорится, вылезала из кожи вон. Я нашла в полу расшатавшуюся доску, вытащила пару выступавших гвоздей и сдвинула доску с ее законного места. Под доской находилась оборотная сторона подвесного потолка. Голоса стали яснее, но слов невозможно было разобрать. Я легла на пол и приложилась ухом к образовавшейся щели. Снизу доносился смутный рокот. Тогда я отверткой проковыряла в потолке или в полу несколько дырок. Будем надеяться, Дато не придет в голову внимательно изучать потолок. Затем, изнывая от жгучего любопытства, припала глазом к дырке в потолке. То, что я увидела и услышала, было достойно кисти художника.
На кожаных диванах расселись Дато и поляк. Перед ними стояли Абзац и Света со спортивной сумкой.
— Ты пришел нас порадовать? — спросил Дато, а поляк заерзал на месте.
— Я принес голову, — доложил Абзац, и его физиономия сияла как медный грош.
— Мы, Дато, ее принесли, — вставила Света и задрыгала ножкой от нетерпения.
Дато привстал:
— Нэ врешь, Абзац?
Лысина поляка покрылась испариной и, нервно потирая ладошки, он забормотал: «О Иезус Мария!»
— Обижаешь, Дато! Как есть — голова. Я нашел.
И Светка толкнула его в бок.
— Ну, давай же, что смотришь тэпэрь? — Дато от волнения изменил своей обычной невозмутимости. Куда-то подевалась и его вальяжность!
Абзац полез в сумку, извлек оттуда нечто в пакете и поставил на журнальный столик. Кшиштоф издал еле слышный стон и, не утерпев, сорвал пакет с головы…
Воцарилась гробовая тишина, и мне даже стало казаться, что бандиты могут услышать бешеный стук моего сердца. При ярком электрическом свете мой шедевр выглядел более чем странно, и Абзац, конечно, понял все в одну секунду. Он сделался белее мела и отступил назад. У Светы вытянулось лицо. Поляк по-бабьи охнул. Потом визгливо завопил:
— Это издевательство, я не допущу, чтобы всякая русская шваль вкручивала мне мозги!
Схватив мое произведение, поляк швырнул его в угол.
— Ты мне ответишь за это, Дато, пся крев! — орал он. — Я уничтожу все твои счета, уничтожу всех твоих людей в Европе и Америке, я не потерплю издевательств от твоих холуев!
Дато почернел лицом. В комнату вступили четверо бритоголовых ребятишек, двое приблизились к Дато — это была его охрана, а двое встали навытяжку возле вопившего и брызгавшего слюной поляка.
— Я покидаю твой дом, и запомни, Дато, — вот за это ты мне заплатишь! Вместо бесценной антикварной вещи ты мне подсунул крашеную башку бог знает кого! Ты хотел напарить меня! Тьфу на твой дом! — и Кшиштоф смачно плюнул на ковер.
Лицо грузина приобрело синеватый оттенок, и я стала опасаться, как бы старика не хватил инсульт.
— Ну, Кшиштоф, ты покойник, — выдавил он из глубины своей до крайности оскорбленной души.
— От покойника слышу! — прокричал поляк, трусливо покидая владения Дато в сопровождении своих соколиков.
— Я взорву всэ твои игорные дома, собака полская, твою семью на корню вырэжу! — ревел взбешенный Дато.
Я стала свидетелем исторической бандитской ссоры, которая наверняка положит начало многолетней распре — причем в международном масштабе.
Виновная парочка стояла ни жива ни мертва. И гнев взбешенного старого грузинского бандита пал на их несчастные головы.
— Что, кто пасмэл, сабаки! Что вы надэлали! Что принэслы?
— Эт-то все он, он, — Света охотно ткнула пальцем в Абзаца, который находился в полной прострации.
— Ну, Абзац, тэбэ конец! — в руках Дато возник маленький «браунинг». Его бойцы невозмутимо стояли по бокам. — Ты заслужил это, собака! Даю тебе три секунды на последнюю молитву!
Абзац словно окаменел. Известный киллер пассивно готовился принять смерть.
— Дато, Дато, — завопила Света. — Он хотел как лучше, он не думал! Дато, он старался! — Видимо, эта женщина уже привыкла жарить ему по утрам яичницу.
— Старался? Тэм лучше. Благими намерениями вымощена дорога в ад. Добро пожаловать в ад, Абзац!
Грянул выстрел, и Абзац осел на пол с дыркой во лбу. Света завизжала, а я чуть не обнаружила себя, дернувшись и громыхнув доской. Мое сердце выскакивало из груди. Пророческие слова Дато! Значение моего последнего гадания!
Абзацу пришел конец. Правосудие восторжествовало — есть на земле еще место истине и справедливости! Абзац отправился в уготованное ему жаркое пристанище. А что же будет с этой дамой, интересно?
— Поняла? — прорычал Дато. — Хочэшь так? Нэ хочэшь? Я забираю у тэбя «Опэль», дэнэг тоже нэ получишь. И вообще, я тэбя замуж выдам. За Арслана. Хочешь, Арслан?
Один из охраны выступил вперед — значит, это и есть Арслан. По его взгляду, брошенному на Свету, было ясно, что жениться на ней ему совсем не хочется, но против воли Дато он не попрет.
— Ну, Дато, ну за что такое наказание? — заныла новоявленная невеста. — Ну, с какой стати?!
— Замуж, замуж. Запрет тэбя Арслан в своем гарэме. Бэри ее, Арслан, «Опэль» теперь будет твой.
Тут Арслан просиял.
— А теперь пошла вон. Он за тобой приедет. Это твое наказание на всю жизнь, Свэта.
Судя по зверскому лицу Арслана, стать его женой вполне можно счесть за изуверское наказание.
— А ты ей дэнэг не давай и бэй ежедневно, вот мой наказ! — посоветовал жениху крестный папа. — Ну все, пошла отсюда, нэчего тут в слезах все топить!
— Дато, Дато, я все исправлю, я найду настоящую голову! — умоляла его невеста поневоле.
— Ты свою на плэчах придержи, — рявкнул Дато. — Мне тэперь эта голова ни к чему. Теперь война с этой польской собакой — и все из-за этой падали, — он пнул ногой лежавшего Абзаца. — Не сомневаюсь, его рук дело, он приволок эту дрянь.
— Дато, Дато, я знаю, кто убил врача! — выложила Света свой последний козырь, умоляя об избавлении ее от деспотии мужа Арслана.
— Ну скажи, послушаю. Хотя это тэбэ нэ поможет!
— Дато, я все сама узнала! — захлебываясь, затараторила Света. — Короче, у врача пропала одна статуэтка, и ее продавал перекупщик на проспекте. Я узнала кому — это сожитель бывшей жены врача Борис Стрельнов. Я все-все о нем узнала. Он ненавидел Целикова. И завидовал ему страшно. А когда узнал, что у него такая коллекция… Ну, я тут все просчитала, все сходится. Он скорей побежал по юристам и нотариусам — узнавать, кто что наследует. И решил все законно получить. Это он убил Целикова. Он бывший спецназовец. У него дома винтовка с прицелом. Я это все потом через своих ребят с проспекта узнала, что у него эта винтовка есть. Ну и дальше все вычислила! На следующий день после смерти Целикова он пошел подавать с ней заявление в загс и собирать документы на усыновление ее сына от Целикова. Он убрал и перекупщика. Дальше его цель — убрать новую жену врача и ее сына. Ведь тогда его усыновленный ребенок будет единственный наследник всего имущества врача, и коллекции в том числе! Он все рассчитал!
