Джеймс Чейз - Поверишь этому - поверишь всему
Пытаясь как можно плотнее прижаться к крыше, поливаемый дождем и сдуваемый ураганным ветром, я начал свой страшный путь к Видалю. Я продвигался вперед дюйм за дюймом.
- Видаль! - крикнул я.
Он обернулся на звук моего голоса. Все раскалывалось и полыхало от непрекращающихся вспышек молний, и он увидел меня. Очередной порыв ветра подтолкнул меня, отбросив в сторону Видаля. Мне удалось сбалансировать на плоской крыше каким-то необъяснимым чудом. В то же время Видаля сносило все ближе и ближе к краю. Теперь расстояние между нами уменьшилось до десяти футов, но тот же самый порыв ветра, который приблизил меня к нему, мог оказаться роковым для него, потому что приближал его к пропасти.
Мне нужно было двигаться быстрее, чем был его снос, для этого я немного отпустил швы крыши, чтобы увеличить свое движение к Видалю, и, напрягая последние силы, пополз быстрее. В последний момент я сильно вытянул ногу, давая ему возможность схватить ее за лодыжку.
Наконец ему после нескольких неудачных попыток удалось обхватить ее.
Ветер рвал нас на части. Сплетенные и сомкнувшиеся наши тела представляли уже хоть какую-то защиту против ураганного ветра. Но сколько можно было так продержаться? Три, может быть, пять минут? Мою руку как будто кто-то вырывал из плеча, моя хватка начала слабеть.
Перехватывая мою ногу, Видаль уже держал меня за колено, с каждым разом подтягиваясь все ближе и ближе. В последний момент, когда в моих руках уже не осталось сил и я выпустил кровлю, он лег на меня сверху и зацепился за стену ограждения. Теперь я уже начал сползать и схватил его за пиджак.
Утопая в море воды, совершенно измотанные ветром, мы задыхались, едва успевая переводить дыхание. Затем, каким-то невероятным усилием, Видалю удалось поползти вдоль стены, волоча меня за собой. Он так полз, пока не достиг трубы, за которой мы, хоть как-то защищенные от ветра, смогли немного прийти в себя.
Наклонившись ко мне, Видаль прокричал мне на ухо:
- С другой стороны крыши есть запасной люк, но если его дверь заперта тогда конец!
Посмотрев на его лицо, осветившееся внезапной вспышкой молнии, я не увидел в нем ничего, что напоминало бы страх или растерянность. В нем было спокойствие и уверенность, чего мне как раз сейчас не доставало.
- Оставайтесь здесь, - прохрипел он, - и держитесь за скобы трубы. Я попытаюсь проползти к запасному люку.
- Вам это не удастся, - крикнул я в ответ.
Мой крик потонул в страшном грохоте, а он, распластавшись на крыше, выбрался из-за трубы и собрался ползти. Страшный порыв ветра чуть не подхватил его и, наверняка, снес бы с крыши, если бы я не успел схватить его свободной рукой и подтянуть обратно за выступ трубы.
- Да, придется остаться здесь, - прохрипел он.
Медленно тянулись минуты, самые тяжелые в моей жизни. Напор стихии не ослабевал, но наше положение немного улучшилось. Держась за скобы в кладке трубы, кое-как прикрываемые ею от ветра, мы могли, видимо, еще немного продержаться. Но что будет дальше?
Несмолкаемые удары грома совершенно оглушали меня. Сознание мое стало притупляться, как будто мой мозг плавал в каком-то растворе. Чтобы хоть как-то дышать, приходилось сидеть скорчившись и согнувшись. Вдруг Видаль схватил меня за руку.
- Смотрите!
Вновь небо разорвала молния, и я увидел ползущую к нам по крыше фигуру.
Ветер бил и трепал ее, разворачивая в разные стороны. Один момент казалось, что ей не удержаться.
- Газетти! - крикнул Видаль.
Да, это мог быть только он. Еще одна вспышка молнии - и я увидел, что он был обвязан канатом, второй конец которого находился где-то за дверью запасного люка, из которого он выбрался на крышу. Медленно, но неотступно, он приближался к нам Новый шквал ветра развернул его, чуть не перекинув на спину, но натянутый канат помог сохранить ему равновесие.
- Цепляйтесь за меня! - вдруг крикнул Видаль.
Почувствовав, как я схватил его за полы пиджака, он выполз из укрытия. Мы двигались навстречу друг другу до тех пор, пока Газетти, наконец, не ухватился за кисть руки Видаля. В такой сцепке мы начали свой долгий и отчаянный путь к запасной двери. Газетти подтягивался за натянутый канат, а мы с Видалем продвигались с ним в такт.
И вот, наконец, заветная дверь, в которую мы вползли один за другим. В то время, как я прислонился к стене, не в состоянии свести колени, Газетти и Видаль закрыли дверь и задвинули засов.
- Долго же пришлось тебя ждать, - хрипло сказал Видаль, обращаясь к Газетти. - Что ты делал все это время?
- Искал этот чертов канат. Думаете, это было просто?
- Где они сейчас?
- Совещаются и закусывают у вас в кабинете.
- На это уйдет некоторое время, а мы пока примем душ и переоденемся.
Найди во что переодеться Берди. Я буду в комнате Гарриса.
Взяв маленький электрический фонарь, Видаль направился в противоположный конец коридора. Газетти провел меня в какую-то комнату и сказал со своей змеиной усмешкой:
- Давай, парень, принимай душ и переодевайся.
С этими словами он вышел. Войдя в маленькую ванную, я разделся, принял теплый душ и вернулся в комнату, где в шкафу нашел рубашку и брюки.
Дверь открылась и вошел Видаль.
- Пойдемте, Берди! Вам нужно что-нибудь выпить, - и он повел меня по коридору в комнату для прислуги. Газетти разлил виски в стаканы и вышел.
Я залпом выпил виски и сел, тяжело дыша.
- Удивительно, - проговорил Видаль, глядя на меня. - Вы спасли мне жизнь.
Что вас толкнуло на это? Это очень интересно. Ведь еще час тому назад вы хотели меня убить.
- Скажите... зачем вам понадобилось меня спасать?
Откуда он знал, что я собирался стрелять в него? Видя мое смущение и растерянность, он залился своим коротким, лающим смехом.
- Во мне нет ничего сверхъестественного, Берди, в чем пыталась вас убедить моя жена. Мне также известно о вашей с ней близости. Когда я понял, насколько эта женщина опасна, я поставил подслушивающие устройства во всех комнатах. Прослушивались даже ваши номера в отеле Сан-Сальвадоре. Все последние недели я следил за ее планами избавиться от меня с возрастающим интересом. Временами даже с восхищением. Вы не поверите мне, Берди, но это меня даже увлекло. Увлекли ее изобретательность и искусство.
- Что вы там несете? Вал Опасна? Это вы опасны. Раз уж вы так много знаете, то вам, наверное, тоже известно, что я люблю ее уже много лет.
- Я знаю это, Берди, и мне вас жаль. Вы настолько ослеплены, что даже и теперь не видите, что были лишь инструментом, игрушкой в ее руках Мой бедный Берди, - продолжал он после некоторого раздумья, - в том-то и дело, что Валерия не способна никого любить Она только использует людей для своих целей. Она использовала вас, Дайера, пыталась, правда безуспешно, использовать и меня.
- Я не верю ни одному вашему слову, - закричал я. - Вы порочный и бессердечный человек. Она меня предупреждала об этом. Вы пользуетесь гипнозом, чтобы овладевать ею. Более подлых вещей нельзя себе представить!
- И, тем не менее, вы спасли мне жизнь? - Он поднял брови. - Не странно ли? Почему же вы все-таки это сделали, Берди?
- Почему? У меня есть совесть. Я решил, что лучше погибнуть, чем взять на свою совесть вашу гибель. И еще одно - я верю ей больше, чем вам, и не поддамся на ваши уловки.
Он поднялся со стула.
- Ну что ж, возможно, они еще в моем кабинете роются в бумагах. Пойдемте, Берди, посмотрите сами. Может быть, немного протрезвеете.
Он подошел к двери и открыл ее. Я не двинулся с места. Передо мной всплыла сцена на лестнице, когда Дайер толкнул Видаля на крышу и закрыл дверь. Вал тогда зло улыбнулась и произнесла:
"ЭТО БЫЛ ЕДИНСТВЕННЫЙ ПУТЬ. ТЫ НЕ СМОГ ЭТОГО СДЕЛАТЬ, МЫ СДЕЛАЛИ ЭТО САМИ."
- Вы, что же, боитесь проверки, Берди? Боитесь разочарований? Боитесь развенчать ангельский облик любимой, который сами себе создали?
Усмешка в его голосе подействовала на меня как удар хлыста. Я поднялся и последовал за ним.
Внизу я увидел, что дверь его кабинета открыта и там горел свет. За дверью, притаившись в ожидании, стоял Газетти.
- Он старается открыть ваш сейф, босс, - сказал он.
- Это будет нелегко, - ответил Видаль - Голос его звучал совершенно спокойно, но шум урагана сильно его заглушал. Он взял меня за руку и подвел к самой двери, которая была слегка приоткрыта. - Стойте здесь и слушайте.
Я стоял, боясь заглянуть в комнату. За шумом ветра ничего не было слышно.
Затем я услышал голос Вал:
- Какого черта вы там возитесь? Вы говорили, что можете открыть его, так что вы там копаетесь?
Я едва узнал ее голос - он был хриплым и злым.
- Он изменил комбинацию! - воскликнул Дайер. - Сейф не открывается! - В его голосе звучало отчаяние.
- Открывайте же скорее, глупый вы идиот! - закричала Вал. - Вы думаете, что я прошла через все это ради того, чтобы остаться ни с чем?
Ее слова болью отзывались в моем сердце. Видаль взял меня за руку:
