Ольга Баскова - Раб всех моих желаний
Ждать родителей мальчика Владимиру пришлось недолго. Вскоре на засыпанной толченым кирпичом тропинке появилась Алла Дмитриевна. А следом за ней, неся в руках цветы, шел мужчина с измученным лицом. Знакомые Гоголеву серые глаза сейчас не были холодными – они смотрели растерянно и печально. Гоголев деликатно отошел к соседней могиле и дал несчастным родителям возможность пообщаться с сыном. Оба опустились на колени и уперлись лбами в холодную землю. Послышались приглушенные рыдания Аллы Дмитриевны и утешения мужчины, ставившего цветы в маленькую пластиковую вазочку. Владимир решил: его час пробил.
– Здравствуйте, Николай!
Белов вздрогнул и обернулся.
– Кто вы?
– Журналист. Ваша жена рассказывала вам…
И тут произошло то, чего ни он, ни женщина не ожидали. Белов перемахнул через соседнюю могилу и бросился бежать. Гоголев рванул следом. Он все равно бы не догнал Николая, потому что тот явно когда-то занимался бегом на длинные дистанции, и расстояние между ними только увеличивалось. В довершение ко всему, выбежав за ворота, Белов тормознул вовремя подвернувшуюся машину и умчался в неизвестном направлении. Владимир остановился, тяжело дыша. Пот градом катился с его лица. Алла Дмитриевна уже шла ему навстречу.
– Где мой муж?!
– Уехал на частнике.
Она вздохнула:
– Вам нужно было действовать поделикатнее…
– Каким образом?
Женщина отвернулась с болью в глазах.
– Не знаю.
– Как вы думаете, он придет домой? – спросил Гоголев.
Алла Дмитриевна замялась:
– Думаю, да. Он оставил там все вещи, сказав, что уже сегодня вечером планирует возвратиться на работу.
Гоголев схватил ее ледяные руки в свои.
– Тогда я приду к вам! Пожалуйста, не говорите ничего Николаю, лишь откройте мне дверь, когда услышите звонок.
Она покорно опустила голову.
– Хорошо.
– Я не прощаюсь.
Женщина молча пошла по дорожке к выходу с кладбища. Владимир еще немного постоял, ожидая неизвестно чего, а потом направился следом за ней. По его расчетам, надо было спешить. Возможно, Николай уже дома и сейчас торопливо складывает вещи. Гоголев последовал примеру Белова и поймал такси. Машина довезла его до нужного дома, и Владимир на негнущихся ногах прошел к входной двери. Какое-то шестое чувство твердило об опасности. Но выбора не было. Он нажал на кнопку звонка и прислушался. На первый взгляд квартира пустовала – никто не спешил открывать. Впрочем, Алла Дмитриевна могла еще не успеть добраться до дома, а Николай, наверное, бродил где-нибудь неподалеку, понимая, что дотошный журналист от них не отстанет. Гоголев припал ухом к двери, думая, что услышит какой-нибудь шорох, и вдруг она гостеприимно распахнулась. Темный коридор не вызвал у Владимира желания войти. Стенные часы со светящимися стрелками отбивали четкие удары, словно предсказывали конец света. Однако ничего другого не оставалось, кроме как войти. Он сделал шаг, другой, но тут сильный удар по голове заставил его пошатнуться. Свет померк в его глазах…
* * *За секунду до этого удара Владимир успел взглянуть на часы. Они тогда показывали пятнадцать часов с копейками. Когда он снова взглянул на них, то с удивлением убедился: без сознания он пробыл лишь двадцать минут. Рядом с ним суетилась испуганная Алла Дмитриевна, вытирая горячее лицо пострадавшего мокрой тряпкой. Николай стоял поодаль и с усмешкой взирал на Гоголева, внезапно ощутившего головную боль и тошноту.
– Очухался?
Журналист пошевелил руками и неприятно поразился: его крепко привязали к стулу. Белов засмеялся:
– Сиди спокойно и отвечай на вопросы! На кой черт я тебе понадобился?
Владимир облизнул пересохшие губы.
– Раз мы уже на «ты», давай-ка оставим это. Я все рассказал твоей жене.
Николай подмигнул ему:
– Я, знаешь ли, не из доверчивых. Не люблю, когда за мной охотятся.
Гоголев поморщился:
– Я не охотник.
– Тогда что ты тут вынюхиваешь?
Женщина с сочувствием посмотрела на пострадавшего.
– Прошу вас, повторите еще раз свой рассказ – для него.
– Я отдыхал на Тигровом мысу, где познакомился с некой Красовской, – покорно начал рассказывать Владимир. – Мы подружились. Но я, естественно, понятия не имел, кто она такая. Однажды она пригласила меня прогуляться вдоль обрыва. Я пришел в назначенное время, но женщина уже была мертва.
Белов потрогал переносицу.
– Откуда вы это узнали?
Гоголев вздохнул:
– Я стал искать ее, звать, потом взглянул вниз и не поверил своим глазам. Диана лежала, почти с головой погрузившись в воду. Живые так не выглядят.
Хозяин щелкнул пальцами.
– Туда ей и дорога! А от меня ты чего хочешь? Кто-то прикончил эту тварь, а ты сунулся в мой дом!
– Мне необходимо узнать, кто ее убил.
Белов удивленно наморщил лоб.
– Зачем? Разве это не несчастный случай?
– Выходит, нет. – Гоголев вновь болезненно скривился. – Во-первых, кто-то следил за нами и делал снимки, оставаясь незамеченным. Во-вторых, вскоре после ее гибели этот человек прислал мне письмо, в котором потребовал заплатить ему огромную сумму денег, иначе фотографии будут переданы в милицию, и меня обвинят в ее убийстве.
Николай развел руками.
– Не понимаю, какие еще снимки, раз ты не убивал? Ведь он же не мог снять то, чего не было!
Гоголев мысленно выругал самого себя. Господи, как все просто решилось бы, если бы не его желание – присвоить себе чужой роман! Но разве об этом расскажешь Беловым?
– Я не сообщил в милицию, потому что испугался. Шантажист снял меня в тот момент, когда я наклонился над обрывом. Кроме того, у него имелась записка, в которой Диана приглашала меня на свидание. Время нашей несостоявшейся встречи совпадает со временем ее гибели.
– Хорошо, – нетерпеливо перебил его Белов. – Но при чем тут я? Мой тебе совет, кореш: иди в милицию и честно во всем признайся. Думаю, все решится в твою пользу. Или у тебя другие планы?
– В милицию мне нельзя, – поведал ему Владимир. – А планы у меня такие: надо найти настоящего убийцу.
Белов захлопал ресницами.
– То есть, по-твоему, он перед тобой?
Гоголев смело взглянул в его серые глаза.
– Но ты же там был…
Алла съежилась и охнула. Супруг же ее оставался совершенно спокойным.
– Не там роешь, корешок. – Он подошел к жене и обнял ее за вздрагивающие плечи. – Да, милая, я там был, однако не для того, чтобы свести счеты с этой тварью. Хотя, признаюсь, когда я увидел ее – холеную, богато одетую даму, без малейших следов угрызений совести в выражении лица, – я еле удержался, чтоб не отправить ее вслед за моим мальчиком!
– Как вы ее выследили? – поинтересовался Гоголев.
Белов еще крепче прижал к себе жену.
– Я пообещал Алле, что поеду на заработки в Россию. Собственно говоря, это я и собирался сделать. Однако на вокзале я увидел знакомую фигуру и потерял голову. Диана брала билет в Крым, я сделал то же самое.
Алла схватила его за руку.
– Но зачем, Коля?
– Она ехала отдыхать, и я хотел помешать ее спокойному отдыху, – признался мужчина. – Если ты видел меня, то не дашь мне соврать: я следовал за ней по пятам, насколько это позволяли обстоятельства. Естественно, у меня не было таких денег, чтобы поселиться в шикарной гостинице, однако хозяйка за символическую плату пускала гостей в холл, а в теплое время года можно жить и на пляже.
– И ты ее не убивал? – Алла сжала пальцы. – Скажи честно, нет?
Он погладил ее жидкие волосы.
– Клянусь, нет! Я появлялся перед ней неожиданно, как возмездие, как неотвратимая судьба, и ее испуг приятно грел мне душу. Потом я узнал о ее гибели и скрылся. Ты же заметил, как она смотрела на меня? Кто-то мог оказаться не менее наблюдательным, чем ты.
Гоголев закусил губу. Николай обратил внимание на выражение досады на лице незваного гостя.
– Извини, если я тебя разочаровал. Если не будешь хулиганить – развяжу.
– Не буду.
Белов принялся развязывать узлы.
– Сейчас я тебе кое-что скажу, – тихо проговорил он. – Вчера я видел Красовского!
Алла вскрикнула. Владимир вытаращил глаза.
– Тараса?!
– Его, сволочь!
– Но он же в тюрьме?
Белов освободил журналиста от пут и вытер пот со лба.
– Выходит, бежал. Вот кто мог прикончить женушку! Нам ведь неизвестно, когда он покинул не столь отдаленные места.
– А зачем ему ее смерть?
Хозяин усмехнулся:
– Денежки-то не нашли! Насколько я знаю, супруга в тюрягу к нему ни разу не съездила. Наверное, они вели совсем другие разговоры, когда Красовская умоляла муженька взять все на себя. А за такое можно и жизни лишить.
Гоголев с ним согласился и спросил:
– Куда же он теперь подастся?
Николай пожал плечами.
– А вот это только бог ведает. – Он почесал в затылке. – Погоди! Был у него дружок, тоже уголовник, Ремизов. Только тот давненько на нарах парился. Находили мужики общий язык. Савелий – так зовут этого бывшего уголовника – не раз помогал Красовским. Так в Малаховке все считали. Какие у них были дела, мне неведомо. Однако навестить его не помешало бы. Если ты не боишься, парень, и дальше лезть в это дерьмо, – дерзай. Адресок я тебе подброшу. И все-таки мне кажется, что ты чего-то недоговариваешь…
